Любимое зло: почему не прекращается романтизация уголовщины

Сергей Баймухаметов

Недавно опубликованная в «Новых Известиях» моя статья «Забыли или скрывают? В раскрытых архивах об убийстве Кеннеди нет ничего про мафию» заканчивалась тем, что книга одного из «крестных отцов» мафии Билла Бонанно «Люди чести» – месть американской власти и американскому обществу. Знайте, что ваша хваленая демократия и ваша власть были повязаны с нами, они ничем не лучше, а в деле чести гораздо хуже любого рядового парня из нашей сицилийской «семьи»!

Не герои, а грязные, жестокие преступники

Только Билл Бонанно заблуждался или же сознательно передергивал: связь власти с мафией - всегда преступна и осуждаема обществом. А вот в его мире грабительский, бандитский образ жизни – норма морали. И тут никакие маски якобы чести, якобы социальной справедливости и псевдо-благородного разбойничества не спасают.

Всегда надо помнить: «люди чести», как их называет мафиозо Билл Бонанно - обыкновенные уголовники.

Но, конечно, литература и кино сильно «постарались». Достаточно вспомнить роман и фильм «Крестный отец», ставшие культовыми. Да, потом автор романа Марио Пьюзо каялся, говорил:

«Мне пришло в голову написать книгу про мафию, чтобы иметь деньги для своих романов». То есть делал на потребу публике: «Конечно, я облагородил своих персонажей, а на самом же деле я никогда ни одного настоящего честного гангстера не встречал».

Но было поздно. «Крестный отец» завладел миром. «Нам не дано предугадать как слово наше отзовется». Правда, уже в новом веке своеобразным разоблачением героев «Крестного отца» стал документальный роман итальянского писателя Роберто Савиано «Гоморра» - обыгрыш названия неаполитанской мафии, каморры. Он переведен на 50 языков. Савиано изобразил реально существующих мафиози, назвал их реальные имена, и на митинге крикнул на всю Италию: «Йовине, Скьявоне, Загария – вы ничтожества! Ваша власть зиждится на страхе! Убирайтесь прочь с этой земли!»

В 2008 году с триумфом прошел по экранам фильм «Гоморра», снятый по роману Савиано, удостоенный всех премий, начиная с Гран-при Каннского фестиваля.

Роберто Савиано и режиссер Маттео Гарроне показали затхлый, убогий мир. Клоаку неаполитанской каморры, в которой барахтаются и стар, и млад, из которой нет выхода. И невменяемые отморозки там жалки, и слегка вменяемые подонки ущербны. Да, убить они могут, и убивают направо и налево, но убивают не как киношные герои, а нелепо, подло, грязно.

Известно, что мафия приветствовала фильмы и книги о своем всемогуществе, своей роковой тайной силе и непобедимости: «Мафия бессмертна». Бандитам нравилось, когда их изображали благородными донами, и они страсть как полюбили выглядеть благородными донами. А тут – грязь, убожество, ничтожество.

Кинокритик Ольга Шумяцкая в статье с характерным названием «Жалкая, ничтожная мафия» писала:

«Их жизнь… нищая, грязная, вонючая, злая, она проходит в тесных клетушках многоквартирной развалюхи, и все попытки заработать себе другую, красивую жизнь с обложки журнала заранее обречены на провал. Мафия в кино бывала разной. Романтической, героической, изысканной, коварной, жестокой, страшной. Мафия Гарроне - жалкое зрелище. Он даже не дает себе труда посмеяться над ней. Он просто отбрасывает ее ногой, как ненужную ветошь».

За такую книгу и за такое кино неаполитанская каморра поклялась отомстить авторам. На их защиту поднялась вся Италия, Европа. В Европе ими восхищаются, в Италии они стали национальными героями. Массовая российская публика фильм почти не заметила.

Уроки Шаламова: блатной мир должен быть разрушен

В одном из интервью Роберто Савиано сказал, что на него больше всего повлиял Варлам Шаламов, великий наш писатель, мученик сталинских лагерей – 3 года в Вишерлаге и 16 лет на Колыме. Мы, россияне, забыли его заветы, не читаем и не перечитываем, а итальянец – знает и следует.

«Художественная литература вместо того, чтобы заклеймить уголовщину, сделала обратное: подготовила почву для расцвета ядовитых ростков в неопытной, неискушенной душе молодежи, - предостерегал Варлам Тихонович в «Очерках преступного мира». - Мишурный плащ уголовной романтики ярким маскарадным блеском привлекает юношу... Его манит и извечная тяга юности к «плащу и шпаге», к таинственной игре... В блатарях он видит людей, которые бросают вызов обществу».

Шаламов последовательно снимал ореол бунтарства и рыцарства с блатного мира. Доказывал, что лживость уркаганов не имеет границ, что «честное слово вора» – туфта. У них считается, что обмануть «фраера», то есть обычного человека – не зазорно. На самом деле ничего не стоит их «честное слово» и внутри воровского мира. Рассказывал, как «правильные воры» доносили друг на друга лагерному начальству: «Рыцарские плащи слетают, и остается подлость как таковая, которой проникнута философия блатаря… На первый взгляд, чувство вора к матери - как бы единственное человеческое, что сохранилось в его уродливых, искаженных чувствах. Блатарь - всегда якобы почтительный сын, всякие грубые разговоры о любой чужой матери пресекаются в блатном мире... Но и в этом возвышенном, казалось бы, чувстве вор лжет с начала и до конца, как в каждом своем суждении. Никто из воров никогда не послал своей матери ни копейки денег, даже по-своему не помог ей, пропивая, прогуливая украденные тысячи рублей».

