Время страхов: спрос на помощь психологов в России вырос в 11 раз за 2 года

Елена Иванова, Наталья Сейбиль

Вынужденное заточение в четырех стенах во время локдауна и страх потери перспектив принесли с собой не только страдания для многих миллионов соотечественников. Люди открыли для себя то, что долгое время считалось причудой жителей богатых стран – консультации психологов.

Спрос на них за прошлый год вырос в 11 раз. С появлением дистанционных медуслуг психологическая консультация прочно закрепила за собой место в первой десятке по частоте обращения к специалистам. Помощь психологов перестала быть «улыбкой Чеширского кота», как эту ситуация ещё в советское время описывал известный российский психолог, академик Российской Академии образования, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова Александр Асмолов, когда психологи были, проблемы психологического порядка - тоже, а обращения оставались на нулевом уровне. Теперь всё изменилось, - культура обращения к психологу – свершившийся факт, хотя выросла опасность попасть на шарлатанов:

- Сегодня царит ситуация неопределённости, и многие люди испытывают необходимость в психологической поддержке и консультировании. Но прежде всего, это должна быть поддержка профессионалов, а не людей, которые надевают на себя маску психолога, но таковыми не являются, - предостерегает Александр Асмолов.

Страхи, которые мучают россиян

Нынешнее время можно без всяких сомнений назвать временем страхов. Они-то и гонят сограждан за помощью. Как говорят социологи, на прошлый год пришёлся пик самых разных страхов: войны, репрессий, произвола, смерти.

- Мы меряем страхи более 20 лет, и как раз последние пару лет они были очень высокими. Росла неопределённость, общее ощущение неблагополучия, давление со стороны государства. Это всё фиксируется, - говорит директор центра „Левада-Центр“ (признан иноагентом. – „НИ“) социолог Денис Волков.

Есть целый набор страхов. На первом месте у россиян стоит болезнь близких и детей. Об этом сообщают 82% опрошенных. Второй страх – это угроза мировой войны, его показатели сильно выросли за прошлый год на фоне обострения конфликта с Западом. И третий - это действия властей, которые то локдауны вводят, то обязательную вакцинацию, тесты, карантины, повышают тарифы и налоги, принимают законы, по которым можно посадить любого пользователя соцсетей за неосторожное слово и "неправильный" снимок...

- Страх произвола властей вырос в 2018 году очень сильно. Рост был и в 2021 году. В 2017 году – 29%, в 2018 – 51%, в 2021 подскочил до 58%, сейчас спустился до 53%, - констатирует Денис Волков.

До пандемии смерти боялись 33% опрошенных социологами. В 2021 году таких стало 40%.

В 2020 году россияне боялись экономических последствий пандемии. Ожидание безработицы не было сильным эмоциональным страхом, но как фон присутствует все это время.

В 2020 году люди больше опасались экономических последствий пандемии, они боялись потерять средства к существованию. В 2021 году граждан волновали состояние системы здравоохранения и боязнь потерять близких и знакомых.

Тревожные состояния приобретают хронический характер

В 2019 и 2020 годах сотрудница Московской службы психологической помощи Анна Герасимова провела сравнительный анализ звонков граждан в службу телефона доверия МСППН до пандемии и во время неё. Резко возросло количество обращений по поводу тревожных состояний. В 2,5 раз выросло количество обращений по поводу самоповреждающего поведения, когда человек, пытаясь преодолеть психическую боль, наносит себе увечья.

В полтора раза за пандемию выросло количество обращений по поводу домашнего насилия, как физического, так и сексуального.

- До пандемии люди привычно расходились на работу, в школу, детский сад. 2020 год, когда была самоизоляция, карантины, да и сейчас тоже, люди проводят больше времени вместе в семье. Для взрослых и детей факторами стресса являются неопределённость ситуации, а главное, разрушение привычного образа жизни, привычных стереотипов поведения, включая развлечения, невозможность отдохнуть друг от друга…Резко возросло также количество жалоб на отношения с родителями от детей, обращающихся на телефон доверия МГППУ. И конечно, очень негативно влияют гиподинамия и увеличение времени у компьютера, - говорит Алла Холмогорова, декан факультета консультативной и клинической психологии МГППУ, ведущий научный сотрудник НИИ Скорой помощи им.Н.В. Склифосовского.

Ключевая причина, по которой люди обращаются к психологу – это стресс от схлопывания перспектив, считает Александр Асмолов. Именно он не только ведёт к росту тревожности, но и к серьёзным депрессиям, вплоть до суицидов:

- Именно схлопывание перспектив стало ключевым, глубинным поводом обращения к психологу, чтобы он помог сделать выбор и помог преодолеть приговор себя к беспомощности.

- В пандемию возникает особый эффект, который описан известным психологом Селигманом – эффект выученной беспомощности, который наиболее ярко передаётся словами Марьи-Искусницы: «Что воля, что неволя – всё одно». Психолог должен помочь в этой ситуации сделать главное – помочь увидеть перспективы и увидеть в кризисной ситуации смыслы жизни, - такой видит задачу психологов Александр Асмолов.

