Виктория Павлова
Потребность обращения к делам давно минувших дней Володин объясняет тем, что в ту пору было большое количество выдающихся учёных. Но что из себя представляла царская система образования? Разобраться в этом не так уж и просто. Еще сложнее понять, какие ее элементы собираются возродить чиновники. Но «Новые Известия» вместе с экспертами попытались это сделать.
Сейчас всё просто: 4 года начальной школы, потом 5 лет средней школы, после которых ученик выбирает либо доучиться ещё 2 года, а дальше выбрать вуз, либо идти сразу получать среднее специальное образование, после которого потом тоже можно получить высшее. В дореволюционной России всё было куда сложнее. Попасть можно было или в одноклассную начальную школу (1 класс – это 3 года обучения) или в двуклассную начальную школу (1 класс – это 2 или 3 года обучения) с упором на изучение «закона Божьего». После начальной школы уже можно было поступать в профессиональное училище. Только в ВУЗ, имея профессиональное образование уже не попадёшь и, например, госслужащим не станешь. Такая система позволяла сохранять классовое разделение населения и ограничивала отток квалифицированных мастеров.
Может это и есть цель грядущих реформ? Или, может быть, уровень доступности образования времен царской России чиновники захотят вернуть? В 1913 году в России было 140 тыс. школ, а в 2020 году – только 135 тыс. школ. Но директор Центра креативной экономики НИУ ВШЭ, федеральный эксперт Приоритетного национального проекта «Образование» Татьяна Абанкина уверена, что дореволюционная система – не лучший пример для подражания в вопросе доступности образования:
- Система образования в российской империи характеризовалась очень низким охватом населения. Население, охваченное образованием сверх уровня церковно-приходской школы, составляло не более 18% - речь идет о тех, кто учился в университетах и реальных училищах. В дореволюционной России был целый ряд дискриминируемых категорий, в том числе по национальному признаку, которые не были допущены к высшему образованию. В то же время действительно были очень сильные университеты, хотя их было очень мало. Не более 9-10 университетов.
Образование отличалось в дореволюционной России строгостью, в том числе в школах применялись телесные наказания вплоть до революции, притом, что во всех европейских странах это уже считалось унижением достоинства человека. При этом атмосфера в учебных заведениях напоминала монастырскую или военную, и знаменитые «Очерки бурсы» Помяловского свидетельствует о том, насколько сложные там были отношения с дедовщиной и всем прочим.
Однако эксперт обращает внимание на то, что в старой системе можно позаимствовать подход к среднему специальному образованию:
- По профессионально-техническому образованию, (реальному, как тогда говорили) были заметные успехи, на их основе были потом сделаны стандарты, и в том числе поддерживались научные школы, которые и дали определенные результаты.
Советник при ректорате МПГУ Евгений Спицын к идее заимствований из царской системы образования относится с изрядной долей скептицизма, утверждая, что в дореволюционной России окончательно сформировавшейся системы в принципе не было. А великие учёные появлялись благодаря своим талантам. Не в пример советская система образования:
- Когда господин Володин делает подобные заявления, за него немножко стыдно. Слово «немножко» я беру в кавычки, потому что на самом деле «множко». В царской России действительно были великие ученые. И Бехтерев, и Менделеев, и Столетов, и целый ряд других. Но это были единицы в прямом смысле. Система образования царской России, особенно начального и среднего, как таковая отсутствовала. И куда больше выдающихся ученых, создателей целых научных направлений, дала советская власть.
Если слепо повторять старые приёмы, то вновь придём к тому, что образование будет уделом избранных, а в России окажется 80 процентов неграмотных граждан, которые вместо подписи на документах ставили крестик. (именно столько и было в 1917 году). Тем более, что популярные соцсети с видеороликами помогут неграмотным людям получать информацию без необходимости уметь читать и писать…
Продолжаем разбираться, какие именно черты дореволюционного образования могли привлечь спикера парламента. Вот мнение его коллеги, вице-спикера Госдумы Бориса Чернышова:
- Дореволюционная образовательная система представляла собой сплав образования, основанного на православии или, если угодно – на вере в целом в тех регионах, где было распространено мусульманство. Всё это подкреплялось традиционной системой воспитания, общественными традициями и системным комплексом знаний уже европейской педагогики, которая уже обретала популярность в России. Воспитание и образование, основанное на вековых традициях и патриотизме, красной линией проходило по всем ступеням образования: от дошкольного до высшей школы. Плюс кадетские корпуса, военные заведения, институт благородных девиц ‒ все внедряемые там реформы приводили к определённому единому стандарту образования в России. Мы не можем идти полностью назад. Но мы должны принять Акт исторического примирения, который позволит нам принять все периоды нашей истории в сфере образования.
