Новый директор ГМИИ им. Пушкина Елизавета Лихачёва: "Круче страны, чем Россия – нет!"

О том, как было получено предложение стать директором ГМИИ им. Пушкина

 Это было, конечно, абсолютной неожиданностью. Я вообще, честно говоря, не представляю себе человека, который сидит и ждет, что он станет директором Пушкинского музея. Мне кажется, что это какая-то такая странная вещь. Неделю назад, то есть за неделю до моего назначения, меня пригласили к министру вечером, то есть не в течение рабочего дня, и Ольга Борисовна мне сделала предложение. Я взяла сутки на подумать и взвесив все «за» и «против», согласилась.

Всю свою профессиональную жизнь я работаю в музее архитектуры, 17 лет. Музей архитектуры только-только вышел на то плато… Только набрал силу перед большим прыжком. Сейчас музей находится на пике своих нынешних возможностей и очевидно, что для его дальнейшего развития надо прыгать. И там огромное количество проектов.

А самое главное, я не сделала того, для чего я была там директором.

Дом Мельникова не отреставрирован, хотя процесс начался.

Вопрос с новым зданием Музея архитектуры не решён. Вопрос с постоянной экспозицией не решён, вопрос с реставрацией нынешнего здания не решён, поэтому только-только мы дошли до той точки, когда на самом деле можно начать эти вопросы решать.

И тут мне предлагают уйти в другой музей, который гораздо мощнее, старше, серьёзнее и по составу предметов, и по коллективу, и по финансированию… По всему.

Если сравнивать, то Музей архитектуры - это Пушкинский музей приблизительно 1930-ых годов.

Я думаю, что выбор пал (на меня) потому что та работа, которую я и люди, которые со мной работали, команда музея проделала за последние шесть лет в Музее архитектуры настолько очевидна, вот эта разница, что это не могло остаться незамеченным.

Вчера, когда я прощалась с коллегами, я им говорила, что вы должны понять – это не я такая гениальная, меня оценили, это мы все, это нас, нашу работу оценили, предложив уйти в Пушкинский музей, который, как многие считают, находится в кризисе.

Я не могу сейчас сказать, так это или нет, потому что я пока не в теме, что называется.

Но это признание работы команды. Это признание того, что Музей архитектуры - это невероятное, потрясающее место, добившееся огромных успехов с минимальной внешней поддержкой.

О главных достижениях Музея архитектуры

Я всё время говорю о том, что главное достижение Музея архитектуры в том, что мы монтаж выставки стали заканчивать за сутки до открытия. Любой музейщик, который слышит эту фразу, сразу понимает, о чём я говорю. Считаю, что это большое моё достижение. Есть, конечно, ещё всякие разные сложности, но всё-таки мы эту практику ввели – монтаж мы делаем заблаговременно, по проекту, мы всё точно знаем, и у нас нет такого, чтобы мы за двадцать минут до открытия бегали и что-то дописывали, что-то дотирали… Утром, в день открытия, мы пришли, пыль протёрли на макетах, и вперёд.

А если серьёзно, по моей личной оценке, моё главное достижение в том, что Музей архитектуры занял то место, которое он должен занимать на карте города. Он превратился в то место, в которое надо сходить. Хотя бы раз в году.

Вот когда люди будут ходить в Музей архитектуры регулярно, а произойдёт это тогда, когда появится постоянная экспозиция, и там будет рассказана история русской архитектуры в контексте общемировой архитектуры, и когда музей станет тем местом, которое будет образовывать людей в этой области, рассказывая об архитектуре как об искусстве – то есть об эволюции художественной формы, ровно в тот момент музей станет «Пушкинским», образца 1980-ых годов.   

О взаимодействии с Мариной Лошак

Антонову я знала, и она меня знала, мы здоровались. Периодически даже беседовали на общие темы, но сказать, что я её знала, я не могу.

С Мариной Девовной я знакома гораздо лучше, потому что моя карьера директора музея пришлась уже на её карьеру в Пушкинском музее.

Мы делали несколько проектов, мы давали им вещи, они нам кое-что давали. То есть какая-то работа шла.

Понимаете, мне кажется, Пушкинский музей неоднороден, это плохо.

