Девальвация-2023. Кто и зачем душит рубль, и ждать ли нам новых ударов по карману

Виктория Павлова

Не может Россия жить без девальвации. Народ еще хранит память с 1994 года, когда из-за спада экономики и инфляции на рынке началась паника, и рубль подешевел на 27%. Еще свежее - воспоминания 1998 года: дефолт, за несколько месяцев доллар подорожал с 6 до 20 рублей. А потом пришёл роковой 2014-й, и доллар уже не по 30 с небольшим рублей, а по 60–70. Минфин тогда пытался поддерживать курс рубля скромными валютными интервенциями, но они ни к чему не привели. Для людей девальвация – это шок, это неизбежная инфляция и подорожание товаров. Ведь полное самообеспечение пока нам только снится.

2022 год. После панических скачков курса весной, летом доллар опустился практически до 50 рублей. Это дало людям хоть какую-то надежду на поддержание прежнего уровня жизни. Например, кто-то успел купить за границей и привезти в Россию новые машины по привлекательному курсу. Счастье длилось недолго. К осени доллар закрепился на отметку в 60 рублей (тоже неплохо), но настоящее ралли на валютной бирже началось с конца ноября: доллар относительно рубля подорожал на треть.

Принудительная девальвация?

Для людей это снова проблемы, зато для Минфина – шанс пополнить бюджет. Чем ниже курс – тем больше рублей можно выручить с продажи нефти и газа. Сейчас наполнение бюджета актуально, как никогда. К концу марта дефицит федерального бюджета превышал ₽4 трлн, а по состоянию на 10 апреля по данным портала «Электронный бюджет», хоть и сократился до ₽3,1 трлн, но всё равно превышает установленный годовой лимит в ₽2,9 трлн. А еще власть не перестает рассказывать нам, что дешёвая национальная валюта очень полезна для развития экономики – она способствует ориентированным на экспорт компаниям. Выходит, что рубль топят специально?

Главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев не считает, что мы сейчас проходим через этап девальвации, специально созданной властями.

- Девальвация рубля, конечно, может оказать поддержку федеральному бюджету. Но власти не могут свободно пользоваться этим инструментом, чтобы сбалансировать бюджет, потому что это палка о двух концах. Значительное ослабление курса чревато разгоном инфляции, а инфляция вызовет необходимость еще больше увеличивать бюджетные расходы, которые и так рекордным образом выросли. Дешёвый рубль, конечно, подкрепляет бюджет с точки зрения доходов, но судя по тому дефициту, который уже сложился, правительство пользуется этим инструментом очень ограниченно.

Итак, предположим, искусственно рубль никто не топит. Но неужели польза от ослабления нацвалюты так велика, что и не стоит препятствовать дальнейшему крутому виражу курса? Многие страны мира прошли через этап девальвации, и не вымерли. Ну что, теперь-то заживём на доходы от экспорта?

Печальный опыт выживших

Действительно, девальвацию в разное время проводили Великобритания, Мексика, Таиланд, Индонезия, Бразилия, Аргентина и другие. Даже Китай отметился. Их всех, кроме Китая, объединяет одно: девальвация проводилась не от хорошей жизни.

Первой в современной истории с вынужденной девальвацией столкнулась Великобритания в 1967 году в ходе арабо-израильской войны. Военная операция на Ближнем востоке, подорожавшая из-за перекрытия Суэцкого канала нефть, дефицит торгового баланса, невозможность получать значительные долгосрочные кредиты привели к тому, что премьер Гарольд Вильсон был вынужден объявить о девальвации. Курс фунта снизили на 14% (по сравнению с нашими девальвациями – незаметная мелочь). Тогда Вильсон тоже убеждал британцев, что такое снижение курса фунта не сделает людей беднее, зато позволит нарастить промышленный потенциал. Не вышло. С тех пор доля производственного сектора в ВВП Великобритании сократилась с 30% до 15%. А в 1980-х годах возникла острая потребность в реструктуризации экономики в промышленной и финансовых сферах, которую проводила Маргарет Тэтчер. Следующая волна девальвации накрыла Британию 16 сентября 1992 года. Относительно немецкой марки фунт подешевел за месяц на 14,3%, а относительно доллара – на 25%. Кризис, спровоцированный, по некоторым версиям, Джорджем Соросом, привёл к тому, что британская экономика оказалась в яме на несколько лет.

Наглядным примером пережитой девальвации является Аргентина. С конца 80-х годов курс аустралей (в последствии – песо) был жёстко привязан к доллару США. В какой-то момент это позволило остановить гиперинфляцию, но к 1999 году разразился сильнейший кризис. После бунтов «пустых кастрюль» властям ничего не оставалось, кроме как отпустить песо в свободное плавание. Экономика в долларовом выражении от этого сократилась в 3 раза. На восстановление ушло 12 лет.

