Опасная школа: родители задают неудобные вопросы о безопасности в учебных заведениях

В этом материале руководитель движения "Вместе" Ирина Жильцова и один из координаторов Светлана Фильчикова поднимают вопрос обеспечения безопасности в учреждениях образования:

"Согласно результатам опроса Независимого социологического центра большинство родителей (57,9%) испытывают беспокойство, когда их дети уходят в школу.

48% сообщили, что уже были случаи эвакуации, 17% - учебные «атаки террористов», 4% ответили, что в школах были пожары. Как изменился уровень тревожности школьников в связи с этим, официальной статистики нет.

А между тем, очень важно, чем является для ребёнка школа. Что он запомнит - «школьные годы чудесные» или годы стресса, разрушающие здоровье и психику?

В августе 2019 года вышло Постановление Правительства N 1006 "Об утверждении требований к антитеррористической защищенности объектов Минпросвещения». 

Почти сразу после этого прокатилась волна так называемых «скулшутингов»: стрельба прозвучала в учебных заведениях Казани, Перми, Ижевска – с большим количеством жертв. Причём стрелки были очень похожи по психотипу, поведению, схожими были и «сценарии» их действий.

Меры безопасности, которые были предприняты, не сработали.

Не помогли ни рамки, ни турникеты, ни высокие заборы, ни камеры, ни охрана. А в некоторых случаях это даже стало серьёзной помехой для спасения детей!

Но почему же неработающие меры не были отменены?

Также «из соображений безопасности» родителям почти везде запретили вход в школы.

Хотя – где здесь логика? Разве это родители приходят в учебное заведение с ружьями?

С ноября 2022 года мы развернули масштабную акцию «Школа - не тюрьма, родители-не преступники!».

Нами были розданы тысячи информационных листовок, собрано более 10 000 подписей из 55 городов страны.

Соответствующие заявления были поданы в Генпрокуратуру, Уполномоченным по защите прав человека и детей, в Следственный комитет РФ.

Что мы делаем? Мы отстаиваем право детей на качественное образование, требуем провести всестороннюю проверку целесообразности ограничительных мер в школе; провести проверку в отношении директоров школ и сотрудников Росгвардии по факту проведения учений в школах, имитирующих террористические нападения.

Мы видим, что естественный страх родителей за своих детей, фактически, используется для того, чтобы оправдать превращение школы в режимный объект.

Но неужели контрольно-пропускные пункты, вооруженные Росгвардейцы, решетки на окнах первого этажа, электромагнитные рамки на входах, биометрия, камеры слежения — это то, что должен видеть ребёнок в школе с первого класса?!

Или всё-таки работа по профилактике и предупреждению терактов — это сфера профессиональной деятельности наших спецслужб - Национального антитеррористического комитета и его штабов по всей стране?

В этот комитет входят руководители всех ветвей власти, правоохранительных органов, силовых структур и специальных служб.

Это могущественная организация, обладающая всем необходимым для решения этих вопросов! 

Тем временем повсеместно в школах начали вводить «рейтинг учащегося», «зоны риска» - приучают к социальному рейтингу, делению на «касты».

К примеру, МВД республики Татарстан предписало школам поставить на учет детей, разделив их на категории – красную, «высокого риска»; желтую, «повышенного риска», а также зеленую - «умеренного риска».

Таким образом полиция решила контролировать не только хулиганов, но и обычных школьников.

Допустим, в зеленую зону попадут дети, не успевающие по учебным предметам, проживающие с мачехой или отчимом, в приемных семьях или с опекунами, а также дети из малообеспеченных семей.

Получается, что все эти меры преследуют цель следить за каждым, как за преступником и классифицировать по социальному рейтингу?

А может, лучше проявить заботу и чуткость к детям — ввести в штат школы высокопрофессиональных психологов, чтобы помогать в такое непростое время и школьникам, и учителям, а также усилить работу с ребятами с девиантным поведением?

Контрольно-пропускные пункты на входе помогут защитить от террористической угрозы?

Или же в действительности создают угрозу детям, стоящим около школы в очереди на проход? Зачем злоумышленнику проникать в здание, если утром огромная толпа у входа, по сути, - готовая мишень? Какова истинная цель такой «защиты»?

А Росгвардия нужна на случай ЧС, чтобы обеспечивать выполнение нового 459-ФЗ об эвакуации, где детей при нахождении в школе эвакуируют отдельно от родителей? (ссылка?) Оказывается, такие «учения» уже проводились в Алексеевке Белгородской области. 

«Все объекты должны быть оснащены металлодетекторами» - гласит Постановление правительства. Но нет ни одного медицинского заключения, что эти детекторы безопасны для здоровья детей! Получается, это уже стало неважным?!

Зато мы видим огромные финансовые вливания в эту сферу.

Например, на «антитеррористическую защиту» школ и детских садов Нижнего Новгорода в 2023 году направляют более 480 млн рублей.

Для сравнения, на капитальный ремонт школ и садиков выделяют почти в три раза меньше - 187 млн рублей.

С помощью камер в школах планируют отслеживать 100% учеников, при том, что потенциально опасных по статистике —  единицы на всю страну.

Существует мнение, что цель внедрения технологий Искусственного Интеллекта (ИИ) для охраны — вовсе не обезопасить общество от преступников, а следить за каждым, как за преступником.

На федеральный проект «Искусственный интеллект» уже выделили огромные деньги: в 2022 году - 6,4 млрд рублей, в 2023 году - 5,8 млрд рублей.

