Елена Петрова, Наталья Сейбиль
Марина Владимировна К. – преподаватель МГУ, кандидат наук. А 33 года назад ее, 21-летнюю студентку, чудом занесло в Китай.
- Соседка по дому предложила то, чему в СССР и названия не было. Типа бизнес-тур. – рассказывает Марина.
Конечно, никаких долларов или юаней у советской студентки быть не могло. Первые челноки отправлялись в Китай с товарами, купленными на родине за рубли. Особым спросом пользовались фотоаппараты «Зенит» и «Смена», золотые украшения и даже мужские шляпы, которые в СССР давно вышли из моды и пылились на полупустых полках сельмагов. Все это легко меняли на дефицитные у нас пуховики, кожаные плащи и куртки, джинсы и юбки. Например, за две шляпы по 7 рублей давали пару мужских туфель, а они в свою очередь стоили в России две тысячи рублей.
- Самое неудобное было – это пройти границы в трех плащах или пуховиках на одно тело. – вспоминает Марина. – Было очень жарко, неудобно и … стыдно! А ведь еще и три полосатых баула тащила. Таможенники смеялись над нами, но пропускали.
Однако стыд проходил, когда в один самолет садились сразу две сотни наряженных, аки капуста, людей. И у каждого – сумки, баулы, чемоданы…
На вопрос, выгоден ли был бизнес-тур, Марина отвечает, что да. Удалось одеть себя, маму с папой и еще продать знакомым десяток лишних предметов гардероба. Сколько точно заработала уже не помнит, зато с ужасом вспоминает китайцев:
- Оказалось, что многие китайцы никогда не видели белых людей и особенно молодых девушек. Три дня меня постоянно окружали толпы любопытных, вслух обсуждали что-то, показывали пальцами, а самые наглые … щипали (!) за причинные места!!
Так что уезжать пришлось в прямом смысле общипанной.
Ну и кошмаром всего предприятия стал тотальный языковой барьер. Объясняться приходилось на пальцах, вся информация – в иероглифах при полном незнании партнерами ни русского, ни английского.
Однако торговая смекалка обоих народов пробила первую брешь в стене социалистических запретов на частный бизнес и внешнеторговую деятельность.
Марина К. больше в Китай не ездила, а вот около 10 млн других советских людей проложили туда устойчивые маршруты. Рынки всех российских городов были завалены товарами из Китая. Но при этом товарооборот челноков проходил большей частью вне государственной статистики и налогообложения.
Постепенно такая торговля становилась все менее выгодной: государства вводили новые таможенные правила, авиакомпании ограничивали вес багажа, а рыночную торговлю власти городов пытались взять под контроль - там процветал криминал и антисанитария.
В начале 2000-х в российских городах стали появляться торговые центры, в том числе, крупных иностранных сетей, место «челноков» заняли торговые компании, а рынки постепенно стали сносить.Сегодня эстафету первых челноков успешно подхватили маркет-плейсы – AliExpress, Alibaba, 1688, Gearbest, DhGate, Taobao.
Если верить посредникам из логистических компаний, желающим продавать китайские товары в России гарантируют поиск надежных поставщиков, консолидацию груза и его отправку четырьмя видами транспорта в любую точку страны.
И что в итоге? Любой россиянин может делать бизнес с Китаем?
Предприниматель и экономист Дмитрий Потапенко скептически относится к возросшему импорту из Китая взамен европейских поставок.
- Мы сейчас отмотали на конец 80-х – начало 90-х, когда я реально выезжал за рубеж с сумкой, то сегодня я выезжаю в Дубай и Астану и оформляю всё в контейнерах. – говорит Потапенко.
Прежде чем начать торговать на Востоке, Дмитрий Потапенко рекомендует прочитать «Искусство войны» Сунь Цзы и фон Клаузевица «О войне». Разница в менталитете огромная. 90% российских коммерсантов, которые сейчас устремились в Пекин, работали на европейских рынках. Они работали по европейским стандартам и очень удивляются, почему их все время обманывают.
