«Мой интерес сугубо материален». Современная доносчица рассказала о своей работе

Этот пост известного российского социолога и антрополога Александры Архиповой, о работах которой «Новые Известия» пишут довольно часто, вызвал просто вал комментариев. И понятно, почему: уж больно актуальна его тема – доносы. Причем это не просто фиксация очередного вала доносов, это подробный разговор с самой доносчицей, которую автору удалось «вычислить» и написать письмо.

Ее ответные откровения Архипова и приводит в своей публикации:

«Я - профессиональный неоплачиваемый доносчик (...) За первый год специальной военной операции мной было направлено в электронном виде 764 доноса - в органы власти, разные организации (как государственные, так и частные)».

​​«Это не шутка, - пишет Архипова. - Это цитата из письма некой женщины К., которая осенью 2022 года написала на меня донос за интервью о новоязе. Потом я обнаружила, что та же женщина донесла (электронным образом) на многих моих коллег, которые выступали в СМИ-иноагентах, по месту их работы (я нашла 21 ее донос). Поскольку она указала свой мейл, я написала ей - и получила развернутый ответ (с разрешением цитировать), выдержки из которого я привожу.

Доносительство у меня в крови

К. считает, что существуют два типа доносчиков. Доносчик - гражданин («человек, который один донос написал и после того, как человека наказали, больше доносы не пишет) и профессиональный доносчик (как сама К, без зарплаты, но постоянно). 

Для К. важно насаждать страх - именно он может «отучить» экспертов выступать. Об этом К. рассуждает очень метафорично:

«Значение таких доносов как мои (...) сравнимо с эффектом от использования подводных лодок для уничтожения судов противника: число потопленных судов противника всегда было незначительно, но страх перед возможной атакой заставлял противника сокращать число рейсов.

Донос гражданина имеет ту же задачу - создать атмосферу страха, при которой любой выступающий в СМИ-иноагенте начинает думать, не донесут ли на него его работодателю или властям. В итоге ученые начинают отказываться выступать на том же «Дожде» (признан иноагентом в РФ). Это ослабляет «Дождь» (признан иноагентом в РФ), который живет на донаты и в конечном итоге приведет к неверным прогнозам и к падению просмотров, а далее к закрытию СМИ-иноагента.»

Для достижения своей цели К. тратит много времени:

«Работаю я по схеме: 2 дня через 2 дня. 2 дня я просматриваю ВСЕ видео с ютуб-каналов «Дождя», «Радио Свобода», «Дойче Велле» и «Настоящее время» (все эти СМИ признаны иноагентами и запрещены в РФ), а следующие 2 дня отдыхаю (тяжело морально смотреть только одни новости). За два дня я просматриваю более 20 часов видеозаписей с ютуб-каналов этих СМИ-иноагентов. Я отмечаю на видео тех граждан России, кто там выступает и проживает в России - например, преподаватель вуза, который дал комментарий, школьный учитель и т.п.»

Зачем она этим занимается?  Она боится ухудшения своей финансовой ситуации в будущем!

«Мой интерес сугубо материален. Дело в том, что украинские власти с первых дней твердят про то, что Россия "должна" будет им заплатить "репарации". Московские чиновники себя точно не обидят, а вот с провинции будут собирать "репарации", плюс как в 90-е годы сократят силовые структуры. Это значит в моем городе будет огромная безработица и ее сестра - преступность, так как среди преступников всегда преобладают неработающие. Плюс все резко подорожает. Это значит, что мне придется намного больше работать, чем сегодня, намного хуже питаться. Я совсем не хочу торговать чем-нибудь на улице и поэтому меня совершенно не греет идея о том, что новые власти разрешат свободу предпринимательства».

