Сергей Митрошин
Ровно 100 лет прошло с первого приступа, парализовавшего проторуководителя современного российского государства В.И.Ленина. Казалось, после этого он уже не оправится никогда и начался отсчет последних дней его жизни. Однако уже к октябрю 1922 года Ленин снова как-то собрался с силами, начал проводить совещания и приступил к осуществлению одного из самых грандиозных политических разворотов – от победившего левого коммунизма к какому-то, правда, очень «неуверенному», подобию буржуазного либерализма. А к концу года сочинил свое знаменитое Завещание («Письмо к Съезду»), в котором, несмотря на всю его шокирующую взрывоопасность, никаких конкретных указаний не дал. Нет никаких оснований сомневаться, что почти Бог революции, позже забальзамированный, как Фараон, и похороненный партией в стеклянном для обозрения гробу, вполне мог позволить себе написать: «Повелеваю!». Сталина убрать, назначить Троцкого, всем отстать от моего любимого Бухарина, НЭП развивать и т.п.
Тем не менее, Ленин почему-то этого не сделал.
Отчасти, во-видимому, потому что мозг все-таки сбоил. Отчасти, потому что опасался, что его «повелеваю» не будет исполнено, и тогда произойдёт крах всего наследия и путь в стеклянный гроб жизни после смерти будет заказан. А может, всё из-за той же неуверенности, потому что страшился судьбоносных последствий. Россия нэповская все-таки была ох-как не предсказуема, прямо как Россия ельцинская.
Так или иначе, но после смерти «зачинателя великих перемен» НЭП очень быстро сверкнули, Троцкого не только не возвеличили, а изгнали из страны. Власть же получил, как это обычно и бывает в России, некий «повар, любитель острых блюд», которого советовал Ленин остерегаться. Со своей стороны, тот приступил с этой властью к последовательному истреблению левой «ленинской гвардии». Вот чего столетие мы и отмечаем - столетие системной ошибки целеполагания.
Но вспомнить об этом мемориальном эпизоде меня заставили отнюдь не даты, хотя они тоже важны, а политические эскапады левого коммуниста Сергея Удальцова и его знаменитой супруги Анастасии, ныне ставшей влиятельной депутатшей в Думе от блока коммунистов и «Левого фронта».
Любопытно, что все они, нынешние «левые», двигаются в политике не к Ленину, а от Ленина. Хотя в марте я у себя нашел такую запись: «Жертва режима Сергей Удальцов считает, что нужно Ленина сделать президентом, вот как бы прямо того, что в мавзолее. От его имени Удальцов собирается избавиться от оков Запада – джинсов, гамбургеров, гаджетов, кроссовок, -после чего все наденут валенки от «Красного Октября» и пересядут на телеги. Идеальный план».
Наверно, я имел какие-то основания так написать, видимо, Удальцов наряду с громкими слоганами «Социализм или смерть», «Возродим Госплан», «Заставим олигархов скинуться на народ» в это время мечтал и о «своем» президенте уровня Ленина. Что же касается его экономических пожеланий, то они и без меня, Ленина, и Удальцова реализовалось на 100%. Хотя исторический Ленин никогда не предлагал прекратить России торговлю с зарубежьем, рвать с мировой буржуазией, напротив, предлагал расширять концессии! Иными словами, что бы мы, антикоммунисты, ни говорили про Ленина, – и кровавый тиран, и идеолог тоталитаризма, и жизнь отдельного человека для него ничего не стоила, - он оставался абсолютно западным политиком по политической культуре, опыту и рациональности.
Если что-то не получалось у него по Марксу, он, нисколько не сомневаясь, выбирал другой вариант. Именно несоответствие исторического Ленина многим представлениям о нем, в частности, представлениям нынешних «левых», возрождает лозунг всех наших эпох перемен: «А не возродить ли нам ленинские нормы?»
Иными словами, давайте хоть с этого начнем, если больше не с чего.
Парадокс этого утверждения заключается в том, что пишет это сейчас убежденный антикоммунист-антиленинец, который как бы пытается вернуть ленинские нормы коммунистам и ленинцам-левофронтовцам. Но это ведь не в первый раз, когда такое происходит. Лозунг вернуть ленинские нормы всегда возникал в моменты императива крупной политического поворота. Вернуть ленинские нормы пытались после свержения Сталина с постамента величия. Тогда практическая сторона такого «возвращения» была изложена в разделе «Вопросы идеологической работы» доклада Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС. То же самое было предложено и Михаилом Горбачевым на январском пленуме ЦК КПСС в 1987 г., что определенно свидетельствует, что в 1956 году возвращение к ленинским нормам так и не состоялось.
