Как новые Швондеры будут раскулачивать уехавших после начала СВО россиян

Виктория Павлова 

Началось всё с того, что 13 января спикер Госдумы Вячеслав Володин в своём Telegram-канале обрушился с критикой на «уехавших негодяев», которые  покинули страну в трудное время, живут за границей за счёт доходов из России и поливают родину грязью. Он предложил внести в УК конфискацию имущества эмигрантов, которое может компенсировать нанесённый ущерб. Его слова попали на благодатную почву: следом появилась масса подобных инициатив.

Отнять и поделить

Глава Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас заявил о возможности реализации этого предложения, увидев трудность лишь в том, что необходимы формулировки состава уголовного преступления и нужно внести соответствующие поправки в Уголовный кодекс. Через пару дней Фонд защиты национального исторического наследия под руководством Александра Карабанова обратился к Володину с инициативой о конфискации имущества в пользу государства у граждан-иноагентов, находящихся за пределами РФ.  Поддерживает такой подход и член Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Светлана Бессараб с той лишь разницей, что она предлагает различные наказания - от штрафов при «небольшом ущербе» до конфискации имущества при «большом ущербе».

А вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова предлагает с помощью изъятых у эмигрантов квартир решить жилищные проблемы детей-сирот. Сейчас в очереди на получение жилья стоят 288 тыс. детей-сирот, и для решения их проблем требуется порядка 600 млрд. рублей.

- Есть те, кто предал свою страну. Есть люди, которые уехали из страны, организации на территории России, собственниками которых являются люди из недружественных стран. Может быть, в поиске средств для жилья сирот обратиться и поискать ресурсы в этом направлении?

Такие идеи «социальной справедливости» в стиле «отнять и поделить» наверняка оценят и поддержат миллионы россиян, которые не хотят или просто не могут в силу тяжёлого финансового положения покинуть Россию. Да и просто те, кто привык мыслить в привычной советской ментальности с ее образом «врага-кулака». Всё это проходили ещё 100 лет назад, когда национализированные загородные усадьбы превращали в дома отдыха и сплошь туберкулезные санатории для пролетариев и не только. Например, подмосковная усадьба «Архангельское» стала Домом отдыха для старшего и начальствующего состава Красной армии (до сих пор на ее территории есть действующий клинический санаторий Минобороны России). Городские же усадьбы просто заселяли рабочими. Такая участь постигла многие московские дома, включая усадьбу Матвеевых в Волховском переулке, в усадьбе Царицыно организовали коммунальные квартиры, заселили рабочими и вотчину Романовых в Измайлове. С каким энтузиазмом люди осваивали новое жильё в красках описал свидетель тех событий Михаил Булгаков в «Собачьем сердце». Но как в правительстве будут решать, кому из детей-сирот достанется, например, дворец Аллы Пугачёвой? Желающих осиротеть может сильно прибавиться.

Конфискация – не проблема для законодателей

При этом власть предпринимает робкие попытки успокоить людей. Первый зампредседателя комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Юрий Синельщиков признаётся, что не представляет, как на законном основании можно реализовать подобные предложения. Но когда это нашим властям мешало? В Госдуме поясняют, что профильные комитеты поручения прорабатывать такой законопроект не получали. Дмитрий Песков тоже спешит откреститься от неприятной темы и говорит, что в Кремле вопрос передачи имущества уехавших россиян в пользу детей-сирот не обсуждают.

Однако россияне давно уже привыкли к тому, что дыма без огня не бывает. Если власти что-то начинают обсуждать и тем более отрицать, значит грядут перемены. А тут не просто дымок, а целая дымовая завеса. Стоит ли россиянам-невозвращенцам бояться и спешно избавляться от своего имущества?

Политолог Алексей Ванифатов считает, что закрепить на законодательном уровне конфискацию имущества у эмигрантов – проще простого:

- Некоторые наши соотечественники уезжают на зимовку в теплые страны, из-за погодного комфорта или других причин, они не нарушают ничего, а значит и причин конфисковывать у них имущества нет и не должно быть. А есть люди, которые уехали и начали критиковать действия нашей страны, в этом случае если их действия попадают под статьи УК, например о дискредитации ВС РФ, добавить в эту статью наказание в виде конфискации имущества, и не нужно придумывать дополнительных отдельных статей.

К тому же наши законодатели могут иллюстрировать свои действия мировым опытом. Достаточно лишь посмотреть на Европу и не углубляться в детали – считает президент Фонда «Центр развития региональной политики» Илья Гращенков:

- Изъятие имущества существует во многих странах, чаще всего применяется к враждебным лицам. В Европе изымают имущество наших олигархов. Там это идёт по статье о борьбе с отмыванием доходов. Это не репрессивная, а законодательная конфискация. Но поскольку кого-то коснулась конфискация, а кого-то – нет, значит есть политическая составляющая. Так что Европа ещё раньше начала действовать в том же ключе, что и Россия. Только там под удар попадают миллиардеры, а здесь пострадать могут рядовые граждане.

Крепкие традиции отъема собственности на Руси

Вообще, если посмотреть на историю России, то эмиграция и поражение в правах, в том числе имущественных, тесно связаны. В Уголовном уложении от 1845 года закреплялась конфискация имущества за участие в бунтах и госизмену. Также дворяне могли лишиться имения, если покидали Россию, не выполняя государственные задачи. Но уже во второй половине XIX века люди стали задумываться о противоречии этих норм праву на частную собственность, и в 1871 году Минюст отменил конфискацию имущества.

