Любовь во время войны: вышел на русском новый роман Дэниела Мейсона

Анна Берсенева

Главный герой «Зимнего солдата» (М.: «Фантом Пресс». 2022. Перевод с английского А. Борисенко и В. Сонькина) Люциуш Кешлевский - из семьи венских аристократов, в которой «отец принадлежал к старинному польскому семейству, происходившему от Иафета, сына Ноя (да, того самого), а в жилах матери текла небесно-голубая кровь Великого освободителя Вены, спасителя западной цивилизации Яна Собеского. <…> И для Люциуша эта лестница вела не вверх, а прочь». Мальчик, не умеющий блистать в Вене, «где острословие правит бал, где легкомыслие возведено в символ веры», обладает редкостным свойством, которое проявляется лишь когда он поступает учиться на врача: «Как написали в его годовой аттестации, “необычайной способностью воспринимать то, что находится под кожей”. Это была бодрящая мысль для мальчика, которого всю жизнь озадачивали простейшие действия других людей». И вот этот трепетный мальчик, когда начинается Первая мировая война, уходит добровольцем на фронт. Это не акт патриотизма или шляхетского молодечества, как считает его отец, а то, что он ощущает как личную необходимость.

Врачей на фронте не хватает настолько, что в карпатский госпиталь готовы направить даже недоучившегося студента. И лишь по прибытии на место Люциуш узнаёт, что он будет в этом госпитале, расположенном в деревенской церкви и переполненном тяжелоранеными, единственным врачом, так как его предшественник сбежал от бесконечных ампутаций, трепанаций и полчищ тифозных вшей. В качестве консультанта - только медсестра-монашка Маргарета. С ней Люциушу везет невероятно: она обладает такими практическими навыками, которым позавидовал бы опытный доктор.

Вся мировая война, как она есть, обрушивается на Люциуша вместе с диагнозами, с которыми Маргарета его знакомит:

«Это, пан лейтенант доктор, Грегор Браз из Праги, пулевое отверстие за ухом, потерял зрение; это Маркус Кобольд, сапер из Каринтии, чуть не похоронили заживо, с тех пор не прекращается тремор. Это Гельмут Мюллер, пехотинец, преподаватель рисования, обгорел во время сражения на Марне, самострел — стрелял в себя, узнав, что ослеп. Самуэль Кляйн, пан доктор, сын сапожника из Леопольдштадта, тупая травма над самым ухом. Это Золтан Лукач, гусар, сброшен с лошади, эпилепсия. Это Эгон Ротман, потерял память после взрыва магниевой бомбы в непосредственной близости. Это Матиас Шмидт, проникающая травма левого виска. Это Вернер Экк, синкопальный синдром; это Натан Бела, полный левосторонний паралич после облыжного обвинения в шпионаже; веревку успели перерезать до того, как он задохнулся. Это Генрих Ростов, ранен штыком в правый висок, не может глотать. Это Фридрих Тиль, доктор. Это Ганс Бенеш. Это Бохомил Молнар. Мацей Кравец, Даниэль Лёв...»

Так военная трагедия сводит в замкнутом пространстве госпиталя, затерянного в горах на границе Украины и Румынии, чистого сердцем юношу и яркую женщину с таинственным прошлым и сильным характером. Было бы странно, если бы между ними не вспыхнула любовь - так и происходит.

Но роман не ограничивается темой «любовь и война» при всей ее вечно вдохновляющей неисчерпаемости. Внутренний мир человека вообще - вот что война выявляет безжалостно, сдирая с каждого все внешние покровы. С Люциушем это происходит, когда его пациентом становится солдат со страшным нервным потрясением. Доктору не удается ни вылечить его, ни спасти. И образ этого человека больше не уходит из его сознания:

«Ему представился солдат, дрожащий на чердаке в своем городе, с мраморной, изъязвленной кожей на местах ампутации, лежащий на провалившейся кровати. <…> Страдает ли он по-прежнему от своих снов? Или теперь ему в кошмарах является Люциуш, как Люциушу является он? Словно какие-то чудовищные веревки оплели их двойными путами в зимней ночи».

Зимний солдат не позволяет ему забыться и по возвращении домой, в родной город, ставший неузнаваемым после войны и ее прямого следствия - распада империи.

«Вена, в которую вернулся Люциуш в феврале 1917 года, была темной, голодной, уставшей от войны. Исчезли беснующиеся дети. Исчезли торговцы с бочками карпов и огурчиков, хорошенькие девушки в белых платьях Военного общества; исчезли гирлянды и оркестры с военными маршами, исчезли груды оловянной посуды, которую собирали для фронта; исчезли простыни, на которых пряниками были выложены изображения русского медведя или царя. Как будто, подумал он, на город обрушилась чума. На улицах, где ему помнился постоянный щебет скворцов, все деревья были спилены».

Война выжгла душу миллионам людей. Но не Люциушу, хотя он не уклонялся от военного горя. Трудно сказать, что руководит его действиями в большей степени, любовь или потребность восстановить основы мироустройства. Как бы там ни было, из безопасной Вены он снова отправляется в опаснейшие, раздираемые уже гражданской войной Карпаты, чтобы найти потерянную Маргарету. Способ, который он считает приемлемым в своих поисках, так же честен, как он сам:

«Люциуш поколебался, пытаясь найти правильный ответ, но попытка перехитрить масштаб войны и многообразие ее участников была обречена на провал. Он выбрал правду.

— Я жил здесь во время войны. Здесь был полевой госпиталь. Я работал врачом. Я вернулся, чтобы найти друга».

И этот способ, который с наибольшей вероятностью должен был привести его к гибели, оказывается единственно правильным.

Война никого не делает счастливым. Но человек, сумевший сохранить свою душу, в качестве горькой награды получает возможность жить дальше.

Именно поэтому катарсис, которым заканчивается «Зимний солдат», не трагичен, а чист и пронзителен.