Вячеслав Кулагин: "Отказ от европейского экспорта газа ударит по газификации России"

Наталья Сейбиль, Елена Петрова

"Новые Известия" обсудили ситуацию на газовом рынке и перспективы России с  Вячеславом Кулагиным, руководителем отдела исследования энергетического комплекса мира и России ИНЭИ РАН.

- Год назад в российских СМИ дружно предрекали большие проблемы Европе. Сбылись прогнозы?

- Вопрос в том, кто говорил. Еще летом прошлого года у нас было несколько мероприятий, на которых я говорил, что Европа наполнит свои хранилища,  и зиму, если мы полностью не отключим поставки газа, у них есть возможность нормально сбалансированно пройти. Это и произошло. Благодаря тому, что хранилища полностью заполнили. Наполняли хранилища, чтобы обеспечить спрос зимой на ценах, которые были раза в четыре выше, чем они оказались этой зимой. Тот, кто не наполнил свои хранилища летом, а просто закупил газ на рынке, заработал. Если наполнять хранилища, надо ещё платить и за стоимость хранения.

Тем не менее, именно благодаря тому, что было принято политическое решение несмотря ни на что заполнять хранилища и удерживать цены всё лето на рекордно высоких уровнях и на газ, и на электроэнергию и так далее, именно благодаря этим мерам удалось решить задачу. Это первый фактор. Решили, но вопрос, какой ценой. Заплатили очень много.

- Зима была теплая....

- Второй фактор – погода. Зима подкидывает сюрпризы. Погода может быть аномально холодной, а может быть тёплой. Эта зима выдалась тёплой. Причём, одновременно,  в отличие от ситуации 2021 года,  нормально прошли по выработке возобновляемых источников энергии. Серьёзных погодных проблем не было. Это второй фактор, который помог нормально пройти зиму.

Третий фактор – то, что из России поставки продолжались. Полной остановки не было, «Турецкий поток» и украинский маршрут работали.

- Но Германия полностью отказалась от российского газа.

- Неправильно смотреть на конкретные страны и говорить: Германия отказалась. Никуда бы она не отказалась, если бы работала хотя бы одна ветка «Северного потока». Но основные маршруты, по которым получала газ Германия, были заблокированы. Это ветки «Северного потока» и «Ямал – Европа». Наш газ приходил на юг Европы и распределялся там между странами, не доходя до Германии. Не говоря уж о том, что отдельные истории были с контрактами за счёт того, что «Газпром – Германия» перешла в собственность немецкой стороны.

По странам ситуация отличается.

Следующий фактор, если говорить о факторах, это то, что удалось сократить спрос. Снижение потребления было как за счёт перехода на другие виды топлива, в том числе, уголь, где это было возможно, за счёт использования АЭС, хотя планировалась остановка отдельных блоков, так и за счёт банального энергосбережения. На высоких ценах люди по максимуму экономили. Энергосбережение сработало.

И ещё один фактор, один из самых ключевых это то, что оперативно удалось нарастить закупки СПГ. Это было непросто, потому что брали по высоким ценам, где-то условием было подписание долгосрочных контрактов, но закупки нарастили.

- Россия участвовала в поставках СПГ?

- Достаточно любопытный момент: очень сильно возросли поставки СПГ из России. Россия явилась одним из ключевых поставщиков газа на европейский рынок, но уже в виде СПГ. Прирост по отношению к предыдущему году был вполне заметным. Поскольку там никаких ограничений на поставки не было, российские трубопроводные поставки снизились, а российские поставки СПГ выросли, тем самым, помогли той же Германии обеспечить потребление. Таким образом,  сочетание всех этих факторов и дало возможность пройти зиму, что в принципе было ожидаемо. Единственное, что реально удивительно, это то, что удалось пройти этот зимний период на достаточно низких ценах. Низких не для европейского рынка вообще, но низких по сравнению с ценами за последние полтора года. Динамика за последние полтора года говорила о том, что должен быть скачок, но его не то что не было, а наоборот, ушли в нормальные ценовые уровни. Это сюрприз.

- Прошлым летом все предсказывали, что Европе потребуется длительный срок и гигантские вложения на отказ от российского газа. Очевидно, что уже перестроились. Сколько стоила переориентация?

- Пока ещё полностью не перестроились, потому что по двум мощностям достаточно значительные объёмы в Европу идут. Я имею в виду Турецкий и Голубой потоки. Есть такой популярный вопрос: сколько времени нужно Европе, чтобы отказаться от российского газа. На него есть единственно верный ответ: отказаться можно быстро и долго. Чем быстрее откажутся, тем большую цену придётся заплатить. Можно ли, например, через год быть без российского газа? Можно. Но вопрос цены. Поэтому здесь вопрос с отказом очень простой. Что нужно, чтобы отказаться?  Закупить более дорогой. Нет более дешевого газа для Европы, чем российский. Причём все поставщики, к которым обращаются, и американцы, и катарцы, предлагают сразу заключить долгосрочный контракт лет на 10-20 вперёд.

