Информационная война вокруг СВО: кто играет не по правилам

Виктор Левин

Год назад, с первых дней и недель крупномасштабных боевых действий на Украине, эксперты по массовым коммуникациям предрекали: это, дескать, будет первая в истории «война в прямом эфире». Еще точнее – в тысячах прямых эфиров, которые день и ночь делают как профессиональные медиа, так и любые блогеры, влогеры и все желающие стать таковыми. Ведь возможности мобильного интернета, наличие микро-камер с высоким качеством картинки и даже персональных дронов несопоставимы с тем громоздким оборудованием, которые использовали мировые телекомпании 20 лет назад – во время 43-дневной войны против армий Саддама Хусейна.

Однако медийная вольница, имевшая место в первой половине прошлого года, быстро сошла на нет. Власти и Украины, и России приняли категорично жесткие законы против любой самодеятельности людей с камерами и фотоаппаратами. Причина проста: вся несанкционированная военной цензурой информация с мест боев поступает не только к миллионам интересантов во всем мире, но в первую очередь – к противнику. По сути она является разведданными, которые получает враг без особых усилий.  Вскоре прилеты снарядов и ракет по геотегам фото и видео, выложенных в Сети или показанных по ТВ, вернули информационную войну в привычное русло. А оно в том, что оба генштаба – как российский, так и украинский – выдают только дозированную информацию в стилистике сводок Совинформбюро времен Великой Отечественной.

Хотите знать всю правду о военных действиях? Возможно, что и узнаете. Но только – после того, как смолкнет последняя пушка. А пока от информации зависит не только жизнь людей, но и успех/провал тех или иных военных операций, придется внимать считанному числу специально назначенных спикеров в погонах.

Разумеется, что информационная скупость официальных лиц не отменяет многословие и плюрализм мнений разного рода экспертов и наблюдателей в пропагандистких шоу, стримах и комментариях. Но в них соблюдается четкое правило: никто из говорящих не является действующим военным и почти все обязаны отмечать, что реальной информацией с фронта они НЕ владеют.

Однако есть в этой практике одно исключение. Единый в двух лицах медиамагнат и одновременно «полевой командир» ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин то вдруг устами своих солдат, а потом и сам заявляет о «снарядном голоде», то жалуется на недостаточную поддержку с флангов в то время, как его бойцы штурмуют Бахмут (Артемовск)… При этом выбор слов и выражений из богатого русского языка лучше не цитировать. И эмоции Евгения Викторовича в отношении генералов МО РФ явно перехлестывают через нормы элементарной этики.

Ситуация, прямо скажем, уникальная и порождает несколько неудобных для главы ЧВК вопросов.

В какой мере выход в публичное информационное поле решает проблемы с военной логистикой и прикрытием флангов во время наступления? Очевидно, что расчет на то, что «газета выступила, а Генштаб принял меры» в ситуации СВО практически невозможна. Ведь заявки на боеприпасы воинские части не размещают в ТГ-каналах и ютубе. Тогда к чему эти заявления Пригожина? Вероятно, речь идет о пиаре и самопиаре. Еще одно следствие медийной активности командира Пригожина – выход в украинское медиаполе. Каждое выступление его разбирается на цитаты и многократно повторяется киевскими СМИ и записными военными экспертами. Порой кажется, что если бы не было «смутьяна» Пригожина, то его стоило бы придумать для пропаганды и контрпропаганды соседнего государства. Которое, к слову, не жалеет оскорбительных для РФ эпитетов.

А кроме того, позиции Евгения Викторовича не всегда логичны. На днях, получив весьма прямолинейные в политическом смысле вопросы от корреспондента The Wall Street Journal Томаса Гроува, Пригожин деликатно ответил: «Томас, к сожалению, из пяти вопросов, которые вы задали, на четыре я просто по этическим и соображениям военного времени ответить не могу.»

Получается, что в отношении политического руководства страны Евгений Викторович вполне корректен и дипломатичен. Чего не с кажешь о генералах Минобороны и Генштаба. А они, к слову, заняли весьма мудрую позицию. На обвинения Пригожина открыто не отвечают, полагая, что в условиях военного времени негоже устраивать публичные разборки.

Стоит иметь в виду, что проблемы "Вагнера", какими бы важными они не казались Евгению Пригожину, лишь малая часть вопросов, которые решает Генштаб и Минобороны, чьи войска сражаются на фронте длиной 800 километров. На представленной ниже карте наглядно показано, какую долю территорий, освобожденных Россией, занимает знаменитое ЧВК. Она - всего лишь 1,1 процента. 

В любом случае цели у ЧВК Пригожина и Минобороны РФ одни и те же. Так что разделять свою "струнную группу" от единого оркестра спецоперации явно не стоит. 

Иначе игра пойдет не по нотам...