По временам социализма тоскуют не только в России. Многие жители Балкан – не только пожилые, но и совсем юные – испытывают желание вернуться во вторую половину XX века, в Югославию. Об этом пишет журналистка The Guardian Джессика Бэйтман в статье «Все любили друг друга: подъем Югоностальгии» (‘Everyone loved each other’: the rise of Yugonostalgia).
Результаты социологических опросов демонстрируют поразительное единство мнений среди жителей стран, входивших в состав Федеративной Народной Республики Югославия. В Сербии 81% опрошенных считают, что распад страны был ошибкой. В Боснии, которая всегда была самой мультикультурной из республик, 77% разделяют это мнение. Даже в Словении, которая первой вступила в ЕС и многими считается самой преуспевшей страной региона, так думают 45% людей. Особняком стоит Косово, которое не имело полной независимости в составе Югославии (автономный край Косово и Метохия входил в состав Социалистической республики Сербия): здесь о распаде сожалеют лишь 10% жителей.
Эту ностальгию легко почувствовать на улицах бывшей столицы Югославии, Белграда. Особенно в мае, когда в день рождения и день смерти Иосипа Броза Тито множество людей с цветами и югославскими флагами приходят к его мавзолею. Большинство из них выросли при старой системе, когда день рождения диктатора был главным государственным праздником. Некоторые принадлежат крайне левым политическим партиям. Но есть среди них и подростки, сожалеющие о том, что им не удалось побывать пионерами. Как 18-летний Милош Томчич, пришедший к мавзолею Тито в пионерском галстуке и говорящий, что считает себя по национальности югославом: «Моя мама сербка, папа черногорец, бабушка хорватка. Мои родные живут по всей Югославии».
Социалистическая Федеративная Республика Югославия, состоящая из шести республик – Сербии, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Словении, Черногории и Северной Македонии, а также автономного края Косово и Метохия, была создана в 1945 году. Правительство Тито стремилось объединить разные этнические и религиозные группы под лозунгами равенства и братства, однако после его смерти в 1980-м в регионе активизировались националистические настроения, которые в 1992 году привели к распаду страны, а затем и к кровавым военным конфликтам.
Тоску по временам Тито в странах бывшей Югославии называют «Югоностальгией». Политолог из Сараево Лариса Кутович говорит: «Социалистический период высоко ценится, он ассоциируется с экономическим ростом и значительным улучшением уровня жизни». Большинство бывших югославских государств после обретения независимости пережили сильнейший экономический спад и до сих пор страдают от невысокого уровня жизни и утечки мозгов. Вновь обострились разногласия между Боснией и Сербией. Хорватия и Словения вступили в Евросоюз, однако процесс присоединения других экс-югославских стран затормозился, и многие вообще сомневаются, что они когда-нибудь смогут стать его членами.
Несмотря на то что Югославия была социалистическим однопартийным государством, среди других стран блока она всегда жила наособицу. Тито был одним из основателей Движения неприсоединения, Югославия поддерживала ровные отношения со странами Западам и СССР, а ее граждане пользовались большей свободой, чем их соседи по социалистическому лагерю, и со своим паспортом могли легко передвигаться по миру. Одной из причин Югоностальгии социологи считают потерю статуса: бывшие жители крупной и важной по мировым меркам страны стали гражданами мелких незначительных государств.
Если не поностальгировать, то вспомнить или узнать подробности тех времен можно благодаря популярным пабликам в интернете, посвященным бруталистской архитектуре, югославской мебели и другим приметам эпохи. Уроженец Чехословакии Питер Корчнак, ведущий подкаст «Вспоминая Югославию», говорит: «Когда я рос, Югославия казалась мне раем». Он помнит, как многие его соотечественники, спасаясь от чехословацкого режима, были вынуждены бежать в Югославию. То же самое делали диссиденты из других коммунистических стран, к примеру Румынии времен Чаушеску.
«Моя страна распалась мирно, в отличие от Югославии. Сравнивая их, я начал изучать историю Югославии и подпал под ее очарование», – признается Корчнак. По его словам, любовь многих югославов к своей бывшей стране поразительна. «В Чехии от пожилых людей иногда можно услышать сетования на то, что раньше все было дешевле, но в основном все живут настоящим. В Югославии же память о прошлом трансформировалась в нечто особенное».
Некоторые относятся к романтизации того периода критически. Боснийка Арнела Ишерич, семья которой во времена югославского конфликта бежала в США, говорит: «В детстве у меня было впечатление, что в Югославии царила полная гармония. Но когда я выросла, то поняла, что далеко не все меня там устроило бы». Среди таких примет диктатуры – подавление политического свободомыслия и сексуальных свобод, говорит Ишерич. И тем не менее дух Югославии – то, что она все еще ощущает в себе: «Когда я путешествую по другим странам региона, например по Черногории или Хорватии, я всегда чувствую там родство с людьми. Я могу говорить на их языке, и у нас схожая культура».