Свой печальный опыт девальвации получила и Мексика в 1994 году. Экономические проблемы также вынудили мексиканские власти отказаться от искусственного поддержания курса песо ради увеличения нефтяных доходов (ничего не напоминает?). В декабре правительство Мексики предупредило граждан, что курс просядет на 13–15%. Но в итоге всё вылилось в двукратное падение курса песо. Экономика от этого не ожила. Наоборот, госдолг вырос с 20% до 35%. Экономика в 1995 году просела на 6,2%, подорожала ипотека, пострадал малый бизнес. Страну спасли только 50 млрд долларов, которые предоставили США и МВФ.

Игорь Николаев подтверждает: от девальвации в итоге оказывается больше вреда, чем пользы.

- Урок этого опыта: издержек оказывается больше. Девальвация — это такой скользкий путь. Стоит на него ступить, и он сильно затягивает. Потом уже справиться с инфляцией будет очень сложно. Это ненадежный инструмент для решения бюджетных проблем.

Исключение составляет разве что Китай, который поддерживал свою экономику девальвацией. Ради повышения привлекательности китайских товаров на внешних рынках, в 2015 году была объявлена девальвация юаня. Хотя и девальвацией это сложно назвать: курс опустили на 2% с небольшим. Но у Китая к этому времени уже была развитая промышленность, навыки быстрого копирования технологий и бездонный внутренний рынок. Дополнительная прибыль шла не в госбюджет, а в карманы огромного количества больших и малых компаний-производителей.

Для кого держат дешевый рубль?

Правило «дешевле национальная валюта – легче экспортёрам» работает только в том случае, если промышленность уже прошла этап развития и крепко встала на ноги. Иначе проблем больше, чем преимуществ – поясняет экономист Иван Антропов.

- Наращивать экспортный потенциал возможно только в том случае, если уже есть возможность производить конкурентоспособную высокотехнологичную продукцию с минимальными издержками. Особенно это актуально для предприятий обрабатывающей промышленности. И с этим есть проблемы. У кого-то оборудование просто устарело, кто-то остался без поддержки западных производителей. У компаний было всего несколько месяцев на то, чтобы найти альтернативное оборудование среди китайских поставщиков и заключить контракты по приятным ценам. Для технического перевооружения этих предприятий этого недостаточно.  

Ведущий аналитик Freedom Finance Global Наталья Мильчакова дополняет: бизнесу помимо самого курса крайне важна его стабильность.

- На самом деле для экспортёров, как и для бизнеса в целом, важен не столько дорогой или дешёвый рубль, сколько динамика обменного курса. Когда курс рубля, как в 2022 году, летает на 30–50% в любую сторону, для бизнеса, в том числе, для экспортёров, это не самая лучшая новость. При непредсказуемом рубле трудно осуществлять среднесрочное бизнес-планирование и заключать экспортные контракты, особенно сейчас, когда Россия переходит на расчёты с дружественными странами за экспорт и импорт в национальных валютах. Чем менее предсказуемым и более «неуправляемым» будет рубль, тем сложнее будет происходить переход на расчёты в рублях даже с ближайшими соседями и партнёрами по ЕАЭС, не говоря уже о партнёрах из дальнего зарубежья, странах БРИКС. А если предприятия-экспортёры имеют значительные рублёвые активы на балансе, то при резком обесценении рубля они рискуют получить убытки по чистой прибыли из-за обесценения рублёвых активов. Поэтому девальвация рубля, если она происходит бесконтрольно и внезапно, способна принести экспортёрам больше проблем и даже убытков, чем выгоды.

Люди и предприятия от дешёвого рубля терпят только убытки. В плюсе от девальвации могут оказаться только нефтегазовый сектор и Минфин. Да и то в краткосрочной перспективе. Проблемы с производством товаров на старом оборудовании будут только накапливаться. Результат – снижение налоговых поступлений, а за ними новые изъятия денег у бизнеса и людей. Замкнутый круг. Получается, что девальвация особо никому и не нужна. Если учитывать мировой опыт, то экономический блок правительства должен стремиться к стабильному рублю. Однако валютные операции Минфина подчиняются не цели создания комфортных и прогнозируемых условий для бизнеса, а бюджетному правилу. Ведомство Антона Силуанова покупает и продаёт валюту только с целью или пополнения бюджета, или формирования запасов. Целенаправленно Минфин не будет укреплять доллар до 100 рублей. Но если на свободном рынке рубль полетит вниз, а доллар подскочит до 140 рублей, как это было в марте 2022 года, то и препятствовать этому власти не будут. Вот и глава ЦБ Эльвира Набиуллина 12 апреля заявила, что не надо менять правила и требовать от компаний возврата в страну валютной выручки, которая могла бы помочь укреплению рубля. А на валютные интервенции за счёт ФНБ не хватит ресурсов: если валютные запасы направить на скупку обесценивающихся рублей, то что останется бюджету? И как тогда власти будут продолжать латать дыры в социальной сфере? Долго ли продлится та самая пресловутая «стабильность», которой сегодня принято прикрываться в ответ на любые проявления народного недовольства?