Ирина Мишина
«Амоксиклава нет, и в ближайшее время не ожидается». Такую табличку можно увидеть в последнее время в некоторых московских аптеках. В перечень потенциально дефицитных лекарств на 2023 год комиссия Минздрава РФ внесла еще порядка 86-и названий, в том числе лекарства против онкологических заболеваний, болезни Паркинсона, ВИЧ, вакцины для профилактики коклюша, дифтерии, столбняка, вакцину против гриппа, некоторые жаропонижающие, активированный уголь и даже йод! Врачи Скорой помощи в панике: попадание Преднизолона в список потенциально дефицитных лекарств может обернуться трагедией, ведь именно этот препарат используют при инфарктах для спасения людей.
Тема нехватки лекарств дошла до президента и стала темой совещания с его участием. «60% у нас на рынке уже отечественных лекарственных препаратов. Тем не менее и дефицит образовался по некоторым препаратам, и цены подросли», - заявил президент.
А что вообще входит в эти 60%? Не получилось ли так, что на 2/3 мы обеспечили себя бинтами, зеленкой и арбидолом, а все остальное оказалось в дефиците из-за импорта, ставшего проблематичным?
«Собственное российское фармацевтическое производство – понятие условное, - считает руководитель Лиги защиты прав пациентов Александр Саверский. - Президент говорит, что отечественных лекарств в России 60%. Кто ему дает эти цифры? Ведь секрет известен: дело в том, что наши чиновники изобрели формулу «отечественного лекарства», при которой, если импортное лекарство сделано в России иностранной компанией и к нему произведена в РФ всего лишь упаковка, оно считается отечественным. Отсюда эти дутые 60% отечественных лекарств. В реальности их не больше 20-30%.».
Субстанции для лекарств и сырье тоже в большинстве случаев импортные. «После 24 февраля практически ни одна зарубежная фармкомпания не ушла с рынка, фармацевты продолжают работать на импортном сырье», - подтвердила «НИ» исполнительный директор «Национальной фармацевтической палаты» Елена Неволина.
Сегодня локализованные производства в России имеют многие зарубежные фирмы. Это гиганты - «Санофи», «Байер», «Новартис», «АстраЗенека» и другие. Их заводы, находящиеся в России, продолжают производство на своем сырье. Но ведь они могут и уйти. И что тогда?
Мы решили поинтересоваться у врачей, возможно ли вообще сегодня вылечиться исключительно одними российскими препаратами. Например, победить таким образом грипп.
«Весь цикл производства одного лекарства разделен во многих случаях между транснациональными корпорациями. Одни производят порошок, другие капсулы. Антибиотик Азитромицин, например, производят 20 разных компаний, в том числе и из России. Так что говорить о том, можно ли вылечить какую-то болезнь, например, грипп, только российскими препаратами, в корне неверно. Для сведения: в США не производится ни один антибиотик, и ничего, живут люди», - пояснил «НИ» доктор медицинских наук, профессор Павел Воробьев.
Но даже в условиях, когда западные фармацевтические гиганты продолжают работать в России, дефицит лекарств «накрыл» многих. Под ударом оказались в первую очередь пациенты, для которых отсутствие лекарства равносильно смерти. Это, например, больные раком. Пациенты с онкологическими заболеваниями ощутили дефицит сразу около полутора десятков препаратов еще в конце 2022 года. Поступают сообщения, что пациенты с диагнозом «рак груди» не могут купить препарат «Тамоксифен».
Руководитель Центра помощи пациентам «Геном» Елена Хвостикова сообщила «НИ» о недостатке препарата для больных надпочечниковой недостаточностью «Соло-картеф» компании Pfizer.
«Это лекарство, которое раньше стоило от силы 140 рублей, аптечные сети предлагают сейчас купить за 4 500 рублей, - рассказывает Елена Хвостикова. – Компания Polfa прекратила поставки препарата Кортинеф. Этот препарат, который стоил от силы 500 рублей, покупают по цене 2500 рублей: его везут из Турции через Казахстан. Также, по данным из Санкт-Петербурга, там пропал препарат, который применяют при эндокринных заболеваниях щитовидной железы - Рокальтрол. Есть пациенты, которых перевели на аналоговые лекарства, но они отличаются и не подходят, люди могут просто не выжить».
Президент общероссийской организации больных рассеянных склерозом, член СПЧ при президенте Ян Власов также сообщил нам о нехватке лекарств. По его словам, в 2022 году препарат против рассеянного склероза был включен Минздравом в программу высокозатратных нозологий, но в конечном итоге в постановлении правительства не появился.
