«Нам скрывать нечего!» Почему европейцы не занавешивают окна в своих домах

Уже много лет российские туристы несказанно удивляются тому, что окна многих европейских домов, особенно в скандинавских странах и Германии, не закрываются ни днем, ни вечером – гляди, кто хочет! Публицист Александр К., переехавший на постоянное место жительства в один из немецких городков, попытался объяснить этот феномен:  

«В моём доме нет прозрачных штор, только глухие жалюзи. И это наводит на мысль о сложном выборе: вы хотите жить в изоляции от мира или на виду у общества?) Никаких полутонов (в виде кружев или тюля) роллы на окнах не оставляют.

Гуляя вечерами по району, то и дело видишь окна, за которыми светятся уютные торшеры и мелькают кадры "плазмы" на стене. Жилое пространство естественно перетекает во двор, образуя общую открытую среду. Не везде, но очень часто. Как заметил друг, "А зачем вам шторы? Если вы скрываете жизнь от окружающих, значит делаете там что-то незаконное".

В этом есть известный смысл, не только бытовой, но и экзистенциальный. Вы такой, какой вы есть (говорит открытость) и не собираетесь прятать от людей свой характер, образ жизни или сексуальную ориентацию. Вы хотите быть, а не казаться. И у вас нет причин для мимикрии.

По сути, бытовая открытость - это заявка на самоуважение и открытую идентичность в рамках закона. Вам нечего скрывать, и вы не делаете дома ничего, что не делают другие. Не случайно (я уже писал) в Германии не приняты мужские и женские бани: вы не стыдитесь собственного тела, как чего-то неформатного и так же относитесь к другим ("я есмь" по Бахтину). И такое самоощущение (право быть собой) - очевидно, является частью европейской культуры.

Открытость - результат того европейского многообразия, которое доступно человеку и не репрессируется сверху (религией, "моралью" или социальным каноном). Только там, где существует репрессивный стандарт, появляется нужда в социальной ширме и закрытости. Шторы в России - форма подполья.

Всё это приходит в голову в день знакомства с новым домом, когда, стоя у огромного окна на лужайку, пытаешься понять, по каким стандартам строить быт: российским или местным?

В западном кино я не понимал: как они живут с такими окнами-дверями (просто разбивай и заходи). Следуя советскому инстинкту, я и сегодня плотно закрываю двери в спальню (благо есть замок), потому что дом кажется большим, а окна в пол - опасными. Но штор уже не опускаю, отдавая дань местному канону транспарентности.

В конце концов, лужайка перед домом достаточно широкая, соседи далеко, никто мне в окна не глазеет. А по вечерам я всего лишь завариваю кофе, сижу за ноутбуком, что-нибудь читаю или иду из душа с полотенцем. Визуальная рутина. Любой из наблюдающих удавился бы с тоски через час такого наблюдения.

Не надо объяснять, что я не привык к социальной открытости, но это новый опыт (не бытовой, а более глубокий), который интересно осмысливать в Германии. "Я есмь" и я не прячусь от людей со своей "преступной" идентичностью.

"А что, так можно было?" Правда, непривычно, но в Германии считается, что да…»

***

Остается добавить к этим рассуждениям одну важную деталь, о которой автор не упомянул: свои окна не закрывают главным образом граждане стран, в которых особенно сильны традиции протестантского и лютеранского вероисповедания – именно там проповедуется принцип личной ответственности перед богом, из которого следует, что истинным христианам нечего скрывать ни от бога, ни от людей. Тогда как в странах православного и католического изводов христианства, в которых действует принцип «согрешил-покайся-и-гуляй-дальше», окна по-прежнему занавешивают, хотя уже далеко не везде.