- Могу привести пример: есть крючки, на которых вешаются полки в магазинах. Так вот, контракт на их производство и поставку состоит из 250 страниц, потому что в нём прописано, из какого материала они должны быть изготовлены, его химический состав, место, где этот материал должен быть закуплен, какой краской крючки необходимо покрасить (со всеми деталями, касающимися краски). Иначе Вы получите то, что использовать не сможете.
Иными словами, сидючи у себя на диване в Москве или Вологде и полагаясь лишь на честность далеких поставщиков и посредников, организовать эффективный бизнес нельзя.
Дмитрий Потапенко полагает, что наладить сотрудничество с восточными соседями будет невозможно. Торговля – да, купить в России сырье – пожалуйста. Но партнерские отношения построить нельзя. Мы для них другая культура, другая цивилизация.
А кроме того, это большой пропагандисткий миф – о том, что китайская экономика кровно заинтересована в каких-то невероятных отношениях с Россией. Во внешнеторговом обороте Китая северный сосед занимает скромное 9 место с 2,7 процента. Россия уступает не только США, ЕС, но даже и Вьетнаму, и Малайзии.
Тем не менее НИ нашли пример вполне эффективного сотрудничества русского и китайского предпринимателей.
На этом любительском фото, сделанным в гавани Нью-Йорка, партнеры по производственному бизнесу – гендиректор холдинга «Химагрегат» Иван Круглов и директор китайского машиностроительного завода Чжан. Обоих занесло в США желание расширить бизнес и выйти на новый рынок.
А начиналось все 20 лет назад.Пока другие российские бизнесмены обивали европейские пороги, Иван отправился искать предпринимательского счастья на восток, в Китай. Его компания «Химагрегат» занимается производством химического и нефтехимического оборудования. Сами разрабатывают, проектируют и производят насосы, емкости, элементы трубопроводов для химпрома и нефтянки.
- Надо было искать партнера. Существуют компании, которые занимаются подбором партнеров в Китае, как мы это делали в 2003 году. Нам необходим был определенный список оборудования. Нам агентство по этому списку предоставило порядка 20 компаний, которые этим занимаются. Потом ты приезжаешь на завод и начинаешь смотреть, - рассказывает Иван.
Оказалось, что в стране, где невозможно прочитать ни одну вывеску на улице, где люди живут, говорят и думают по другому, можно делать бизнес, хотя различия огромные. Например, в России компания Ивана Круглова с оборотом в 2 миллиарда рублей считается средним бизнесом. В Китае она относится к малым предприятиям.
Собственность что в России, что в Китае – дело размытое. Вот были собственники у Макдональдсов, усмехается Иван, но когда происходит форс-мажор, вашу собственность могут отнять в любую секунду, независимо от того, какие печати вы ставили, кто это у вас подписывал. Тем важнее доверие между партнерами.
И что, отношения обходятся без конфликтов и недоразумений?
Кто был в Китае, тот знает, что чувствовать себя как дома невозможно, смеется Иван Круглов. В Париже слово «Hotel» прочитает каждый, и туалет найдет по двум заветным буквам. В Китае у вас в руках должна быть карточка с названием и адресом отеля, в противном случае ночевать придется на улице. Если в Шанхае вам может попасться кто-то, кто говорит по-английски, то отъехав 100 км, вам непременно будет нужен переводчик. Но и это еще не все.
- Это страна с совсем другой ментальностью, с совсем другими ценностями, кроме денег. Они люди, но они другие.
Иван Круглов рассказывает, что он долго думал, почему партнер его иногда обманывает. Россиянин просит поставить его оборудование к сроку, тот ему отвечает: не волнуйся, Иван, все сделаем!
- Главная проблема – они не говорят «нет». Долго пытался понять, в чем дело. Они не обманывают, они боятся потерять лицо. Им нельзя совершить ошибку. Для этого они выкручиваются, выверчиваются, пытаются тебе написать, что, мол,тут цунами прошло, поезд остановился… То есть, все вокруг виноваты, при этом он не потерял лицо.
Мы - европейцы, соглашается с мыслью Дмитрия Потапенко Иван Круглов. История о том, что мы поворачиваемся на Восток в сторону своей духовности – это абсурд.
- Я вот тут с нашим правительством не согласен, с нашими немногочисленными экспертами. Мы европейцы. И культура, и кино, и музыка у нас – у нас все совсем другое.
