Сергей Баймухаметов
Отдельные национальные проекты (включая проект снижения бедности) принимаются постоянно, года от года - и тут же исчезают из информационного общественного пространства. К вящему успокоению тех, кто их принимал и провозглашал. Была попытка некой Общей Программы - в проекте «Манифеста партии «Единая Россия», 2002 год, опубликованном в прессе https://www.ng.ru/politics/2002-12-23/1_bear.htmlи и на различных сайтах:
- В 2004 г. каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас.
- В 2005 г. каждый гражданин России будет получать свою долю от использования природных богатств России.
- К 2008 г. каждая семья будет иметь собственное благоустроенное жилье, достойное третьего тысячелетия, вне зависимости от уровня сегодняшнего дохода.
- К 2017 г. Россия будет лидером мировой политики и экономики.
Но проект так и остался проектом, принять его не позволили, наверно, остатки реализма у руководителей. А в принятом на следующий год «Манифесте» значились только общие слова:
«Доходы государства должны быть поставлены в жесткую зависимость от доходов его граждан... Партия считает необходимым одновременно решать и задачи развития современной рыночной экономики, и выстраивания новой, эффективной системы социальной защиты. Прорыв в экономике возможен только тогда, когда сформирована оптимальная модель ее развития».
И далее - разъяснения в общих же словах, что значит будущий «прорыв в экономике».
Понятно, что «Манифест» остался вне внимания народа. Так как общего Образа будущего не содержал никаких конкретных точек не обозначал. То есть не затронул ни мыслей, ни чувств россиян.
В отличие, например, от Программы построения коммунизма, принятой 61 год назад, на XXII съезде Коммунистической партии Советского Союза, прошедшем 17-31 октября 1961 года.
Эта Программа за полгода до съезда была напечатана в газетах и вынесена на всенародное обсуждение. Помню, в 5-м классе нам рассказывал о ней учитель истории Валентин Сергеевич, и мы с моим дружком заветным Толькой Губарьковым ткнулись друг в друга изумленными носами: «Что, и крючки будут давать бесплатно?!» Речь - о рыболовных крючках, постоянной заботе мальчишек.
Программа обозначила: «Главная экономическая задача партии и советского народа состоит в том, чтобы в течение двух десятилетий создать материально-техническую базу коммунизма».
Премьер-министр СССР, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев объявил с трибуны съезда: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!».
В 1964-м заговорщики отстранили Хрущева с поста главы государства. Его деятельность объявили «волюнтаристской». В последующем о скором коммунизме в официальном обиходе старались не упоминать. Но народ вспоминал постоянно. Чаще всего - в ироническом ключе. О дефиците продовольствия (мяса, колбасы в магазинах не было, не считая Москвы, Ленинграда, Киева, столиц прибалтийских республик) говорили: «Мы идем к коммунизму семимильными шагами, а скот за нами не поспевает». Затем, в 70-е, появился анекдот о том, как молодые ученые заложили все данные в электронно-вычислительную машину (ЭВМ) и поставили вопрос: сколько нам идти до коммунизма? Получили ответ: «км». Никак не могли понять. Пока один из них не догадался, что «км» - это «километр», ведь в базе данных содержится высказывание Хрущева: «Каждый год человечество делает шаг к коммунизму».
Ирония иронией, но успехи в социальном развитии все-таки были - во время Хрущева и после Хрущева. Прежде всего, поточное, конвейерное строительство панельных пятиэтажек. Эта программа, начатая Хрущевым, вывела народ из подвалов, бараков, коммуналок. Темпы строительства в Москве обгоняли прирост населения. Улучшились условия труда колхозников, села в целом. Паспортов колхозникам не давали до начала 1970-х, но ввели денежную оплату труда, колхозники получили право на пенсии по старости и по инвалидности, а женщины - право на пособие по беременности и родам И вообще, стоит сравнить уровень жизни в СССР 1961 года и 1975-го. Несравнимо.
Гнетущий идеологический тоталитаризм в широких народных массах нивелировался чем-то вроде материального равенства. Сейчас невозможно представить, но зарплата токаря-фрезеровщика высокого разряда равнялась зарплате директора завода. Правда, немногие знали, но догадывались, что у директора были еще премии по линии министерства. С другой стороны, также невозможно представить, что пятикомнатная квартира первого секретаря обкома партии вызывала глухой ропот в народе.
Тем не менее, в тех же массах имелась определенная уверенность в будущем. Пусть и не в ослепительном коммунистическом, скромненьком, но все же… Советские люди, например, знали, что их дети могут получить образование, какое захотят. И станут тем, кем захотят - было бы желание учиться, были бы если не способности, то старание. Советские люди знали, что могут получить благоустроенную квартиру от государства. Да, не сейчас же, многими годами ждали, «по мере продвижения очереди», но ведь знали. Была уверенность в завтрашнем дне, в том, что завтра не будет хуже, чем сегодня.
Такого в народе российском никогда не было. За все века. (Да, безусловной вехой стала отмена крепостного права, но это была не Программа построения лучшего будущего, а вынужденная мера царской власти, выход из положения.) Интересно, что история почти не оставила громких, значимых социально-экономических проектов, программ и даже просто высказываний о будущем России. Я имею в виду не высказывания философов, писателей, а государственных деятелей, непосредственно влияющих на настоящее состояние и последующее развитие страны. Разве что вспоминаются слова шефа Жандармского корпуса, Главного начальника III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (по-нынешнему - ФСБ) генерала Александра Бенкендорфа. Человек большого ума, он знал об истинном положении дел (должность такая). Он видел две главные беды тогдашней России - произвол бюрократии и крепостное право, рабство.
«Чиновники - это сословие, пожалуй, является наиболее развращенным, - писал он. - Хищения, подлоги, превратное толкование законов - вот их ремесло… Они боятся ведения правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят всех, кто преследует взяточничество, и бегут их, как сова солнца».
Суть-то не в чиновничестве - оно не просто необходимо, а является становым хребтом страны и государства, обеспечивая услуги населению, жизнедеятельность системы, от высших сфер до выплаты пенсий. Суть в том, что чиновникам позволено было не соблюдать законы - и с этим даже всесильный глава Тайной канцелярии ничего не мог поделать.
В 1839 году, в документе «Свод мнений насчет внутреннего состояния России и действительное ее состояние», Бенкендорф докладывал царю:
«Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет пред сим. Предвещают освобождение крестьян, месть боярам, которых сравнивают с Аманом и фараоном. Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством».
Многими годами ранее, будучи оптимистом, писал:
«Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
С тех пор прошло почти 200 лет.
А еще в 1724 году первый русский экономист Иван Тихонович Посошков обращался к царю Петру с такими словами: «Нетрудно наполнить государственную казну, но великое и многотрудное дело народ весь обогатить».
P.S.
По сентябрьским (2022 год) данным социологического опроса, 47% россиян рассчитывают, что жизнь их семьи улучшится через пять лет.