Увлечение религией и православием в школах уже прослеживается довольно явно. Патриарх Кирилл недавно заявлял, что церковь должна больше работать с системой образования, чтобы детям преподавали основы православия, а с 1 сентября 2022 года ученики будут каждый понедельник начинать с пения гимна, поднятия государственного флага. Ещё в начальной школе ввели новый предмет – «Основы религии и светской этики». Движение в сторону традиций более чем вековой давности очевидно.
Евгений Спицын уверен, что для появления выдающихся учёных куда важнее обратить внимание не на царский, а на советский опыт развития науки. И в первую очередь на финансирование школ и вузов:
- Главное отличие советской системы от царской заключается в том, что наука была одним из приоритетов власти, который финансировался не по остаточному принципу, а очень достойно. Советские ученые в прямом смысле были элитой советского общества и в годы советской власти мы стали первой в мире страной, в которой обеспечили всеобщее не только начальное, среднее, но и среднее специальное и высшее образование.
В СССР действительно на образование не скупились. В 50-х годах ХХ века на эти цели тратили более 7% ВВП. Это значительно больше, чем было в США (4%). Но уже к 70-м годам положение в рейтинге стран изменилось: США разогнали расходы до 9,2% ВВП, а СССР чуть снизил до 6,9%. С современной Россией не сравнить. Из федерального бюджета на 2022–2024 годы на образование будут выделять только 0,9% ВВП. Конечно, есть ещё другие источники финансирования – региональные и местные бюджеты, но кардинально картину они не меняют. По оценке Всемирного банка, Россия находится на 120 месте в мире по совокупному уровню расходов на образование с 3,7% ВВП. Чуть ниже Мали, Египта и Кувейта, но чуть выше Тувалу и Перу. Фактические значения в 2022 году могут оказаться получше, но лишь потому, что ВВП России в 2022 году должен упасть по самым оптимистичным оценкам ЦБ РФ на 7,5%, а по прогнозу Всемирного банка – на 8,9%.
Увеличение финансирования образования и науки в несколько раз – это, очевидно, утопия. Но есть надежда, что пением гимнов с религиозным образованием в начальной школе реформы не закончатся – считает декан экономического факультета РУДН Юрий Мосейкин. Трендом грядущих лет может быть вариативность получения образования. Как в начальной школе дореволюционной России, только переложенная на новый лад с отступлением от Болонской системы, которая делит высшее образование на четырёхлетний бакалавриат и двухлетнюю магистратуру:
- Возврата к старому не будет, потому что сейчас у нас совершенно новые технологии и подходы. Поэтому, мне кажется, будет попытка создать некий микст, который будет сопряжен с определенной свободой университетов и правом выбора того или иного подхода. На чем могут быть акцентированы реформы – это активизация специалитета, это модернизация Болонской системы и введение новых специальностей. По какому пути, мне кажется, пойдет реформа – это переход от модели 4 плюс 2 к модели с большей градацией – 2 плюс 2 плюс 2. Об этом и Путин в свое время говорил не так давно. Имеется в виду, что после поступления студент не идет сразу осознанно на какую-то узкую специализацию, а идет в первые два года на общее базовое обучение по комплексу фундаментальных дисциплин, которые формируют общее направление. А после 2 лет обучения они будут выбирать себе направление. И будет третья ступень – следующие два – где будет еще более узкая специализация, что сегодня у нас идет как магистратура. Что это дает? Это дает возможность студентам самим определять свою образовательную траекторию и специализироваться более гибко на старших курсах. Ведь в чем недостаток специалитета? Что в нем на 5 лет зафиксирована одна образовательная траектория и определенный набор компетенций. Но мы живем в бурно меняющемся мире, и поступив на первый курс, может случиться так, что те компетенции, к которым мы готовимся и собираемся получить через 5 лет – они окажутся невостребованными.
Подходить к возрождению старых принципов нужно очень осторожно. Если ринуться претворять в жизнь слова Володина ради галочки, как, увы, часто поступают наши чиновники, не вникая в суть вопроса, то можно дойти до церковно-приходских школ и возможности поступления в университет только по завершению какой-нибудь элитной «Газпром школы» или какого-то ограниченного круга ведомственных учреждений. В этом случае в России тоже смогут появляться учёные с мировым именем, но вероятность такого события будет ничтожно мала.