Гномы тонут в финансовом цунами : что будет с банками Швейцарии и их клиентами

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

За банкротством 13-го американского банка Silicon Valley Bank, «домашнего» банка индустрии стартапов первой экономики мира, последовал не менее впечатляющий конец второго банка Швейцарии. В воскресенье, через 167 лет, бесславно завершилась история Credit Suisse. Для швейцарской экономики это событие можно сравнить с землетрясением в 12 баллов. Банк был продан чуть больше чем за 3 миллиарда долларов  – по цене зданий, в которых располагаются отделения банка. Это означает, что сам банк не стоил покупателю – теперь уже единственному системному банку "страны гномов" UBS – ничего. Мало того, государство предоставило «спасителю» Credit Suisse  ликвидности на 100 миллиардов франков и гарантию на 9 миллиардов на случай того, что если после покупки вскроются новые грехи и проблемы, UBS не останется в накладе.

Стоимость акций Credit Suisse  при оформлении сделки  в воскресенье была на 60% ниже цены закрытия в пятницу. Швейцарский регулятор сообщил, что все держатели долгосрочных банковских облигаций, так называемых “additional tier one” bonds» могут попрощаться со своими деньгами. Речь идёт о 17 миллиардах долларов. Независимый банковский аналитик Игорь Смирнов полагает, что последние события затрагивают не только финансовую систему Швейцарии, но всего мира:

«Эта сделка будет иметь множество последствий для финансовой системы не только в Швейцарии, но и в Европе и во всем мире, одним из основных последствий  которой является списание до нуля 17 млрд. облигаций дополнительного уровня 1 (AT1), выпущенных Credit Suisse , в то время как держатели акций сохраняют некоторую часть своих денег  в виде акций UBS. Это переворачивает с ног на голову принятый порядок выплат по ценным бумагам для инвесторов, создает огромную неопределенность и увеличивает стоимость капитала для всех банков, особенно, для крупных банковских групп, полагающихся на облигации AT1 для поддержания нормативных коэффициентов капитала».

Почивший в бозе швейцарский банк уже давно, как минимум с 2019 года,  был в центре всевозможных скандалов - от слежки за своими бывшими сотрудниками, переметнувшимися к конкуренту, до банкротства принадлежащих банку хедж-фондов и обману инвесторов, а также откатов собственным менеджерам и правительственным чиновникам в Африке, и это не считая сотрудничества с весьма проблематичными клиентами, которые никогда не прошли бы банковского контроля в других финансовых учреждениях. Речь шла о коррумпированных политиках, наркобаронах, подозреваемых в военных преступлениях. "Кредит Свисс" не гнушался никаких сделок, главное, чтобы была прибыль. Объединяло его с американскими товарищами по несчастью высокая рискованность операций, или то, что Макс Вебер назвал понятным каждому словом «жадность».

Если брать в целом американские банки, каждый из них потерял по 9% за этот год в стоимости активов, а «Silicon Valley» попадал в  5%, у которых было от 20% и выше потерь, описывает американскую банковскую ситуацию экономист Никита Масленников:

- Полгода департамент по управлению рисками практически не функционировал, доля незастрахованных вкладов по отношению к активам составляла 92,5%. Это феноменальный результат. Он оказался самым худшим по этому показателю из всех банков. У всех остальных он, если брать медианный банк – у половины хуже, у половины лучше, - то там доля незастрахованных вкладов 20%. Напомню, что ремень страховки – 250 тыс. долларов. Страхуется всё, что до этой суммы. А так как «Silicon Valley» работает со стартапами, грубо говоря, он залетел на незастрахованные депозиты. Это депозиты стартапов. Сейчас будет разбор полётов.

В центре нынешнего скандала как в Америке, так и в Европе не только проштрафившиеся банки, но и банковские надзорные органы и государства, которым они подчиняются.  Как всегда поступают в «первом» мире – всякого рода пожары глобальных неприятностей заливают деньгами. За прошлую неделю ФРС уже выделило в виде помощи 165 миллиардов долларов. По сведениям JP Morgan, американская федеральная резервная система готова потратить на «успокоение банков» 2 триллиона долларов. Это в крайнем случае критического положения, когда эффект домино затронет уже несколько десятков или пару сотен банков. Этого пока не случается, успокаивает Никита Масленников.