Второе. Вся система была построена на поставки с востока. Если эти трубы окажутся пустыми, надо строить новые трубопроводы и "расшивать систему". Той же Германии пришлось срочно пригонять ректификационный танкер. Но там мощность в десятки раз меньше, чем поставки по «Северному потоку». Там надо закупить этих танкеров очень много, а это всё – дополнительные затраты. От ректификационных терминалов необходимо вести прокладку труб к основной сети. И так далее. Инвестиции достаточно приличные. И это только инфраструктурные затраты.

- Какую роль играют хранилища газа?

- На самом деле, последние лет 15 достаточно сложно жили владельцы ПХГ в Европе, потому что сезонные цены не сильно колебались. Это была нагрузка, не приносящая высоких доходов. Система ПХГ это, по сути, страховка. Серьёзная страховка была Европе не нужна. Российские газопроводы, подключённые к месторождениям – это своя мощная ПХГ, где можно нарастить добычу, увеличить давление. Российская система страховала. Если от этого отказываться, надо иметь мощную страховку в виде ПХГ и постоянно за это платить. То, что сделала Европа в 2022 году, когда на ценах по 2 и более тысячи закачивала газ в ПХГ. Это придётся продолжать делать теперь уже круглогодично. Это постоянные траты, а значит – более высокие цены для потребителя.

- Насколько легко можно перейти с трубопроводного газа на СПГ?

-  Есть ещё особенность. Трубопроводная система, подключённая к месторождениям – гибкая, можно гибко менять поставки. Система СПГ сложнее. Если резко возрос спрос, по щелчку пальцев дополнительные пять танкеров через два дня не появятся. Именно поэтому придется балансировать за счёт ПХГ. Снижать потребление газа можно, но газ – балансирующее топливо в электроэнергетике, особенно когда растёт доля возобновляемых источников энергии. Стоят ветряки. Они могут в один день закрыть всё электропотребление, а в другой день, если нет ветра или штормовой ветер, они дают ноль. Есть только два балансирующих топлива сегодня, которые способны балансировать – это газ и уголь. От угля стратеги за экологию отказываются. Остаётся газ. Соответственно, если сокращается газ, что делать? Либо возвращаться к углю, который более грязный, либо переходить на очень дорогие решения – водород и прочее. Поэтому, технически можно отказаться от российского газа, но заплатить придётся очень прилично. И ценой для потребителей, и кучей трат на балансировку систем. Решения придётся принимать серьёзные.

- Европейцы говорят, что они убирают зависимость от российского газа. Вы это также видите?

- Ситуация до 2022 года – это не была зависимость Европы от России, а это была взаимозависимость, выгодная обеим сторонам. Европейцы получали товар, а мы получали деньги, которые направлялись не только на развитие отрасли, но и почти половина просто отдавалась в бюджет. Это были бюджетные поступления, и шли они на развитие. Более того, из этих денег перекрестно субсидировался внутренний рынок. На это проводилась газификация. Правительство на это денег не давало, и работало перекрестное субсидирование. Это были не дураки, кто на протяжении последних 50 лет развивал экспорт в Европу, причем с обеих сторон. Это были грамотные люди, которые понимали, как построить систему энергоснабжения, чтобы соблюсти интересы с обеих сторон. Была построена хорошая система, которая давала каждой стороне то, что надо: Европе – топливо по приемлемым цена и стабильность поставок, а России – доходы.

- Насколько упали поставки в Европу?

-  Если смотреть по году, то поставки сократились примерно в два раза. Если сравнивать текущие поставки с тем, что было в хорошие времена, то это в 4-5 раз меньше. Есть некоторые, которые говорят, что экспорт Газпрома за рубеж 100,9  – это неплохо. Но надо понимать, что в эту цифру входят и Турция, и Китай, там много чего входит. Сейчас происходит сокращение поставок в Европу, и я абсолютно убежден, что это самый лучший и самый прибыльный рынок для России.

Есть китайское направление, но там огромное транспортное плечо, там нужно все создавать  с нуля, стоить, подписывать контракты, которые сложно заключать с китайской стороной. С Европой построенная амортизированная сеть.

В Европе много партнеров и много покупателей, а там покупатель один, который будет диктовать цены. Одно дело , когда строишь трубу на рынок, и там на конкурентном рынке продаешь. Когда у тебя один покупатель, он понимает, что у продавца ограниченные возможности.

