Вне конкуренции: сколько получают работники военных заводов у нас и у них

Виктория Павлова

После перехода российских предприятий ОПК на работу в 2 или 3 смены выяснилось, что работать там часто некому. Оборонные предприятия из Москвы завлекают людей высокими зарплатами: токарям, например, предлагают до 200 тыс. рублей в месяц. Но далеко не все могут себе такое позволить. Руководство производителя танков АО «НПК «Уралвагонзавод» жалуется на то, что там не могут найти людей даже на должности, которые не требуют квалификации. Проблему подтверждает бывший вице-премьер и глава «Роскосмоса» Юрий Борисов, который прогнозирует в будущем нехватку 400 тыс. человек для предприятий ОПК, включая 120 тыс. человек с высшим образованием.

Парадокс: в кризис бизнес сокращает штат и массово увольняет народ, а оборонка страдает от дефицита кадров. И это при том, что работа в ОПК хотя бы может дать бронь от возможной мобилизации в будущем. Выходит, либо на рынке труда нет людей, которые удовлетворяли бы требованиям оборонных предприятий, либо на предлагаемых условиях никто не хочет работать. Идейную составляющую и пацифистский настрой опустим.

Поработать за идею не желаете?

Но что могут предложить предприятия ОПК, которые в большинстве своём принадлежат государству, и ради выживания в прежние годы были вынуждены переходить на производство непривычной гражданской продукции (в 2016 году президент ставил задачу довести долю гражданской продукции на оборонных предприятиях к 2030 году до 50%)? Как выяснилось, совсем немногое. «Новые Известия» изучили предложения на рынке труда, зарплат по 200 тыс. рублей для мастеров не нашли, зато столкнулись с массой предложений работы за 30–60 тыс. рублей.

АО «ФНПЦ «Алтай» в Бийске, которое занимается производством взрывчатых веществ и входит в состав «Роскосмоса», предлагает токарю 37250 рублей в месяц. Алтайский край – небогатый регион, но даже там в октябре 2022 года средняя зарплата составляла 40319 рублей. На сайте ФНПЦ размещён громкий слоган «Технологии будущего – сегодня», но возможны ли они в таких условиях?

Или, например, АО «Корпорация «Комета», которая специализируется на космических информацинно-резведывательных системах. Предприятие такого профиля должно быть на самом острее науки, обладать лучшими в отрасли специалистами! Но размещённые на сайте hh.ru вакансии зарплатами не радуют. Инженерам предлагают 60 тыс. рублей, а ведущему инженеру-конструктору – 80 тыс. рублей. И это в Москве, где средняя зарплата в 2022 году составляла 102 210 руб! А если отнять 13% налога…

Один из крупнейших в мире оборонных комплексов – АО «Концерн ВКО «Алмаз-Антей» ищет в Москве старшего научного сотрудника и инженера отдела 57700 рублей в месяц, инженера первой категории в Екатеринбурге за 55000 рублей в месяц.  

Стимулов идти работать на оборонное предприятие, как видим, немного. Куда проще без лишней ответственности податься в курьеры, которые в Москве зарабатывают не меньше 100 тыс в месяц. И никакой квалификации не требуется, и уровень ответственности не сравнить.

Фактически государство предлагает людям работать на оборонный комплекс за идею. Но и здесь мотивация хромает – отмечает независимый аналитик Дмитрий Милин:

- Сейчас в России созидательный труд демотивируется и материально, и морально. Инженеры, конструктора и ученые у нас не только получают позорно низкие зарплаты, но к ним общество и власти относятся с несильно скрываемым презрением, считая их чуть ли не крепостными, собственностью страны, которые обязаны достигать результатов «мирового уровня» за низкие зарплаты не только по сравнению с уровнем развитых стран, но относительно низкие внутри страны по сравнению с доходами чиновников и «силовиков».

Богатые инженеры есть. Но не в России

Совсем другое дело – быть инженером на оборонном предприятии США или Европы. В одной из крупнейших оборонных корпораций мира «General Dynamics» инженеры, согласно порталу с отзывами о работодателе и условиями работы, получают 100-150 тыс. долларов в год. Актуальные вакансии это подтверждают: разброс предложений от 102 тыс. до 162 тыс. долларов в год. Условные 120 тыс. долларов в год – это примерно 695 тыс. рублей в месяц. Разумеется, указывается сумма до уплаты налогов, но с российскими зарплатами не сравнить. В худшем случае инженер в США (если он живёт один, не имеет обязательных расходов) с такой зарплатой заплатит государству 24% подоходного налога, и оставит у себя на руках почти 530 тыс. рублей в месяц.