Любовь к доносительству К. унаследовала от предков:

«Доносительство у меня "в крови". Мой дед был советским офицером на фронте с 1942 по 1945 годы. Он был сексотом НКВД, в чем мне сам мне откровенно говорил. Мне довелось с ним жить в одной квартире на протяжении почти 20 лет, и он активно использовал инструментарий жалоб для получения от властей того или иного. Мне приходилось ему помогать в этом и так образовался навык написания жалоб, а если умеет человек писать жалобы, то доносы уж научится писать».

Это только краткий перечень того, что сообщила мне К. Я не могу гарантировать, что К. - реальный человек, но есть аргументы в защиту этого предположения», - заключает сама Архипова.

Ощущение такое, что это не одна женщина писала

Реакция ее читателей была бурной, в оценке этих откровений слово «жуть» - выглядит самым безобидным. Некоторым, кстати, тоже довелось познакомиться с такими персонажами:

- Я общалась с такими людьми в интернете на мейл ру. И от своей работы, написания доносов, люди получают чувство морального удовлетворения, что компенсирует весь негатив от ненавистных просмотров.

- Знавал я семью такую в 80-е, папа и дочь. Они писали жалобы повсюду и на всех. Под рукой был УК. На все вопросы у них был один ответ: "Мы хотим, чтобы была сохранена социалистическая законность". В сталинские годы юный папа писал доносы на сослуживцев. При ближайшем рассмотрении было ясно, что у обоих неизлечимая паранойя.

Однако, далеко не все сочли К. за реального человека, уж слишком она все литературно и рационально формулирует. А не вмешалась ли в процесс доносительства нейросеть? Вот, что думают об этом читатели:

- Хочется думать, что это литературный персонаж. Но реальность настолько переплюнула литературу, что все возможно... Поразительно ещё, что слово «донос» используется как хорошее, положительное слово, без отрицательных коннотаций.

- Это полноценная работа. Весьма маловероятно, что человек делает её бесплатно, в этом месте скорее всего ложь. Если, конечно, это в принципе реальная история и реальная женщина.

- Впечатление, что за электронным адресом стоит группа людей, процитированный ответ - результат коллективного творчества, его цель - то же устрашение, о котором речь в письме. Подкрепить ничем не могу, просто ощущение.

- Тоже думаю, что не «одна женщина писала». Как-то слишком гладко и логично составлено письмо, Обороты вроде «дело в том», «неработающие», «мне довелось» - совсем не из современной речи, а профессиональный писательский стиль.

- Впечатление: чересчур откровенно. Притом, с элементами «фейков» (по представлениям властей, т.е. «клеветнических измышлений» в терминологии советских юридических текстов - в отношении ближайшего будущего).

- У меня какое-то чувство стиля ChatGPT или аналогичного. Уж слишком нет в этом дискурсе даже и места для совести. Не уверена поэтому, что тут можно говорить об антропологии: не похоже, что это живой человек. От этого совсем не легче, но антропологический подход вряд ли применим.

На одних доносах Европу было не построить

Попутно возник и еще один вопрос: а ведь современная Европа своим сегодняшним процветанием во многом обязана именно доносам. Об этом тоже вспоминали многие комментаторы, стараясь быть объективными в своих оценках. Оказалось, что да, обязана, но существует в этом одно обстоятельство, которого в России нет, никогда не было и вряд ли когда-то будет – независимый суд. Об этом пишет историк Виктория Мусвик:

«Я написала диссертацию по 16 веку в Англии - и немного пришлось изучить, как там была устроена тема с доносами/жалобами в деревне. Для того, чтобы это работало, нужен независимый суд, суд равных. Да, они все конфликты выносили в виде жалоб в суд. (Есть еще работы про средневековую деревню, где все смотрели друг за другом, так как от этого зависело выживание деревни - от конформности, по сути, то есть от отсутствия отступления от правил.) Но этот суд был создан еще в результате Магны карты (Великая Хартия Вольностей, - прим.ред.) и убежденности, что у каждого человеке должна быть возможность разобрать свое дело в независимом суде, состоящих из равных ему. Просто так «на доносах» ни Европу, ни демократию не построить».