Все переврали: как британские журналисты из The Economist "похоронили" Россию

Иван Зубов

Несколько дней назад «Новые Известия» опубликовали обзор большого материала из влиятельного британского издания - «The Economist: демографическая ситуация в России хуже, чем считалось в начале года», в котором нарисована просто-таки ужасающая картина состояния дел в нашей стране, которая, если верить журналистам издания, вымирает прямо на глазах.

Однако, российские эксперты придерживаются прямо противоположного мнения. К примеру, известнейший демограф Алексей Ракша прямо назвал статью The Economist «позорной пропагандистской агиткой». А канал «Демография упала» публикует подробный разбор того, что наврали в своей статье британцы.

«На днях известное издание The Economist выпустило статью про российскую демографию «Russia’s population nightmare is going to get even worse». («Демографическая катастрофа в России: станет еще хуже»)

Одно уже только название намекает, что нас ждет увлекательное чтиво. И наши ожидания оправдались. Статья повествует, что Россия уже вся вымерла и разбежалась, а в недалеком будущем перевымрет в кубе.  При этом практически все приведенные данные в статье — либо манипулятивные искажения, либо просто не соответствуют действительности.

Аналитика превращена в монструозный бред из-за эффекта испорченного телефона

Подобные ангажированные статьи недостойного качества публикуются во множестве медиа ежедневно (и не только про Россию). Почему же важно показать и разобрать эти ошибки?

Economist — весьма уважаемое авторитетное крупное медиа, на которое ссылаются практически все другие крупные мировые СМИ, по умолчанию доверяя качеству публикаций в Economist. То же делают и многочисленные публичные персоны.

Важно также и то, что у The Economist Group помимо издания есть подразделение Economist Intelligence Unit, которое не менее авторитетное и уважаемое, чем само издание. Из-за этого Economist воспринимается многими не только как медиа, но и как авторитетный think tank (англ: аналитический центр).

Поэтому такие манипулятивные эмоциональные пропагандистские статьи не подвергаются критическому взгляду других уважаемых людей и СМИ и свободно распространяются по миру как якобы истина. При этом, как это часто бывает у всех медиа, и без того недостойная «аналитика» превращается в монструозный бред из-за эффекта испорченного телефона.

К примеру, десятки тысяч уехавших из России сотрудников IT-компаний, непонятно как посчитанные паникующим Минкомсвязи (часть из которых уже вернулась, а еще часть работает на российские компании удаленно) в этой статье превратились в 10% всех айтишников в стране, а в перепечатке BBC это уже 10% всей рабочей силы России. Таким образом, некритичное повторение и искажение низкокачественных данных без фактчекинга превратило десятки тысяч человек в 7-8 млн. А это, между прочим, целое ВВС сказало, а не какой-нибудь «Вестник сельского сисадмина».

Пафос статьи понятен: щас мы тут на словах похороним рашку-говняшку, и СВО сразу закончится.

Но (сюрприз!) от обидных слов (тем более ложных) Россия не вымрет, и СВО не закончится.

В статье в одну кучу свалены последствия ковида (*которые есть во всех странах мира) и СВО. Мы считаем, что это неправильно. Ковид и СВО нужно разделять. Но в статье они вместе, что создает и усиливает впечатление вселенской катастрофы в одной отдельной стране.

Утверждение, что продолжительность жизни 15-летних мужчин в России такая же как в Гаити — манипуляция.  Этот показатель вообще не про продолжительность жизни, а про смертности в однолетних возрастных интервалах.

При этом сравнивать Россию на пике ковида (с соответствующим глубоким, но краткосрочным падением ожидаемой продолжительности жизни) с вечным failed state (англ: несостоявшееся государство) Гаити — то же самое, что сравнить секундную потерю сознания с клинической смертью.

Это правда, что в России высокая смертность взрослых мужчин, но она быстро снижалась 15 лет подряд и, если бы не СВО, стремительно снижалась бы и дальше. На фоне жизни поколения, ковид был короткой вспышкой и прошел. Демографический прогресс идет дальше, даже несмотря на военную смертность: поколения сменяются и вклад суицидального образа жизни в смертность мужчин будет снижаться и впредь (но теперь непонятно с какой скоростью).