Идея не новая, она взята из американской практики.

Система безопасности Avigilon, введенная в США, отслеживает всех учеников и учителей. Она распознает возраст, пол, одежду, цвет волос и черты лица человека.

Некоторые эксперты по этике в США уже высказали свои опасения по поводу этого. Бренда Леонг, старший советник по ИИ и этике форума Future of Privacy, предупреждает: «Люди ведут себя иначе, когда за ними наблюдают. Действительно ли мы хотим, чтобы наши ученики чувствовали, что постоянно находятся в подобной среде?» 

Во многих регионах России прошли учебные мероприятия по «антитеррору».

Вот только некоторые примеры таких учений: «Скулшутинг», «Колумбайн», «Стрелок в здании», «Урок про терроризм», «Урок мужества», «День солидарности в борьбе с терроризмом». Где-то просто провели беседу, а где-то — настоящие «учения», которыми детей перепугали до смерти.

Так, 17 ноября 2022г. в Кабардино-Балкарии были проведены антитеррористические учения в средней школе станицы Приближная.

В класс ворвались люди в камуфляже и в масках. Они целились в учеников из автоматов и сгоняли их к окну, грубо выкрикивая команды, направляли автоматы на детей, лежащих на полу. При этом роль террористов исполняли одиннадцатиклассники. 

19 октября 2022 года в школе № 1 города Геленджика были проведены антитеррористические учения со стрельбой: «Никого не предупредили, зашли люди с автоматами, начали стрелять, дети испугались, плакали, учителя в шоке! А если бы кто-то выпрыгнул со второго этажа или случился приступ эпилепсии? Кто будет за это отвечать?».

В Управлении образования города возмущенным родителям ответили: «Всё должно было быть спонтанно, чтобы дети научились себя вести в таких ситуациях. Или вы хотите, чтобы вашего ребёнка застрелили?» 

В сентябре 2022 года в школе № 2 города Ишим Тюменской области на уроке ОБЖ у пятиклассников учитель инсценировал захват заложников. Переодетые в террористов старшеклассники «взяли малышей в заложники».

Вот, что рассказали родители: «Сотрудники школы решили провести мероприятие, при котором учеников пятого класса взяли в заложники, чтобы показать детям, как следует себя вести при террористических актах. Но родителей никто не предупреждал об этом мероприятии, и детей, соответственно, тоже. В классе находился ребёнок с больным сердцем. После этого родителям пришлось забрать ребёнка из школы, потому что ему стало плохо. Дома ему вызвали скорую». 

В одной из Подмосковных школ на линейку 1 сентября были приглашены десантники. Всё шло по сценарию: ВДВ-шники крушили кирпичи, демонстрировали боевые приемы борьбы, а потом начали стрелять холостыми патронами. Первоклассники стояли «в каре», поэтому один из классов оказался мишенью. Дети приседали от страха, родители рассказывали, что кое-кто описался…

Вот что говорит об этом психолог Светлана Качмар: «Любые учения с применением оружия, в масках, даже пожарные эвакуации, которые проходят очень часто не по правилам (детей выводят в толпе и суете, без верхней одежды) способны оставить в психике ребёнка незаживающую рану. Страшно то, что у подобных мероприятий отложенные последствия. Школа начинает ассоциироваться с опасностью. На бессознательном уровне остаётся зарубка: подходя к школе, все 11 лет ребенок будет воспринимать это место как небезопасное».

Комментарий нейропсихолога Светланы Батевой:

«Давайте я сразу скажу с точки зрения науки, – для большинства детей такие «постановки» бесполезны. С точки зрения того, как работает наш мозг, дети до 16-18 лет, а иногда и позже, не способны на построение программ и выстраивание сложных схем действия, на самоконтроль, тем более в экстремальных ситуациях. Проще говоря, они еще не могут примерить на себя ничью роль или модель поведения и вынести определенный урок из опыта. Потому что мозг еще не созрел. Особенно странно устраивать такие учения в 4-м классе. В этом возрасте дети находятся еще на уровне «я хочу» с преобладанием генной памяти и безусловных рефлексов. Единственное, что они могут во время захвата, (даже учебного) так это серьезно испугаться, приобрести шоковую психотравму. В 12-14 лет большинство детей уже способно на аналитику. И все же в средней школе подобных опытов тоже лучше избегать. Звуко- и зрительные образы опасного человека в маске, с оружием могут «триггернуть» во взрослой жизни совершенно непредсказуемо». 

Получается, что под предлогом усиления мер безопасности школы превращаются в режимные объекты.

Дети начинают бояться школы. При этом находясь под постоянным контролем камер видеонаблюдения, они чувствуют себя «под прицелом».

Через «цифровизацию образования» вводится дополнительный участник образовательного процесса - Искусственный Интеллект.

При таких условиях практически невозможно получить качественное образование и остаться физически и психически здоровым, вырасти свободной, творческой личностью, просто счастливым и самодостаточным человеком!

По сути реализуется технология воспитания «служебного человека».

Этот термин впервые озвучил Президент Курчатовского института Михаил Ковальчук на заседании Совета Федерации в 2016 году.

А представитель Президента по цифровому развитию Дмитрий Песков из Агентства стратегических инициатив пошел еще дальше – представил «инициативу» воспитания «человека-однокнопочника»: послушного, безвольного и с ограниченным мышлением.

Вы согласны, чтобы вашего ребенка так учили?".