Возникновение легенды ленинский норм логична в силу неясности последних идей главного идеолога, недоартикулированность его финального Плана, который мог оказаться совсем другим, нежели тот, который предлагала советская бюрократия, загадочности последнего визита Ленина в Кремль 18-19 октября 1923 года, когда Ленин мрачно посмотрел не свой обчищенный соратниками стол и ушел, не говоря ни слова, оставив всех, кто видел его, в смятении. Кое-то в перестройку даже написал о страшной радиоактивности этого визита. Что если он таким образом хотел нам сказать, что все тут неправильно, извращено, и надо начинать по новой?
Однако и советская бюрократия тоже оказалась не лыком шита. Я уже писал, как номенклатурному эстрадному сатирику Аркадию Райкину, которому покровительствовал Брежнев, запретили спектакль, состоящий из антибюрократических цитат Ленина. Есть и «большие» теоретические работы, объясняющие почему «ленинские нормы» враждебны советскому строю и взяты поэтому на вооружение антикоммунистической оппозицией.
«За кадром — осуществление линии возвращения к ленинским принципам означало новый виток в психологической войне против СССР, переход к новой стратегии идеологов. Как известно, В. И. Ленин действовал в конкретной обстановке 35—40-летней давности, в основном связанной с революцией. Хотя, конечно, целый ряд положений В. И. Ленина имел значение, далеко выходящее за рамки его эпохи, но исторические условия существенно изменились. И перечеркивание огромного массива конкретного опыта и достижений советского периода после Ленина несло с собой ярко выраженные негативные последствия. Парадоксально, но на деле возвращение к ленинским принципам было идеологической бомбой в привлекательной, изящной упаковке». («Война после войны: информационная оккупация продолжается», Лисичкин В. А.)
О «нормах» имеет смысл говорить, вспоминая, что первый вождь страны не подчинял себя напрямую силовой аппарат, что был коллективистом, - все свои решения проводил через совещания и съезды, при нем существовали течения, чего мы в упор не наблюдаем сегодня в элите, и действовал большей частью убеждением, даже антисталинский переворот пытался провести решением через Съезд, помня, очевидно, как французские революционеры подобным образом избавились от Робеспьера.
В 2015 году Глеб Павловский прочитал лекцию о Ленине, в которой обнаружил еще одну «норму» - институализацию прыжков в политическое неизвестное.
Когда ситуация государственного строительства заходила в тупик, Ленин «прыгал» в сторону. Это было и в его характере, и соответствовало его философии профессионального революционера-взломщика. Не случайно на слова, что его политика крайностей заводит «черт знает куда», Ленин бодро отвечал: «И прекрасно… Это вода на мою мельницу». Не могу отделаться от мысли, что хотя такие прыжки – вещь сугубо отрицательная, если не сказать вредная, но сегодня прыжка в сторону нам всем явно не хватает.
Левые никогда не понимали своего вождя, его «нормы», но временами бывали «симпатичны» даже для либералов, отчего возникала надежда, что нам когда-нибудь удастся договориться. Тот же Удальцов наряду с кричалкой «Смерть или социализм» предлагал доить олигархов, значит, олигархи в его картине мира, то есть рынок, продолжали присутствовать, тогда как при окончательном и бесповоротном социализме доить было бы некого.
Соревнуясь с властью в патриотизме – кто больше Родину любит, левые и их вчерашний лидер-зек Удальцов, робко осуждают и развернувшееся мыслепреследование, и преследование за высказывания. За что им большое человеческое спасибо. Тем не менее, делая карьеру, которая вдруг попёрла, они вынуждены подчиняться корпоративной этике, правилам общей игры. Блистательная Анастасия тускнеет, Сергей становится невразумителен. Семь лет за высказывание? Да, это чересчур. Несомненно. Можно ограничиться штрафом или административным наказанием. Или… поркой на конюшне.
Но как же это далеко от «ленинской нормы партийной честности», про которую Борис Слуцкий как-то написал в 70-х:
Ленинские нормы демократии —
это значит: встать и говорить
все по совести и все по правде и
лично эти нормы сотворить.
Это значит — на большом собрании
в зале тыщи на две человек
выйти, если надо, против всех,
все продумав, пережив заранее.
Это — подчиниться большинству,
но сначала доказать и высказать
все, чем существую и живу.
Страха перед большинством не выказать.
(Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы, 1977)