С таким же гаитянским успехом можно честно утверждать, что продолжительность жизни 15-летних мужчин в США упала до уровня Японии и Швеции 40-летней давности (40 лет американские президенты убивали американскую демографию, позор им!). Но Economist об этом почему-то не пишет (вероятно, потому что это все — бессмысленное незначимое жонглирование фактами).

Эмиграцию учли, а про иммиграцию почему-то позабыли

Утверждение в статье, что женщин в России на 10 млн больше, чем мужчин из-за того, что много молодых мужчин погибли в СВО либо уехали — ложное.

Достаточно знать базовые биологические и демографические факты (которые изучают в школах), чтобы понимать это. Но ради фактчека можно и посмотреть на открытые данные о половозрастном составе населения России: численное преобладание женщин начинается после 35 лет и становится таким большим, что приводит редакцию Economist в ужас, только в возрастах 50+. При этом в возрастах 50+ на СВО мужчины не мобилизуются (кроме офицеров). Преобладание женщин происходит потому, что мужчины умирают сильно чаще и раньше женщин. И причина этого вовсе не СВО. 

*В любой популяции мужчины умирают раньше и чаще, чем женщины, но вся соль в величине разницы.

Затем следует привычная манипуляция из военной пропаганды: «до 200 тысяч солдат убиты или ранены». Но говорится об этом в контексте потерь от смертности, т.е. навязывается мысль, что все 200 тысяч — погибшие. Это не так.  Пожалуй, единственный показатель, в котором за все время СВО согласились минобороны РФ, Украина, независимые эксперты и западные военные и разведки — соотношение погибших и раненых у России составляет приблизительно 1:3. 

Далее Economist оценивает количество уехавших из России в 0,5–1 млн человек, в том числе «по оценкам одного известного экономиста», но без ссылок и источников. А все для того, чтобы, формально оставаясь в поле относительной честности, далее манипулятивно использовать сказочную верхнюю границу оценки.

При этом изменение методики учета миграции в России с 2011 года Economist выдает за массовое бегство россиян из страны по политическим причинам. Хотя в действительности эта миграция – циркулирующие сотни тысяч временных трудовых мигрантов–иностранцев, а не россияне.

По приблизительным (а других ни у кого и быть не может) оценкам разных известных, чуть менее известных и совсем анонимных демографов, из России с начала СВО уехали и не вернулись от 500 до 700 тысяч человек.

Помните, какое слово похоже на эмиграцию, но движется в противоположную сторону? Это Иммиграция. Но статья почему-то ее не упоминает. А зря, ведь за 2022 год в России она состояла из типичного миграционного прироста в 100–200 тысяч чел. и еще сотен тысяч украинских беженцев, из которых осядут в России вероятно не менее 400 тыс.

В итоге потоки миграции в 2022 году приблизительно уравновесили друг друга.

Economist пишет, что корни российского демографического кризиса находятся где-то в 30 годах в прошлом (в начале 1990-х). Это неверная оценка. Корни современной депопуляции в развитых странах уходят в 1960-70-е гг., когда рождаемость почти во всем развитом мире опустилась ниже уровня воспроизводства.

Последствия этих корней кризиса в виде естественной убыли населения (превышения количества смертей над рождениями) были неизбежны уже тогда. Но демография — инерционная штука, а постоянная иммиграция и рост продолжительности жизни позволяли развитым странам долго оттягивать неизбежное.

Никакого снижения доли этнических русских в населении России нет

Статья утверждает, что другие посткоммунистические страны, в отличие от России, депопулируют равномерно и медленно, и это хорошо. Ведь это не только 30 лет стабильного роста кладбищ, но еще и «управляемый» процесс.

(Мы-то по наивности думали, что не существует развитых государств, которые бы добровольно принимали решение об «управляемой» депопуляции). А вот в дикой непредсказуемой России все намного хуже и совсем катастрофа, ужасается Economist: эти 30 лет население то сокращалось, то вдруг 10 лет непослушно росло. Сплошные безобразия, что эти русские вообще себе позволяют?

Но достаточно загуглить циферки. Среди 22-х посткоммунистических стран Европы по приросту населения с 1991 года Россия на седьмом месте (-3%).