Во французском концерне Thales средние зарплаты ещё больше: ниже 110 тыс. долларов в год они не опускаются.

Дмитрий Милин указывает на то, что такие зарплаты на оборонных предприятиях ничуть не уступают зарплатам в гражданском и административном секторе экономики. Быть инженером и работать на оборонку – это просто выгодно:

- Зарплаты в США и ЕС даже после уплаты прогрессивного налога выше в разы, чем у российских коллег. Зарплаты в американской и европейской оборонке обычно конкурентны и чуть выше, чем у коллег «на гражданке» и серьезно выше, чем у чиновников и «силовиков». Работа инженером в США и ЕС привлекательна, в отличие от России.

Руководитель АО «Центр технологической компетенции аддитивных технологий» Алексей Мазалов тоже указывает на то, что зарплата – ключевой фактор для поиска сотрудников:

- Больно и обидно слышать о таких цифрах. Конечно, при таких цифрах зарплаты будет тяжело найти адекватных и талантливых специалистов. Не мудрено, что такие компании, как «Алмаз-Антей», сталкиваются с подобными проблемами. Мы с этой проблемой имели дело энное количество лет назад, но в итоге пришли к тому, что надо поднимать уровень зарплат, совершенствовать систему мотивации в компании для того, чтобы каждый специалист имел возможность заработать за определенные достижения, определенные показатели. Это касается и сотрудников коммерческих служб, и производственных служб, и специалистов отдела исследований и разработок.

Естественно, в России вообще в целом зарплаты намного ниже, чем в США и Европе. Но даже с таким фоном, по мнению Дмитрия Милина, требуется существенная прибавка, чтобы заманить людей на производство:

- Необходимо повышать зарплаты до 60-120 тыс для рабочих и до 120-150 тыс для инженеров, конструкторов, мастеров, причем не только на время СВО, а на следующие 15-20 лет, чтобы уже дети начали мечтать о карьере рабочего, инженера, конструктора, а не хотели попасть в чиновники, госкорпорации и «силовики». В России сейчас с каждым годом все меньше детей выбирает на ЕГЭ математику и физику, а в прошлом году в технических ВУЗах не были заполнены бюджетные места даже с позорно низким проходным баллом. Жизнь при «сырьевом проклятье» закончилась и нам (всей стране) надо отвыкать жить в рентной экономике и привыкать жить в экономике типа «учись все делать сам».

Увы, но в нынешних условиях надеяться на то, что молодёжь пойдёт осваивать инженерное дело, а на оборонные предприятия прибегут высококлассные специалисты, не приходится. У руководителей предприятий ОПК тоже связаны руки: гособоронзаказ – это не свободный рынок. Тут не получится выпустить продукт, который произведёт вау-эффект, как в свое время iPhone или Tesla, и который раскупит народ, озолотив компанию. Здесь всё зависит от заказчика – Минобороны, которое ставит задачи и платит. К тому же закон о гособоронзаказе включает в себя очень строгие правила расходования средств. Для повышения зарплат придётся радикально увеличить государственные расходы на оборону, но где взять деньги? Пока предприятия ОПК выкручиваются за счёт людей, которые потеряли работу на гражданке, и готовы соглашаться на любые условия. Тут уж не до отбора самых способных и талантливых. Проще ведь просто запретить что-либо говорить о проблемах в армии, чем направить деньги на производство, а не в закрома генералов. К сожалению, громкое дело Анатолия Сердюкова и Евгении Васильевой точку в этом вопросе не поставило. Только в прошлом году прогремели коррупционные скандалы с участием начальника радиотехнических войск Воздушно-космических сил РФ генерал-майора Андрея Кобана, ведущего советника Департамента по обеспечению государственного оборонного заказа Александра Лопатина, бывшего руководителя Управления заказчика капитального строительства Министерства обороны РФ Александра Хана, бывшего руководителя Регионального управления заказчика капитального строительства округа Юрия Домолазова. Сопровождаются скандалы ликвидацией и распродажей оборонных предприятий, в которых растворяются десятки миллиардов рублей. А слово «конфискация» у нас звучит только в отношении уехавших после начала СВО простых граждан. У тех, кто методично разворовывал и разваливал ОПК, конфисковать, видимо, нечего.