Многие могут возразить: дескать, это препараты для людей, у которых не такие уж распространенные болезни. Но и с ходовыми лекарствами тоже беда. Как следует из данных опроса среди провизоров и фармацевтов, проведенного на платформе профессионального сообщества работников аптек Smartpharma, около 99% представителей аптечных организаций в 2022 году сталкивались с дефицитом лекарств. Чаще всего фиксировали дефицит жаропонижающих и антибиотиков. Так, среди препаратов, временные перебои в поставках которых замечали чаще всего, оказались антибиотики «Амоксиклав», «Аугментин» и «Панклав». Из жаропонижающих средств представители аптек указали на проблемы с «Нурофеном» в детской форме. Вообще, дефицит затронул как препараты для взрослых, так и медикаменты для детей: свечи, суспензии, сиропы.
В Росздравнадзоре нас заверили, что нет поводов для беспокойства. По крайне мере, генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей, председатель Общественного совета при Росздравнадзоре Виктор Дмитриев полон оптимизма.
«Список комиссии Минздрава был создан для того, чтобы расставить соответствующие акценты и обратить внимание на возможные риски. Большинство проблем возникло из-за логистики. При перевозке лекарств и их компонентов по суше из стран ЕС возникают проблемы. К примеру, в Польше и Литве значительно увеличилось время прохождения таможни. Раньше процедура занимала 30-90 минут, сейчас это занимает от 1,5 до 6 часов. Воздушное пространство закрыто, перевозки по морю тоже ограничены. Когда небо и дороги откроются, все будет быстрее и соответственно дешевле», - заявил «НИ» генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей Виктор Дмитриев.
У дефицита лекарств есть и причины, связанные с пандемией коронавируса: она привела к тому, что запасы лекарств, в том числе антибиотиков, расходовались по максимуму.
«Помимо этого есть проблемы, связанные с производством лекарств из списка жизненно необходимых, цены на них ограничены государством. Но себестоимость продукции растет, и производитель не может работать себе в убыток. Предположим, он производит препараты из списка ЖНВЛП по фиксированной цене, но соответственно поднимает их на другие лекарства», - рассказывает исполнительный директор «Национальной фармацевтической палаты» Елена Неволина.
Поскольку логистика становится сложнее, и себестоимость растет, роста цен на лекарства, судя по всему, не избежать.
«В этом году мы ждем повышения себестоимости производства лекарственной продукции примерно на 34% по сравнению с мартом прошлого года. Рост себестоимости неминуемо потянет за собой рост отпускных цен. Поэтому будем решать с регулятором: либо увеличивать цены, либо снимать убыточные препараты с производства. Если нам разрешат поднять цены на лекарства из списка ЖНВЛП, мы сохраним их производство. Если цены не дадут повысить, скорее всего производство отдельных позиций будет приостановлено», - такой печальный прогноз дал «НИ» Виктор Дмитриев, Генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей, Председатель Общественного совета при Росздравнадзоре.
Получается, что установив потолок цен на лекарства из перечня жизненно необходимых, государство позаботилось о нашем кармане, но лишило доступности лечения…
Вместо того, чтобы построить систему обеспечения пациентов лекарствами, государство приняло Закон об обращении лекарственных средств. То есть государство занимается обращением, а не обеспечением. Оттого и неизвестность в вопросе, что именно нужно пациентам здесь и сейчас.
«В России нет даже формы статистической отчетности перед Минздравом о состоянии лекарственного обеспечения в субъектах РФ. Поэтому, когда президент говорит «устранить дефицит», я нахожусь в недоумении: откуда известно, какой он? И по какой цене будут продавать не дефицитные лекарства – ценою в жизнь?» - говорит руководитель Лиги Защиты пациентов Александр Саверский.
Эксперты сходятся в том, что необходимо опираться на российские законы, которые гласят, что помощь оказывается и оплачивается из ОМС по стандартам. А в эти стандарты входят лекарства. Но сегодня это не работает.
«Нам нужен не просто резерв лекарств, о котором говорит Президент. Нам нужна система планирования, основанная на потребности населения в лекарствах. Эта потребность должна быть покрыта госзаказом, а этот госзаказ должен быть обеспечен контрактами от 3-х лет. Срывы этих контрактов должны иметь под собой такие санкции, чтобы денег от штрафов хватило на покрытие всех расходов на экстренную покупку или даже производство лекарств. Вот тогда производитель уже не сможет тихонечко увести с рынка очередное дешевое лекарство», - считает руководитель Лиги защиты прав пациентов Александр Саверский.
К тому же госзаказ даст гарантированную прибыль, и фарминдустрии не придется раскошеливаться на маркетинг, дорогостоящую рекламу, страховать риски.
Глава Минпромторга Денис Мантуров заверяет, что производство лекарств в России за год выросло более, на чем 15 % в сравнении с 2021 годом. Клинические исследования увеличились на треть, фармацевтические компании России зарегистрировали свыше 130 новых лекарств. Их можно будет быстро вывести на рынок, если прекратятся поставки отдельных импортных препаратов, пояснил министр.
Новость хорошая, но остается вопрос: насколько будут доступны эти новые препараты?