Эта часть статьи, конечно, позорнейшая и невероятно наглая манипуляция и буквально переворачивание смысла с ног на голову: бесконечное сокращение населения — круто, смена сокращения населения его ростом — катастрофа. Феерическая логика: России надо брать пример с непрерывно вымирающих стран Восточной Европы, где (в Латвии, Литве и Болгарии) за 30 лет сдуло четверть населения (будто там бои шли), а вот внезапный рост (после многолетнего сокращения) численности населения России — это демографический провал.

Далее утверждается, что количество этнических русских между переписями 2010 и 2021 гг. сократилось на 5,4 млн, а их доля в населении упала с 78% до 72%.  Это просто ложь.

С каждой постсоветской переписью росла доля переписанных по административным источникам и даже придуманных жителей. Соответственно росла доля пропущенных ответов на вопрос об этнической принадлежности.

Последняя перепись 2021 года была в этом смысле особенно плохой. Доля неответов резко подскочила в переписи-2021, но Economist считает только тех русских, которые приняли участие в переписи и ответили на вопрос об этнической принадлежности. Мы, признаться, ожидали от Economist чуть лучших навыков в школьной математике.

Правильно считать % от тех, кто ответил на этот вопрос. И тогда доля россиян, которые определяют себя этнически русскими, с 1989 года практически не меняется и колеблется в районе 80%-82%. Никакого снижения нет. Более того, охват переписью выше в сельских района и в бедных регионах, т.е. там, где в большей степени концентрируются компактно проживающие этнические меньшинства. Таким образом, как минимум для постоянного населения России, последняя перепись занижает долю русских.

В статье Economist вообще какая-то болезненная фиксация на этническом вопросе. Мы встречали такое только у всяких неонацистов всех цветов, форм и размеров и у некоторых окаменелых «экспертов», чьи мозги живут где-то в 1930-х гг. Для демографии России это интересный, но малозначимый вопрос. Российское общество демографически ближе к гражданской нации, в которой демографическое поведение зависит от объективных факторов, а не от этнического самоопределения. При этом внешние наблюдатели упорно впихивают невпихуемую современную Россию в свои собственные устаревшие ксенофобские стереотипы о «дикой» России, где все русские — империалисты, рабы, расисты, нацисты, садисты и все это одновременно, и обязательно на генетическом уровне. Запертый внутри таких людей австрийский художник с неизменным чувством превосходства глядит в зеркало, думая почему-то, что это окно в Россию.

«Демографы» The Economist завысили смертность от ковида в России в несколько раз

Затем в статье пошел ковид. Economist оценил избыточную смертность в России в 1,2-1,6 млн чел. Хотя общепринятая оценка российских и иностранных демографов, которые фокусировались на вычислении российской избыточной смертности, включая косвенное влияние ковида, 1-1,2 млн.

Дополнительно эти чрезмерно широкие оценки абсолютных количеств сравниваются в статье со всем миром и абсолютными количествами в других странах (и естественно, в странах с бОльшим населением), и это тоже манипуляция. И мы об этом много писали: сравнивать нужно сравнимое.

Почему же никто из редакции Economist ради собственной безопасности не переехал на время пандемии в Болгарию или Лесото, где абсолютное количество смертей было в разы меньше, чем в UK? Может все-таки дело в том, что абсолютные количества почти ничего не показывают?

Но и относительных показателей и методов их расчета существует немало. Из всех них в статье выбрали тот, который показывает Россию в более неприглядном свете: на 100 тысяч жителей без учета возрастного состава.

И это было сделано для болезни, которая убивает, в основном, глядя на возраст жертв, и для России, которая среди стран мира входит в группу наиболее старых.

Напомним, ковид был не только в России. Поэтому мы сравнили избыточную смертность в России с другими странам Восточной Европы (они близки России по демографии, ценностям, бытовой культуре).

Мы сравнивали, чтобы выяснить какой была бы избыточная смертность в России, если бы в России поведение и государства, и населения были бы как в других странах Восточной Европы.

У нас получилось, что специфический российский довесок к избыточной смертности — до 300 тысяч чел.

Но если довести манеру подачи информации Economist до абсурда, то обнаружится вся страшная правда российской депопуляции: за все годы правления Путина умерли 45 млн россиян. Какие вам еще нужны доказательства?

Суммируя все свои манипуляции и фейки, статья в Economist утверждает, что в 2020-2022 гг., поверх базовой демографической динамики, Россия дополнительно потеряла 1,9-2,8 млн чел.

