Алексей Макаркин, политолог
Визит Александра Лукашенко в Пекин имеет три аспекта:
- Коммуникационный. Лукашенко демонстрирует, что претендует на роль участника диалога по украинскому вопросу. Вопрос в каком качестве? Посредничество Лукашенко, с помощью которого он во время минского процесса укрепил свои позиции, больше невозможно — и Украина, и Запад воспринимают его исключительно как союзника России. Но может быть другой вариант — Лукашенко полезен Китаю как интерпретатор политического курса России. Китай не совсем представляет себе реальные планы и возможности России, и Лукашенко, который часто общается с российским президентом, может дать полезную информацию к размышлению.
- Субъектный. Лукашенко демонстрирует «ограниченную многовекторность». Он уже не может, как раньше, демонстративно маневрировать между Россией и Западом, но теперь маневрирует между Россией и Китаем. Стратегическая задача Лукашенко — сохранить субъектность своего политического режима, который он создавал и укреплял (и ужесточает — только что депутаты проголосовали за смертную казнь для госслужащих за госизмену) не для того, чтобы превратить страну в Белорусский федеральный округ. А для хотя бы неустойчивого равновесия (Россия, разумеется, перевешивает) нужен Китай. Впрочем, интерес к таким играм — в отличие от информации для понимания России — у Китая может быть существенно меньшим — хотя бы потому, что конкурировать с Москвой в вопросе влияния на Минск Пекин не собирается.
- Экономический. Лукашенко заинтересован в выстраивании экономических связей с Китаем. Пекин не возражает, когда речь идет об участии в конкретных обоснованных проектах, но не в поддержке белорусской экономики по политическим основаниям. Всего подписано почти два десятка соглашений и меморандумов, белорусская сторона оценивает их в 3,5 млрд долларов, но сама признает, что эта сумма «не будет в моменте». Но если хотя бы часть проектов выйдет за пределы протоколов о намерениях, всё будет польза — в условиях, когда очереди инвесторов в белорусскую экономику не наблюдается.