Правда, существенные различия не мешают дружить семьями, ездить друг к другу в гости и быть даже почетными гостями на свадьбах детей. Вопрос в том, смогут ли тысячи других российских предпринимателей повторить позитивный опыт Круглова и тем самым обеспечить желанный поворот на Восток в условиях антироссийских санкций? Ответ во многом зависит от … действий коллективного Запада.
Поворот на Восток – это не мечта и не миф, это сегодняшняя реальность, констатирует Игорь Николаев, доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник института экономики РАН. Об этом свидетельствует, например, возросшая загрузка на Забайкальской и Дальневосточной железных дорогах. За последний год торговля и внешнеэкономические связи с Китаем, Индией и Турцией показали существенную положительную динамику. Так, торговый оборот России и Китая в 2022 году вырос почти на треть и превысил 190 миллиардов рублей. Российский экспорт в КНР за год увеличился на 43,4% до 114 миллиардов долларов. Импорт из Китая тоже подрос на 12,8%. По сравнению с 2021 годом, положительное сальдо увеличилось в три раза. Еще до военных действий в Украине президент Путин и председатель Си провозгласили цель нарастить объем торговли услугами и товарами до 200 млрд долларов в 2024 году. Сейчас эта цифра не кажется утопической.
- Понятное дело, что после известных событий процесс сильно интенсифицировался, но далеко не закончился. На общем фоне перспективы неплохие, но Китай уже не растёт на полтора десятка процентов в год, сейчас рост ВВП обозначается совершенно другими цифрами. В прошлом году он составил 3%, в этом году, возможно, составит 4% - 5%. Мы поворачиваемся на Восток, к Китаю тогда, когда сам Китай существенно замедлился. Это для нас дополнительные риски, - предупреждает Игорь Николаев.
Другие риски – все та же структура экспорта. 70% приходится на энергоресурсы - нефть и газ. Остальное как всегда: древесина, минеральные ресурсы, морепродукты.
Неопределенность вносят и американские и европейские санкции. И речь не идет о том, насколько осторожно будет вести себя Китай или Индия, обходя санкционные режимы. Как говорит известная украинская поговорка, съесть бы он съел, да кто же ему даст.
- Это зависит не только от них, насколько они будут осторожны, а тех стран, в первую очередь США, которые накладывают санкции, захотят ли они принять меры, чтобы не существовали механизмы обхода. Насколько они захотят, чтобы вторичные санкции были всеобъемлющими. Но то, что для России, для сотрудничества с Китаем и Индией это риски – да, это риски значительные.
Директор Института Китая и современной Азии РАН Кирилл Бабаев не разделяет этих опасений:
- На сегодняшний день мы слышим больше угроз, нежели реальных шагов по установлению вторичных санкций в отношении наших контрагентов в Азии. Поэтому объем сотрудничества продолжает расти. По нашим беседам с нашими партнерами в Азии, сегодня они боятся санкционного давления со стороны Запада гораздо меньше, чем весной и летом 2022 года. Страх прошел. Наши контрагенты в Китае, Индии и Вьетнаме видят, что наше сотрудничество выгодно обеим сторонам, и поэтому они готовы его расширять.
Развитие наукоемких отраслей экономики с помощью восточных соседей представляется для экспертов задачей непростой. Общеизвестно, что Китай хорошо «осваивает» чужие секреты, другими словами, ворует все, что плохо лежит. Примеров тому, как российские ученые оказывались в местах не столь отдаленных, много. Однако делиться своими секретами Поднебесная не спешит.
Кирилл Бабаев видит в отсутствии азиатского опыта у предпринимателей и чиновников не только языковую и культурологическую, но и структурную проблему:
- В нашей стране до недавнего времени в 10 раз больше студентов изучало немецкий язык, чем китайский. На сегодняшний день стало очевидным, какой это серьезный дисбаланс. За последние полгода вдвое увеличилось количество вакансий, требующих китайского языка. Это говорит о том, что специалистов не хватает, специалисты требуются. Те, кто сегодня отправляется учить китайский язык, китайскую экономику, китайскую деловую культуру, окажутся в тренде и будут востребованы на рынке.
Так что на иностранцев надейся, а сам не плошай!