Конфискация для эмигрантов не предусматривалась до 1920 года, когда Владимир Ленин издал постановление «О конфискации всего движимого имущества граждан, бежавших за пределы РСФСР». С недвижимостью тогда всё было намного проще. Доктор исторических наук, профессор МГИУ Вадим Демин поясняет, что нет частной собственности – нет проблем. Только вот привело это к невосполнимой потере человеческого капитала:

- После революции имущество отбирали у всех – большевики отменили частную собственность. И у кого хотели – отбирали, кому хотели – оставляли. Исторические параллели у нас неутешительные: после революции из России уехали далеко не худшие люди, и потом их очень сильно не хватало. Уехал изобретатель телевидения Зворыкин, уехал основоположник вертолетостроения Сикорский, и этот список можно продолжать. Поэтому есть смысл оставить у людей имущество, чтобы они, по возможности, вернулись.

Репрессии могут затронуть каждого

При желании, власти могут ввести такую норму. Технически это возможно. Но как на это отреагируют люди? Мнения экспертов на этот счёт разделились. Политолог Павел Салин считает, что простых людей эта тема волновать не будет:

 - Эти инициативы направлены не на население, а на представителей элиты, в первую очередь – на лидеров общественного мнения. Что касается реакции населения, она будет никакой, потому что население этого абсолютно не заметит. А что касается ЛОМов, то это очередные так называемые информационные интервенции, направленные на то, чтобы обозначить для них кнут, запугать. Информационная активность ЛОМов, которые критикуют внешнеполитическую линию российского руководства, доставляет этому руководству определенные проблемы.

Илья Гращенков тоже считает, что распространять эту меру сначала будут на отдельных личностей. Но лес рубят – щепки летят:

- Пока инициатива касается не всех уехавших, а тех, кто сидит не молча, активных спикеров в том числе топовых . Это люди, у которых есть, что отнять. Но переферийно туда попадают все те, кто высказывают свою позицию, например, в соцсетях. Не факт, что у них есть, что отнять, но главная цель – это моральный прессинг. Уехал – и сиди тихо, тебя не тронут. Впоследствии эта мера может быть распространена на более широкий круг людей, которые по каким-то причинам уехали на длительный срок. Так уже пытались изменить налоговый режим при потере резидентства, а вслед за изменением статуса могут быть введены ограничения на имущественные права.

По мнению эксперта, народ неизбежно обратит внимание на такие новации и начнёт негативно реагировать. Уж слишком многих могут коснуться ограничения:

- Люди к таким переменам отнесутся достаточно нервно, начнут переживать родственники уехавших. Если мы говорим, что уехало 1-2 млн человек, то вместе с членами семей и родственниками можно насчитать 5-10 млн человек, которые могут быть признаны врагами власти. Члены семей, в которых произошёл раскол, могут занять позицию уехавших родственников, поскольку терять имущество никто не хочет. Как говорил Макиавелли: «человек скорее смирится с казнью отца, чем переживёт отъём имущества». Такая средневековая европейская позиция справедлива для любого гражданина. Рейтинги власти на такой громкой теме могут пойти вниз.

Неутешительный прогноз – назад в эпоху Смуты

Зато все эксперты сходятся во мнении, что ничего хорошего из конфискации не получится. Всё-таки сейчас не 1917 год, реалии совсем иные – поясняет политолог Александр Кынев:

- Что касается исторического опыта, то после революции 1917 года это была открытая диктатура без всяких элементов демократии вообще, и там в принципе никого не интересовали какие-то массовые настроения. У нас же власть всегда пыталась сохранять естественную поддержку, в том числе электоральным путем. И вот эта идея с ней несовместима. С диктатурой совместима, с этим – нет. Кроме того, общество 100 лет назад было другим. И там были некие основания для тоталитарного сценария – сейчас их нет. Сценарий мобилизации в духе тоталитаризма (имеется в виду общественная мобилизация, а не военная) - он невозможен, он только распугает людей. Люди не хотят, когда их мобилизовывают, они хотят спокойно жить.

Илья Гращенков также указывает на то, что подобные меры разорвут связи людей с Россией, перекроют им путь домой:

-  Такая политика будет препятствовать возвращению людей. Специалисты редких профессий, интеллектуальная элита скорее переведут своё имущество на родственников или продадут его и окончательно разорвут отношения с Россией. Повлиять такая политика может только на колеблющихся, у кого заканчиваются средства, кто не понимает, как выживать в другой стране. То есть это относится лишь к тем, кто сбежал от мобилизации. Штурмовали границы не только айтишники, но и многочисленные безработные. Это непродуманная и антиконституционная политика.

В Совфеде же придерживаются противоположного мнения. Член комитета по международным делам Сергей Цеков утверждает, что народ побежит обратно в Россию:

- Я думаю, что должна созреть ситуация для их возвращения. Лучше находиться здесь и контролировать это имущество, чем [пытаться] контролировать его из-за рубежа и выяснить потом, что ты его лишился.

Но политолог Александр Кынев поясняет, что интересы людей в данном случае никакой роли не играют:

- Вообще появление таких идей носит совершенно не электоральную природу, а исходит исключительно из потребности понравиться одному или нескольким людям в руководстве страны. Сам по себе публичный разговор на эту тему наносит сильный ущерб, потому что он не прекращает, а стимулирует дальнейшую эмиграцию из России. Он пугает людей. Подобные вещи никого не остановят, они, наоборот, будут стимулировать уехать тех, кто сомневается.

В итоге все, по традиции, сводится к политике, а не к защите интересов людей. Предложения обеспечить сирот жильём на этом фоне выглядят лишь циничным прикрытием. По сути же получим уничтожение права собственности и возврат к феодальным традициям. В XV веке укрепление Московского княжества шло через ограничение ухода вассалов в другие княжества с помощью запрета на продажу земли или конфискацию имущества. Даже дружинники, переходя на службу к другому князю или боярину на Руси тех времён должны были вернуть земельный участок. А если история повторяется, то после феодализма получим новое Смутное время.