Наиболее уязвимы родители детей-школьников и дошкольников, указывает декан факультета консультативной и клинической психологии МГППУ, ведущий научный сотрудник НИИ Скорой помощи им.Н.В.Склифосовского Алла Холмогорова:

- Рост депрессивных и тревожных состояний наблюдается во время всех эпидемий, за которыми всегда следует ухудшение психического здоровья населения. Так и сейчас пандемия провоцирует эпидемию психического неблагополучия. Здесь большую роль играет ухудшение качества общения и социальных контактов. Безумно не хватает счастья повседневного общения с разными людьми, которое мы раньше рассматривали как норму, а сейчас это становится малодоступным удовольствием.

Социальные проблемы тесно переплетаются с психологическими. Синдром выгорания преследует с начала пандемии медиков, которые в буквальном смысле слова уже третий год подряд находятся на „линии фронта“ в борьбе с пандемией. Но не только они страдают от ситуации. Из-за перехода на удаленную работу наблюдается переработка, отмечает Алла Холмогорова:

- Ненормированное количество рабочих часов, которому очень способствовал переход на удалённую работу. Тебя в любое время могут дёрнуть. Поэтому выгорание идёт. Больше всего у специалистов социальных профессий – педагогов, врачей. Там это особенно большая проблема.

„Черный квадрат“ российского здравоохранения

По данным ВОЗ, экономическое бремя психических расстройств значительно превышает бремя всех остальных заболеваний. В развитых странах этот показатель составляет 23% от всех болезней, в то время как кардиологические заболевания дают 10%, а онкология – 5%.

- Если к соматическому заболеванию присоединяется ещё депрессия или тревожные расстройства, то это, во-первых, в два раза повышает стоимость лечения, во-вторых, ведёт к повышению риска хронификации и значительно ухудшает прогноз. Пандемия заставила обернуться лицом к проблеме психического здоровья, важность которой явно недооценивалась до сих пор, - отмечает Алла Холмогорова.

Несмотря на это, в России нет закона об оказании психологической помощи, поэтому любой человек, который получил минимальную подготовку, может разместить объявление в Интернете – и денежный "станок" уже запущен.

Сейчас по поручению Министерства просвещения создается координационный Центр по работе психологической службы, обсуждаются вопросы аттестации специалистов, а также как должно работать дистанционное консультирование. Виталий Рубцов, академик Российской академии образования, президент Московского государственного психолого-педагогического университета говорит:

- Фактически здесь скрыто очень много подводных камней, когда можно нарваться на неквалифицированного специалиста, который вместо того, чтобы помочь, просто навредит. Это открытый вопрос. Этим надо заниматься. Соотносить систему аттестации с требованием национальных стандартов и недостающие компетенции вводить в систему подготовки. Надо менять и систему аттестации, и саму систему подготовки. Слабо работает система аттестации таких специалистов. Это вопрос к системе. Поэтому на этом месте может оказаться кто угодно! Потому что там есть возможность получения денег за услугу. Люди, которые туда приходят работать, не отвечают требованию профессионального стандарта психологического консультирования, но берутся за это, потому что потребность в таких специалистах и в этой услуге есть. Люди бросаются на это, чтобы получить ответ.

Чтобы не попасть на шарлатанов, нужно внимательно прочитать то, что о себе рассказывает сам специалист – где он учился, какую именно получил подготовку, какому из направлений психологического консультирования он обучен:

- Очень важны указания, в каких проблемах он специализируется. Если человек лечит всё на свете, это вызывает большие сомнения. Если в рекламе написано «решу все проблемы» - это должно стать красным сигналом светофора. Профессиональная презентация отличается не то что скромностью, но конкретностью и четкостью содержания.

Все психологи в одни голос говорят – берегитесь непрофессиональных дилетантов и самоучек!

- Есть целый ряд великолепных психологических центров, где вы можете встретиться с профессиональными психологами. Это прежде всего те, которые выпущены факультетом психологии МГУ, Московским психолого-педагогическим университетом, Высшей Школой Экономики, это те консультации, которые даёт Московский институт психоанализа. Там высока вероятность, что вы встретитесь с профессионалом, а не тем, кто надел на себя маску психолога, -предупреждает Александр Асмолов.

Частные консультации часто становятся очередным способом сравнительно честного отъёма денег у населения. Поэтому специалисты настоятельно советуют обращаться в государственные бесплатные центры психологической помощи, хотя и серьёзные частные практики помогут.

Количество случаев оказания неквалифицированной помощи выросло во время пандемии в разы. С ростом заболеваний коронавирусом пропорционально увеличивается число обращений за психологическими консультациями. В отсутствие должной аттестации психологов бремя проверки падает на самих пациентов. Впрочем, для нас это не новость.