Врачи бессильны: переболевшие коронавирусом сталкиваются с феноменом лонгпостковида

Одно из ведущих британских изданий The Guardian публикует трагическую историю женщины, совершившей суицид из-за невыносимо физического и эмоционального состояния, в которые она впала во время так называемого лонгпостковида. Пока медицина явно не имеет ответы на вызовы этого загадочного и ужасного феномена, возможно имеет смысл также как и в случае с лечением ковида работать с симптомами? Нарушение когнитивных функций, симптомы клинической картины тяжёлой депрессии, в том числе, с психосоматическими проявлениями в виде странных болей, часто присутствуют в описании этого явления.

«Почему бы сразу не предлагать пострадавшим адекватное медикаментозной лечение и психотерапевтическое сопровождение? Почему бы не сформировать соответствующие протоколы лечения и дорожную карту поведения в случае появления симптомов лонгковида? По сути, эту компетенцию должен иметь врач общей практики или семейный доктор, направляющий к нужным специалистам для назначения лечения» - комментирует эту проблему в своем блоге психотерапевт Елена Кадырова.

А вот что пишет в The Guardian Ник Гюте, человек, потерявший жену и посвятивший себя тому, чтобы привлечь внимание к этой ситуации и помочь тем, кто борется с бедой в одиночку:

Моя жена болела постковидом и покончила с собой. Мы должны помогать другим, кто страдает сейчас от этого недуга

Медицинское сообщество должно найти ответы для тех, кто страдает от постковида. У них заканчивается время и угасает надежда.

Моя жена Хайди покончила жизнь самоубийством после 13-месячной борьбы с постковидом, после почти бессимптомной коронавирусной инфекции. Постковид превратил её из одного из самых здоровых и энергичных людей, которых я когда-либо знал в человека, настолько ослабленного, что не мог более вынести хоть еще один день на этой планете.

Однажды в мае прошлого года я пришел домой и обнаружил, что она решила покончить со своей болью. Пока наш 13-летний сын ждал снаружи парамедиков, я отчаянно пытался реанимировать ее. Я проделал достаточно хорошую работу, чтобы к тому времени, когда мы доставили ее в больницу, врачи могли перезапустить ее сердце, но мозг её уже умер. Врач отделения неотложной помощи предположил, что она умерла от депрессии. Когда я сказал ему: «У нее не было депрессии, это был постковид», он посмотрел на меня с недоумением и спросил: «Что такое постковид?»

Вчера поздно вечером я получил сообщение в Твиттере от человека, чья жена может стать следующей Хайди. Она давно болела постковидом и грозила покончить с жизнью. Она уже рассказала их восьмилетней дочери о своем плане. Я немедленно позвонил ему. Хайди и его жена обе страдали от необъяснимых неврологических треморов и вибраций внутренней грудной полости настолько сильно, что потеряли способность спать.

Подобно военнопленным, которых лишали сна несколько дней в качестве пытки, их разум потерял способность принимать обоснованные когнитивные решения. Я знал ужас этого человека. К сожалению, его звонок не был аномалией. Я отвечал на такие просьбы как его каждый день, с тех пор, как некролог моей жены стал вирусным, и я начал делиться нашей историей со СМИ.

Моя жена, Хайди Феррер, была сценаристом... Она была талантливой, красивой и самой преданной матерью, которую вы когда-либо встречали; мы часто называли ее «солнечным светом в платье»… За три недели до ее смерти мы уже боялись, что она умрет – не от собственной руки, а от инсульта или сердечного приступа. Она сказала, что ее сердце часто выходило из-под контроля без причины, и она опережала ученых в понимании того, что этот вирус также заражает мозг.

Хайди также страдала от постоянных проблем с желудочно-кишечным трактом, измождения от всего лишь подъёма на один лестничный пролёт по лестнице, экстремальных болей в теле, мозгового тумана и множества других симптомов. Все это – без надежды на какое-либо излечение, не говоря уже о признании со стороны медицинского мира – привело ее к тому месту, где она попросила меня, что если с ней что-то случится, я расскажу миру, что такое Covid. Я дал это обещание, никогда не думая, что мне действительно придется действовать в соответствии с ним, никогда не представляя, что всего через три недели я приду домой и увижу, что она решила, что смерть предпочтительнее, чем еще одна минута в ее личном аду.

Наблюдение за тем, как постковид систематически разбирает ее, орган за органом, было самым ужасающим ухудшением человеческого существа, которое я когда-либо видел. Моя жена была заядлой хайкершей, ела только органическую (и в основном веганскую) пищу и не пила алкогольные напитки в течение трех с половиной лет. В течение шести недель после того, как она заметила «ковид-пальцы» и некоторые желудочно-кишечные проблемы, она уже едва могла ходить от мучительной нервной боли в ногах, настолько сильной, что имитировала прогрессирующую диабетическую невропатию.

Постковид не приходит весь сразу; вместо этого, с методической точностью, он медленно грабит вас. Хайди потеряла подвижность и способность есть. Она всю жизнь была заядлой читательницей, но мозговой туман (лучше рассматривать его как когнитивную дисфункцию) лишил ее способности сохранять информацию. Даже мочеиспускание и, в конце концов, секс стали болезненными…

После того, как некролог Хайди стал вирусным, я связался с Survivor Corps, крупнейшей в мире группой по защите интересов больных постковидом. Они спросили, готов ли я рассказать историю Хайди широкой аудитории. Вспомнив о своем обещании Хайди, я согласился. Когда я поделился ее историей, мои почтовые ящики в Facebook и Twitter начали заполняться сообщениями от страдающих постковидом со всего мира. Они испытывали ужасную боль, но чувствовали себя преданными своими врачами. Они описали те же толчки и вибрации, которые мучили Хайди. Как и в случае с Хайди, им никто не верил. Моя девочка была канарейкой в угольной шахте.

К сожалению, семь месяцев спустя мировое медицинское сообщество мало что сделало для ускорения исследований этих ужасающих симптомов. Подозреваю, что риск самоубийств страдающих от последствий ковида будет только расти. У нас никогда не будет точного подсчета инфицирований, но предварительные исследования показывают, что, по крайней мере у каждого третьего человека, который заболеет Covid, будут развиваться симптомы постковида. Если только один из 20 этих людей, получивших постковид, станет инвалидом, мы будем наблюдать тревожный рост самоубийств во всем мире.

Самоубийство не похоже на смерть от естественных причин или даже ужасную аварию. Это психологическая травма для близких на поколения. Никто из нас – ни я, ни мой сын, ни семья и друзья Хайди – никогда не будут прежними. Я не пытаюсь быть паникёром, но мы находимся в настоящем кризисе. Мировое медицинское сообщество должно объединиться, чтобы найти ответы для тех, кто страдает. Все они Хайди, и у них заканчивается время и надежда на исцеление…

А пока врачи и психологи советуют: ни в коем случае не копировать суицидальные попытки отдельных людей!