Уважаемый Александр Филиппов задается в телеге хорошим вопросом - пять тысяч штыков хватит, чтобы образумить пошатнувшихся местных силовиков, а для полноценной оккупации большой территории этого явно недостаточно. Что делать?
Тут оккупация неявно понимается в духе послевоенной Ялты и лампового полицейского государства. Дружелюбные патрули на улицах, никакого массового насилия и мародерства, благодарные местные жители у полевых кухонь. Но это суть ложная дилемма, как мной было замечено ранее. См. «Непризнанная Евразия, Логос, 2004 год» или статейку в РЖ.
Сегодня внешнее воздействие не тратит силы на восстановление руин прежнего порядка, а лишь фиксирует его обрушение. Или даже дальше руинирует - переводит несчастных обывателей, с их точки зрения, в куда более дикое состояние. А с точки зрения внешнего наблюдателя ничего не изменилось - также нефть качают, уран добывают, деньги приходят в Лондон, а яхты в Ниццу. «Мир для скважин, а не для хижин» (тм).
Подумаешь, эти папуасы! Они там называются то ли бушмены, то ли дромадеры, кто их знает эти жузы. Ну был когда-то Бейрут витриной дольче вита, даже назывался Парижем Ближнего Востока. Ну разбили витрину, бывает. Потом же забили фанеркой? Туземцы поохали и попривыкли, сочли удобным - можно не мыть. Стали клеить на фанеру свои объявления. «Массаж и сексуслуги. Продам почку. Отдам детей в хорошие руки. Недорого» и так далее.
А точечный порядок - в промышленных объектах и экспортных терминалах - поддерживает небольшая группа вооруженных ценителей Шуберта на броневике. От двух до десяти тысяч музыкантов на одну африканскую страну типа Кали. Так что резерва хватит и на Хыхыстан и на Хахастан и прочие станы.
Порядку для большого бизнеса стало больше, а издержек меньше, чем при проклятом режиме - французском культурном империализме. Не надо тратиться на псевдоевропейский лоск, на школы и госпитали для туземцев, учить массы европейскому языку, а туземные элиты в Сорбонне. Оптимизация структур освоения и вывоза детектед. Вот в таком разрезе и надо думать
Upd. Данный пост является алармистским и выражает личную и сугубо философскую озабоченность автора судьбой Северной Евразии. Не является милитаристским призывом или руководством к действию.
Оригинал здесь