Политолог Михайличенко: «Протест в стране деполитизирован, локализован и подавлен»

О печальном состоянии протестного движения сообщает канал «Незыгарь», охарактеризовав 2021 год, годом среднего уровня протестных настроений в стране, значительная часть которых пришлась на его начало и конец. Отдельным явлением стала активность системной оппозиции в регионах, позволившая ей улучшить результат на парламентских выборах.

Всего выделяются три волны протеста. В начале 2021 года – поддержка деятельности Навального (признан членом экстремистской организации, запрещенной на территории РФ), когда Система жестко нейтрализовала деструктивные проявления несистемного протеста. По сути, был задан вектор на системную публичную политику и поставлен заслон попыткам поменять ее правила игры.

Это сказалось и на ходе кампании по выборам депутатов в Госдуму в середине года (вторая волна), которая хоть и сопровождалась некоторым ростом протестной активности КПРФ, в целом прошла спокойно.

Коронавирусная тематика середины – конца года позволила перенаправить общественное напряжение из политического в социальное русло. Однако риски усиления активности граждан по этой теме сохраняются в контексте вакцинации отдельных категорий граждан (детей, подростков).

Ситуацию комментирует в своем канале политолог Дмитрий Михайличенко:

«Протестная активность в стране находится в динамике сжатия и размывается. Режим закручивания гаек ведет к снижению не столько количества протестных акций (по итогам 2021 г. зафиксировано, сколько к снижению качества протеста.

Протест деполитизирован, локализован и подавлен. Устранение несистемной оппозиции в начале года разорвало потенциал координации протеста в масштабах всей страны и снизило возможность выдвижения обществом политических требований.

Региональный протест прошлого года также не характеризовался высокой интенсивностью: были значимые акции протеста против QR-кодов, по экологической повестке, а также по поводу социально-экономических проблем и неспособности региональных администраций обеспечить безопасность жизнедеятельности (Санкт-Петербург, Якутия, Волгоградская, Курская, Челябинская, Кемеровская области, Приморский, Пермский края и ряд др.), однако мощных протестов, сравнимых с 2020 г. (Куштау, Хабаровск) не было.

При этом социология показывает высокий уровень социального недовольства, который не конвертируется в протестную активность из-за насаждения подданнического типа политической культуры и угроз репрессий.

В ситуации разорванности протестного потенциала и отсутствия координации отдельные очаги социального недовольства не представляют для Системы структурных сложностей. Вытесненная за пределы страны диссидентов Система будет и дальше маркировать как агентов геополитического влияния Запада. Такая оптика очень выгодна Системе, так как степень одобрения внешней политики в обществе всегда кратно выше, чем внутренней.

При этом стадия накопления социально-экономических проблем в российском обществе продолжается, а перспектив улучшения материального благополучия большинства граждан – немного. Этот фактор, плюс отчетливое стремление губернаторов управлять населением на основе принципов командно-административного управления делает неминуемым новые акции протеста…»