Мобилизационная экономика против структурной трансформации: кто кого?

По принципу «разведпризнака», широко применяемого ныне в условиях спецоперации: все, что будет дальше – уже есть, важно лишь увидеть это на начальной стадии генезиса.

Последние три месяца экспертное сообщество и масс-медиа много говорили об импортозамещении и о мобилизационной экономике. Этому подходу противопоставляется другой, предполагающий структурную трансформацию экономики, но сохранение, при этом, ориентира на прежнее состояние.

Строго говоря, проактивная модернизация в этих условиях для России невозможна, перспективы (точнее – риски) де-модернизации и скатывания в упрощенную социальность, экономика которой утратит разнообразие – вполне отчетливы. В этих условиях задача государства - обеспечить хоть какую-то, догоняющую модернизацию и не допустить технологического отставания от стран если не первого, то хотя бы второго мира (Турция, Аргентина, Бразилия и т.д.).

Озвученный главой Центробанка Эльвирой Набиуллиной принцип структурной трансформации экономики позволяет сохранить некоторые принципы и элементы рыночной экономики, и этот фактор, помимо всего прочего, будет работать на гармонизацию (впрочем, весьма относительную и туманную) во взаимоотношениях с Западом.

Сценарий мобилизационной экономики предполагает, наоборот, подавление остатков рыночной экономики, сверхконцентрацию ресурсов у государства для, как заявляется, суверенного развития страны. Однако, строго говоря, этот адаптационный механизм, рано или поздно, приведет к новой волне конфронтации и замыканию России в собственном лоне. Адепты импортозамещения не утруждают себя примерами современных государств, которые эффективно импортозаместились (про Северную Корею и уровень покупательной способности населения которой, предпочитают, как правило молчать).

Высокий уровень концентрации капитала у государства делает правящий класс не только индифферентным к экономической конъюнктуре, интересам малого и среднего бизнеса и рыночным механизмам в целом, но и к общественному мнению в принципе. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Логика концентрации ресурсов выгодна околовластным олигархам и менеджерам госкорпораций, но ведет страну в состояние заведомо ограниченного экономического роста. По сути, мобилизационная экономика такого типа приведет к гипер-этатизму, а это неизменно будет работать на дальнейшее усиление контроля над обществом, подавление институтов социальной критики и будет способствовать упрощению социального и экономического разнообразия.

Сейчас видно, что часть правящего класса старается этого сценария избежать, видя его тупиковость. Однако, вполне возможно, сторонники мобилизационного турбо-патриотизма получат новые возможности актуализировать антизападный ресентимент в случае неудачи переговоров с Западом (разведпризнаков такого варианта развития событий, кстати, весьма немало). И тогда можно ожидать еще более жесткие попытки навязывания принципов мобилизационной экономики.

Главным следствием этого будет резко усилившийся и многоуровневый потенциал конфронтации с Западом, а также коренные изменения в структуре российского общества в условиях его обнищания. Поэтому вряд ли стоит сейчас иронизировать над сценарием «структурная трансформация» экономики, который озвучила Набиуллина. Его успешная реализация позволит в будущем надеяться на то, что острого и открытого противостояния с Западом получится избежать: причем, к выгоде абсолютного большинства. Правда, вероятность этого сценария я бы не стал переоценивать.