По трубопроводам мы продолжаем поставлять в ЕС, в Турцию, в страны Восточной Европы, не входящие в ЕС. Мы поставляем в СНГ – в Закавказье , Белоруссию, Молдову.

- Что известно о китайских поставках?

- На восток ведет новая труба – "Сила Сибири". Она построена в 2019 году. "Силу Сибири" строили не за китайские деньги. Китай никакие деньги на строительство не давал. Строили сами , за свои деньги и своими технологиями. Китай строил трубу на своей территории.

Но зарабатывает Россия немного. Это связано с формулой контрактной привязки. Азиатский рынок традиционный, и он использует нефтяную индексацию в привязках. И поскольку цена на газ скакнули, а цены на нефть – нет, то там более спокойная ценовая ситуация. Бывают ситуации на рынке, когда цена на нефть пошла вверх, а на газ она стоит, тогда более выгодно продавать  в нефтяной привязке. Бывают, что цены на газ скакнули, а на нефть нет. В зависимости от формулы привязки, выигрывает ли одна, либо другая сторона. Сейчас у Китая были самые выгодные рынки на газ, если брать по споту на мировом рынке СПГ.

- Как можно восполнить потерю европейского рынка?

- При переориентации на восток как восполнить потери с европейского рынка я не вижу, потому что это более дорогие новые проекты. Их прибыльность будет в несколько раз ниже европейских, потому что нужно значительно больше денег потратить. Тот же СПГ – сжижение дорогое, транспортное плечо большое, плюс,  там нужно проходить Северный Морской путь, там используются ледоколы и так далее. Вариантов обеспечить такую же доходность, как на европейском рынке, нет.

Смотрите: под 200 миллиардов кубометров продавали в Европу. Это очень критичный объем. У нас планировалось, что восточное направление будет развиваться в дополнение к западному. То есть, у нас планировался прирост объемов экспорта. Мы планировали нарастить экспорт до 500 миллиардов кубов. На такие объемы будет выйти нереально. В Азии будем стремиться наращивать. Но чтобы выйти на такие объемы в Азии, нужно либо серьезно демпинговать, либо надеяться на какое-то чудо, когда , например, будет огромный мировой спрос, другие производители почему-то перестанут производить.

- Какие перспективы строительства новых трубопроводов и мощностей СПГ?

- Строительство трубопроводов для нас проще, потому что у нас есть технологии строительства, а технологий производства сжиженного газа у нас нет. Вопрос только в том, что дотянуть можно только до Китая, а тут вопрос контрактных условий, о чем можем договориться.

До Индии труба не дотянется. Есть предложения тянуть трубу через Иран, центральную Азию, Пакистан, но это огромный маршрут, да к тому же по маршруту там Иран со своим бесплатным газом. Это иллюзорно.

СПГ можем наращивать, но наш СПГ – это высокие затраты. Нужно еще войти на рынок, а мы еще в Арктике заперты льдами. Если мы плывем на запад, нам нужно обплыть всю Европу и Африку, а на восток надо пройти льды.

Откровенно говоря, европейское направление было для нас естественным, хорошим и нормальным. Если бы геополитическая напряженность снизилась, то с огромным удовольствием европейцы стали бы брать наш газ, а Россия бы им продавала.

- Какие перспективы у Газпрома в этой ситуации? 

- От Газпрома мы никуда не денемся. Он стратегически важен для страны. У нас половина электроэнергии производится на газе, и это ключевая добывающая, экспортирующая в том числе СПГ компания.

Но правительству надо очень внимательно смотреть на финансовую устойчивость ситуации, потому что в конце прошлого года были приняты налоговые изменения с очень сильным увеличением налогов в расчета на фантастические цены, объемы поставок, которых  у нас нет и не будет. Если вытянуть все деньги из компании, возникает вопрос, как будут поставлены задачи по газификации, когда говорят: давайте кучу денег в это вкладывать. А за какой счет? Здесь вопрос, как обеспечить поставки, потому что во многие регионы эти поставки просто убыточны. Берем цену реализации, которые регулируются государством, вычитаем транспортные затраты, минус стоимость добычи и минус все налоги – и мы получаем минус. Поставки газа по многих регионам страны убыточные. На протяжении многих лет источником финансирования были экспортные доходы. Если их в таких объемах не будет, возникает вопрос, как мы будем снабжать регионы. Здесь очень серьезная задача для правительства смотреть за финансовой устойчивостью газовой отрасли, за динамикой цен и главное – налогов. Понятно, что бюджету нужны деньги, но не ценой разрушения системообразующих отраслей. Газпром никуда не денется, но главное, чтобы не получалось, что Газпром весь в дырках, нет средств на ремонт сети, и у нас то взрывы, то еще что-то происходит.