«Очерки преступного мира» Шаламов завершает словами: «Карфаген должен быть разрушен! Блатной мир должен быть уничтожен!»

В России бандиты в моде всегда

Кто-нибудь у нас помнит об этом? Зато почтение к «авторитетам» - так теперь называют матерых уголовников – повсеместное. Уголовный мир хочет показать нам, что он выше всего и всех в том числе и грандиозными памятниками на могилах воров в законе. Это уже мемориалы.

Да, на городских площадях памятники ворам в законе не ставили и в 1990-е годы, и сейчас не ставят. Но буквально за год до выхода в российский прокат фильма «Гоморра», в центре Твери, на бульваре Радищева, воздвигли памятник Михаилу Кругу, автору и исполнителю песен, которые «культурно» называют «русским шансоном». В действительности же самые известные из них - обыкновенный блатняк. Да, он имеет место в жизни как субкультура, но официальный памятник автору блатняка в центре города?!

Совсем недавно, год назад, еженедельник с тиражом в 1,5 миллиона экземпляров напечатал материал о Михаиле Круге под названием «Человек эпохи».

Самая известная его песня – «Владимирский централ»:

Владимирский централ - ветер северный,

Этапом из Твери - зла немерено.

Лежит на сердце тяжкий груз.

Владимирский централ - ветер северный

Когда я банковал - жизнь разменяна,

Но не «очко» обычно губит,

А к одиннадцати туз.

На самом деле изначально не было рефрена – «ветер северный». На самом деле было - «Саша Северный»:

Владимирский централ – Саша Северный,

Этапом из Твери - зла немерено.

«Саша Северный», «Север» – вор в законе, в миру Александр Валентинович Северов. Он попросил Круга убрать свое имя. Так и стало – «ветер северный».

Канал НТВ еще в давние времена посвятил «Северу» две передачи. Самая громкая – «Исповедь вора в законе», в программе «Русские сенсации». Гражданин Северов в интерьерах большой усадьбы излагал свои взгляды на мир и нравы. Говорил, что думает, благо, дали трибуну на всю страну. Однако важен здесь не он, а сценаристы, режиссеры, корреспонденты НТВ.

Каждое их слово о «Севере» – с трепетом и придыханием:

«Когда такой авторитетный человек согласился на встречу с нами, это сразу стало русской сенсацией… Застенки до сих пор хранят гулкое эхо его шаркающей походки».

Видно, текст писал начитанный человек. Помните булгаковское: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой… в крытую колоннаду… вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат».

«Север» на экране – в белом ослепительном костюме.

Далее: «Вершитель судеб, живая легенда… Именно ему посвящен шансон всех времен и народов…»

«Всех времен и народов» говорили про еще одного человека в белом кост… то есть кителе.

Далее: «Здесь, за этим бетонным забором, живет один из легендарнейших крестных отцов России… Попасть за железные ворота можно лишь в исключительных случаях… Нажав кнопку домофона, ждем ответа с замиранием сердца».

Наверно, и правда, у корреспондентки сердце замирало. От благоговения.

Далее: «Момент истины – за воротами послышались шаркающие шаги…»

Не абы что – момент истины. И так – 48 минут эфира. С благоговением, трепетом во взоре и придыханием в голосе.

Блатную культуру запретить нельзя, ее можно только разоблачить

Сейчас в российском кино и литературе романтизации уголовщины значительно меньше. Но она живет, присутствует в действительности. Свидетельство чему – многочисленные подростковые банды, объединенные общим лозунгом «АУЕ!». Расшифровывается как «Арестантский уклад един» или «Арестантское уркаганское единство» (экстремистская организация, запрещенная на территории РФ)

В 2020 году Верховный суд признал АУЕ экстремистской организацией и запретил это движение на территории РФ. Но сложность в том, что «организации» и «движения» как структуры - нет. АУЕ - молодежная криминальная субкультура, на обманчивые огоньки которой, как мотыльки, слетаются мальчишки, чем-то обделенные в жизни, желающие самоутвердиться, ищущие приключений.

Эту субкультуру не запретить. Ее можно только разоблачить. Но нет ни одного романа или повести, ни одного фильма, в котором показали бы уголовный мир изнутри, как в итальянской «Гоморре», показали бы то же АУЕ изнутри, в подробностях – со всей его подлостью и гнусностью (обойдемся здесь без подробностей). И потому некоторые мальчишки до сих пор смотрят сериал «Бригада» - о крутых благородных «пацанах» и верных до гроба подругах. Как признавались авторы, примером для них служили американский фильм «Крестный отец» и американский сериал «Однажды в Америке». Только это романтизация нашей, российской уголовщины – если кто не понял.