Экономист Игорь Николаев считает, что несмотря на запаздывание, финасовые власти  и США, и Швейцарии постарались ослабить негативные эффекты:

- В такой момент регуляторы должны были заявить и предпринять определенные меры. И это было сделано. Является ли это явным усилением государственного вмешательства, - нет. В кризис 2008-09 годов ситуация была гораздо хуже. Тогда начался эффект домино. Сейчас регуляторы были подготовлены в значительной степени. Другое дело, опять произошло запаздывание в США. Государство на то и необходимо в рыночной экономике, чтобы когда ситуация начинает выходить из-под контроля, с помощью рыночных методов они вмешались. Они предоставили ликвидность. UBS купила Кредит Свисс, да по низкой цене…

Однако биржи успокаиваться не хотят. После объявления о продаже Credit Suisse на рынке продолжилась волатильность. Некоторые акции сначала упали на 35%, а потом прибавили до 5% к закрытию пятницы. Скачки в 40% стоимости трудно назвать спокойствием. Игорь Смирнов говорит:

- Стабильность банковской системы США далеко не гарантирована - отток вкладов из малых и средних банковских учреждений продолжается, а позиция "стратегической двусмысленности" регулятора, заключающаяся в отсутствии четкого определения уровня защиты вкладов и её масштабов, сохраняется. Даже после разрешения этой проблемы вопрос, поднятый многими участниками рынка - что они получат, если не перейдут в системно значимый крупный банк, а останутся в своем малом или среднем учреждении - остается без ответа; и пока это так, сокращение депозитной базы будет продолжаться.

Камнем преткновения на финансовых рынках стал корневой вопрос банковской деятельности – с помощью каких инструментов кредитовать клиентов, и какую прибыль получат инвесторы. Речь идёт о долгосрочных заимствованиях банках в виде бондов АТ-1. Они были введены после кризиса 2008 года как раз для того, чтобы создать дополнительный буфер в критических ситуациях. Идея была такая: если банк попадает в сложную ситуацию, и ему не хватает собственной ликвидности, эти бонды превращаются в акции. Долги банка превращаются в капитал банка, задолженность уменьшается, собственный капитал растёт. Налогоплательщику не нужно спасать банк. На банковском рынке этот инструмент считался более надёжным, чем акции и менее надежным, чем собственные бонды банка. Теперь финансовые власти Швейцарии сообщили инвесторам, что все 17 миллиардов, вложенные в эти инструменты, можно списать. Люди не только потеряли всё вложенное – стоимость заёмных денег теперь резко вырастет. И вот уже конкретный пример: если  доходность  7% AT1 долларовых бумаг UBS  14 марта составляла 7.287%, то 20 марта она  повысилась до 22.277%, или в 3 раза . Как следствие, кредиты станут дороже, а денег на рынке меньше, пострадает реальная экономика. Игорь Смирнов называет сложившееся положение «маленьким ледниковым периодом», когда экономическая деятельность будет «подмораживаться»:

- Вынужденная продажа  Credit Swisse   банку  UBS создала серьёзную системную неопределённость в отношении стоимости облигаций AT1 и порядка их погашения,  по сравнению с акциями и  долговыми обязательствами банков. По общему мнению рынка, неопределённость, созданная швейцарцами, приведёт к увеличению стоимости капитала для всех европейских и швейцарских институтов - насколько, мы увидим со временем.

Повышение ключевых ставок как главный инструмент в борьбе с инфляцией и без этого повышал стоимость заимствований. Теперь оно как бумеранг может ударить по нестабильной банковской системе. Некоторые банковские аналитики уже пересматривают свои прогнозы по повышению ставки, говорит Никита Масленников:

- Сейчас всё упирается в решение Федерального резерва по ключевой ставке, которое мы узнаем 23 марта в 21.30 по Москве. «Goldman Sachs» отозвал свой прогноз. Ставку ФРС просто заморозят. Остальные 85% по опросам считают, что на 25 базисных пунктов ставка может вырасти (0,25% они поднимут). Может быть, поднимут, может быть – нет. Ожидают некоторого притормаживания жёсткости кредитной политики. Для финансовых рынков такой шаг будет как кислородная подушка. Ребята успокоятся, но для инфляции это не очень хорошо. Тогда придётся через какое-то время уходить на ужесточение. Из-за эпизодов по UBS и эпизодов американских, конечно, неопределённости по глобальной экономике добавилось.

Для российской экономики подобные волнения из-за изолированности и действия санкций такие сценарии маловероятны, тем более, что 9  банков первой десятки государственные. Если что-то случится, говорит Игорь Николаев, государство напрямую будет вливать деньги в пошатнувшийся банк. Однако опосредованного влияния никто не отменял. Если из-за банковских неурядиц затормозится мировая экономика, российская нефть никому нужна не будет. Как это может сказаться, показали сегодняшние торги, когда нефть на фоне волатильности на финансовых рынках упала в какой-то момент на 10 пунктов. Так и до минусовых значений 2020 года недалеко. Никита Масленников говорит:

- Влияние может быть опосредованное, но уже в случае очень серьёзного тиражирования подобных ситуаций и  уже через производные вещи: сегодня нефть Brent стоит 71 доллар. Это нехорошо. Причём, тенденция такая, что она может провалиться ниже 70. На нас это, естественно, повлияет, на стоимость Urals и на платёжный баланс. Потом это передастся на рубль, ослабленный рубль передаст свой импульс во внутренние цены. На длинном горизонте, на горизонте полугода, если эти события будут повторяться регулярно, то это будет дополнительным проинфляционным риском. Так что, влияние производное от общей ситуации, которая будет складываться на мировых финансовых рынках.