Дуумвират… Я бы не назвала это дуумвиратом… Но я могу только посочувствовать Марине Девовне. Сидеть довольно долгое время на коленях у Ирины Санны (Антоновой)… Это такое… Ирина Санна была кремень.

О том, есть ли связь между уходом Марины Лошак и тем, что её дочь – иноагент

Не могу это никак комментировать. Я, скажем так, предполагаю, и у меня на это есть основания, поверьте, что дочь ни при чём.

Я могу это понять по-человечески (что Марина Лошак давно планировала уход с должности – прим. «НИ»).

Причиной ухода Марины Девовны Лошак было её заявление.

О попытках выкинуть Россию «из цивилизации»

Реальность такова, что мы не можем сейчас возить вещи. Ни мы, ни они.

В России прекрасная коллекция западноевропейского искусства. Мы можем говорить о западноевропейском искусстве, не выезжая за пределы Российской Федерации.

Вы знаете, что в Саратове, на стенке в музее им. Радищева висит Вазари? А вы знаете, что в городе Ирбите, где производили мотоциклы Урал, на стенке висит Рубенс, настоящий, вполне себе, и там одна из лучших коллекций западноевропейской печатной графики, которую я вообще видела в своей жизни, от Дюрера до Миро.

У нас огромный запас. И вообще, российская, русская культура – часть западноевропейской культуры. Русское искусство – это часть общецивилизационного процесса. Россия – это часть цивилизации. И как бы ни пытались нас из этой цивилизации выкинуть, не получится, ребята. Россия – часть цивилизации.

Попытки нас оттуда выкинуть предпринимаются регулярно, но надо сказать, что ни разу такого не было, чтобы по своей инициативе страна закрывалась. И даже тот же пресловутый железный занавес опустил не Сталин.

Об отношении к Сталину

Фигура Сталина сложная, неоднозначная. И я приверженец очень просто позиции: он – сдох. Всё, проехали. Мы не можем мерить нашу сегодняшнюю жизнь Сталиным. Это смешно просто. Чего не Иваном Грозным? Пётр I тоже был персонаж сомнительный. Ну, вы серьёзно, ребят?

5 марта этого года. Очередная годовщина смерти Сталина. Лента всех моих социальных сетей, в том числе и запрещённых, - люди обсуждают смерть Сталина, на полном серьёзе.

Граждане, вы что там, совсем кукухой поехали, вообще, что ли, обсудить нечего?

То есть Украина, экономический кризис, санкции – это никому не интересно. Все обсуждают смерть Сталина, острополитический момент. Смешно.

Для нас Сталин всегда был, я бы сказала, таким маркером… Он для нас предмет поп-культуры, как Микки-Маус. Изображений Сталина много, и он, в конечном итоге и есть предмет поп-культуры.

Каждый раз, когда людей надо отвлечь от чего-то серьёзного и важного, достаётся Сталин.

По поводу той таблички со Сталиным, которую мне подарили коллеги – это была инсталляция, там был Сталин с ушками. По реакции людей, которые заходили в кабинет, было понятно, будем мы работать или нет. У людей полностью исчезло чувство юмора.

Кстати, в какой-то момент у меня в кабинете было три изображения Сталина. Один из них был куском мыла, которое я купила в одном из европейских музеев, мне это так понравилось, мы его смылили. Смылить Сталина – это круто, по-моему.

О любви к России

Я люблю свою страну. По-настоящему. Я считаю. Что Россия – это лучшее место на Земле. Самая свободная. И эта свобода, вы даже не представляете, насколько она велика.

Когда немножко отвлекаешься от всего того, чем обычно пичкают – про отсутствие демократии и так далее, о чём и мои либерально-настроенные коллеги обычно говорят, - и выезжаешь за пределы любого большого города… Например, в Башкирии, выезжаешь из Улан-Удэ, в направлении монгольской границы, вдоль Байкала, ты эту свободу прямо чувствуешь, её столько – не унесёшь…  

Россия – это удивительное место. Круче страны, чем Россия – нет. Это я могу сказать совершено ответственно. И сейчас моя страна переживает один из самых тяжёлых периодов в истории. И началось это не вчера, а когда я родилась, сорок лет назад.

Целиком интервью можно посмотреть здесь.