Как показал наш анализ, в реальности, с применением параметров Economist, это число было 0,4-0,5 млн чел нетто.

Затем Economist собирает в противоречивую кучу набор не связанных друг с другом утверждений: каким-то образом сокращение численности этнических русских (несуществующее, как мы показали) вынудит этой весной загребать по призыву больше мужчин из этнических меньшинств, но одновременно нехватка этнических русских, якобы, помешает увеличить численность армии РФ. В статье нет даже попыток обнаружить данные (пусть даже искаженные переписные, которые хоть и плохого качества, но все-таки открытые) о половозрастном составе русских и меньшинств. Но, возможно, из-за того, что такие данные сразу же опровергнут эту безосновательную часть статьи. Этнический состав тут, собственно, и ни при чем, но статья упорно объясняет все события во Вселенной «вымиранием» этнических русских россиян (уж не Юнеман ли тайный автор статьи?).

Мы уже много раз показывали, что Россия собирает мужчин на СВО, не взирая на этническую принадлежность. Что же до призыва, то как раз меньшинства туда старательно не пускали, хотя они рвались.

Демографическая ситуация действительно препятствует росту численности ВС РФ. Вероятно, Минобороны исправит это принудительным обращением призывников в контрактники и массовым набором на контракт мужчин 30+ и особенно 40+, среди которых больше безразличных к сохранению своей жизни.

Россия депопулирует гораздо медленнее большинства стран Восточной Европы

Далее Economist сам себе противоречит: сначала у них русские закончились и ВС РФ не сможет набрать новых бойцов, а потом сразу сокрушаются, что бойцы для СВО все никак не кончаются.

Затем статья говорит, что большинство депопулирующих стран избежали социальных потрясений, а вот в России все может быть по-другому.

А все почему?  А потому, что у нас раньше велосипеда не было, и еще потому что, якобы, население России сокращается необычайно быстро.

Как мы уже показали, это тоже ложь. Россия депопулирует гораздо медленнее большинства стран Восточной Европы. Но Economist обещает, что Россия вымрет быстрее всех буквально завтра к обеду, потому что продолжительность жизни мужчин из-за ковида сильно упала.

Падение продолжительности жизни из-за ковида длилось два года, но, по мнению Economist, депопуляция из-за этого будет вечной.

В реальности показатели смертности в 2022 году почти вернулись к уровням доковидного и довольно благополучного 2019 года. СВО, безусловно, уже вносит свой вклад в мужскую смертность и еще будет вносить. Но достоверно предполагать его масштабы никто не может — данных нет. Но и вечной СВО быть не может. И даже под ее тяжестью демографический прогресс не остановится.

Свои манипуляции статья подтверждает другой манипуляцией: утверждает, что показатель ОПЖ при рождении показывает возраст смерти (это не так, но тут нужна большая лекция о том, что такое ожидаемая продолжительность жизни, как она считается, что она не/показывает и чего она не/ожидает) и повторяет гаитянскую манипуляцию, выдавая разовый ковидный всплеск за «нормальную» российскую смертность. Мало того, еще и утверждает, что в этом всплеске смертности не только ковид виноват, но и алкоголь.

И тут мы опять категорически не согласны. Как минимум, до 2022 года алкоголь-ассоциированная смертность, по нашему мнению, продолжала сокращаться даже под гнетом ковидной сверхсмертности. И это лучше всего видно на примере восточных регионов, где алкогольная сверхсмертность, даже несмотря на ковидные ужасы, снижалась так быстро (из-за высокой базы), что тем самым компенсировала значительную часть падения ожидаемой продолжительности жизни из-за ковидной избыточной смертности (за 2022 год данных пока нет). 

Статья говорит также, что самые образованные россияне настолько массово свалили, что из-за этого Россия перестанет быть высокообразованной страной, какой была еще с позднесоветских времен.

Каким образом частичная эмиграция приблизительно 1% из тех, кто имеет высшее образование, обрушит уровень образования всего населения страны, математическая наука ответов не дает, как и Economist. 

И в конце статьи Economist повторяет свою ошибку о том, что отъезд некоторых молодых мужчин сильно усугубляет перекос полового состава населения в пользу женщин.

Повторимся, весь этот перекос происходит в старших возрастах, в которых никто никуда не отъезжает (если только кукухой).