У фильма «Капитан Волконогов бежал» (режиссёры Наташа Меркулова и Алексей Чупов, совместное производство России, Эстонии и Франции) странная судьба. Он снимался специально к 78-му Венецианскому кинофестивалю, на котором в сентябре 2021 года и состоялась его премьера. Он сам, а также его создатели и актеры были отмечены различными международными и отечественными наградами, в том числе и Призом зрительских симпатий на главном российском фестивале «Кинотавр» в том же 2021 году.
Однако, при всем том, в российский прокат «Капитан Волконогов» так и не вышел. И только сейчас, спустя полтора года после создания, он появился на сетевых ресурсах.
Сергей Митрошин
В только что вышедшем фильме Меркуловой и Чупова метафоричность, как слоем вулканического пепла, скрывает от нас подлинный СССР тридцатых годов. Нападки на этот политический триллер натыкаются на неприступную стену. Его действительно сняли «наши люди», которые не побоялись сказать (и показать) нелицеприятное о режиме, очевидно, тех приснопамятных лет.
При этом отдельное экстремальное шоу-аттракцион в том, что фильм снабжен титром «При поддержке Министерства культуры». Это что же за Министерство культуры такое у нас, что не постеснялось поддержать интерпретацию сталинского периода как кондового фашизма? Вы такое можете себе представить? Я – нет. Поэтому…
…тема заслуживает небольшого расследования
И конечно, мы должны учесть, что сценарий режиссеров Меркуловой, Чупова и эстонского оператора Марта Таниэля стал претендовать на поддержку российского государства много раньше, чем в напряженный 2022 год. В году так в 2019-м или даже 2018-м, когда говорить о сталинизме, как об отдельном и скорбном периоде российской истории еще не возбранялось. Более того, в 2018-м году Россия провела у себя финальные игры чемпионата по футболу и практически безвизово впустила к себе огромное количество иностранцев (в нынешней интерпретации «иностранных агентов»), что как бы повторяло хрущевскую «новую открытость», ознаменованную фестивалем прогрессивной молодежи.
В 2020-м году российские чиновники отметили 70-летие Европейской конвенции по правам человека (ту, из которой в 2023-м году со скандалом вышли), в каком-то смысле считая ее тогда и своей, включенной в национальную Конституцию. Снимать фильм о преодолении негатива прошлого, рассчитанный на европейскую аудиторию, воспитанную антисталинским мифом, могло показаться удачной идеей имени Суркова.
Главное, в ней – сделать так, чтобы развести прошлое и настоящее, чтобы первое не проникало во второе. Мол, что было, то было, но мы преодолели. Тем более, что упор в сценарии делался не на реалистическом описании исторического факта (т.н. Большого террора), а на моральную проблему слишком рьяного исполнителя.
Можно сказать, на общечеловеческую проблему – рядового инквизитора, рядового фарисея, рядового любимого ученика – одного из двенадцати, который три раза предал…
«Общечеловечности» способствовала и изобразительная метафоричность, как слоем вулканического пепла скрывающая подлинный СССР Иосифа Сталина. Красные штаны чекистов – клёвая деталь, но, скорее, отсылающая нас не к сталинизму, а к антиутопии Оруэлла или к «Стене» «Пинк Флойда» с их красными людьми-молотками.
Так что справедливо спросить: полноте, об СССР ли идет речь, или о некоей выдуманной Чилиаргентине или «Бразилии» Терри Гиллиама?
Вопрос не праздный
Хотя все, тем не менее, говорят, что это 1938 год. За то русская речь и виды Петербурга. Но нигде в фильме не дается примета времени – ни подсмотренной оператором газетой, ни плакатом на улице.
Сталинизм? А где хоть один плакат со Сталиным? Завязать весь тогдашний террор на «исполнителя» в лучшем случае ошибка художественной логики. Ведь исполнители исполняли то, что им приказывали сверху. Как ошибка, наверное, и в такой плотности гротеска и метафоричности. Ведь подлинная История тридцатых уже гротескна и поучительная сама по себе, что ей не требуются костыли в виде художественного гротеска и метафоричности.
Любопытен в связи с этим, кстати, феномен «Смерти Сталина (The Death of Stalin, Великобритания 2017), который тоже упрекали за якобы чрезмерный антисоветский абсурдизм. Но то был не фарс, и даже не комедия, и, в общем, даже и не сатира-сатира. Британская «Смерть Сталина» - это печальное и глубоко реалистичное кино с потрясающей точностью в деталях. Немного иронии, но всё ведь так и было. Именно так. Я бы заставил этот фильм посмотреть всех молодых людей с последующей лекцией о том, что имелось в виду в той или иной сцене. И они бы спросили: «Так наша государственность проистекает из всей этой пошлости и уголовщины?» И лектор бы ответил: «Да!».
Итак, по сюжету капитан Федор Волконогов - это, очевидно, энкеведешник с красным удостоверением. По службе он вынужден жестоко пытать попавших в лапы Системы, выбивая признания, а потом и расстреливая. Неглупый человек, он понимает, что рано или поздно Система избавится и от него, поэтому решает бежать. Параллельно развивается мистическая тема: к нему является из Ада сослуживец и рассказывает, что, для того чтобы не попасть в Ад на вечные муки, капитан Волконогов должен получить прощение от репрессированного. Чем Волконогов и занимается: ищет прощение, но находит лишь очумевших от репрессий безвольных людей. Парадоксально, но простил его в конце концов такой же негодяй, как и он сам, но расстрелянный раньше. Погибает со счастливой улыбкой на лице, вроде как тоже Христос.
Сценарная идея – ничего себе! Если бы к ней нормальные диалоги, приметы времени и философию – фильму, очевидно, цены бы не было. Однако нам по-прежнему непонятно, как происходит, по мнению авторов, трансформация героя в негодяя и обратно. Эффект ли это исполнителя или что-то большее, зловещее, довлевшее над советским обществом? Теоретически, возможно ли прощение за сотворенное зло? Неясно.
Тем не менее…
Снять фильм на тему тридцатых в наше время уже подвиг. Отказывать в нем нельзя. Проблема в том, что старшее евроориентированное поколение ни в чем убеждать не надо. А вот молодой человек может и поинтересоваться: «Дедушка, о чем этот фильм?» И дедушка ответит: «Понимаешь, Вася (Федя, Миша) был у нас такой период – 1937-1938 года, когда чекисты совершали страшные преступления, пытали, уничтожали людей по разнарядке огромными списками. Речь шла о сотнях тысяч, если не миллионов, жертв. Об этом кино.»
«Так они были, получается, фашистами? И руководил ими главный фашист, преступник?»
«Сталин что ли? Нет, Сталин не фашист. Так не считается. Он «неоднозначный» – выиграл войну, болел за народ… Один сталинист мне в личку так и написал, что за Сталинград ему можно все простить.»
«Ага, а потом весь этот ужас прекратился? Когда?»
«Когда Сталин умер, буквально на следующий день в основном и прекратился».
«То есть когда умер «неоднозначный»? Понятно. И стали мы нормальным государством – с правом, законом и свободами?»
«Понимаешь, Вася (Федя, Миша)… не сразу, еще около сорока лет помучились. Да и потом…А вообще, иди-ка ты лучше кино посмотри. Время и сейчас сложное…»