Заключенный Сергей Кобец объявил голодовку и вскрыл вены в знак протеста за ограничение доступа к личным вещам, подделку документов с подписями от его лица, а также за отказ в лечении. Начиная с 14 декабря он находится в одиночной камере, где намерен голодать до тех пор, пока к нему не приедет областной прокурор. Ранее заключенный неоднократно объявлял голодовку в знак протеста, два раза вскрывал вены и зашивал себе рот. Он жалуется на отсутствие лечение и принудительную госпитализацию в туберкулезную больницу без выявленного заболевания.
«По вполне понятным основаниям регистрация письменного заявления [о голодовке] в журнал не занесена», — цитирует «Тайга.инфо» текст обращения.
Кобец рассказал, что 14 декабря его перевели в одиночную камеру и предложили расписаться в рапорте, согласно которому он якобы дал устные показания о голодовке, а в качестве причины указано «несогласия с режимом содержания». По мнению заключенного, таким образом администрация СИЗО в очередной раз пытается скрыть истинные причины голодовки.
В обращении Кобец утверждает, что 12 октября учреждение посетили члены областной ОНК, но даже не выслушали его жалобы, а сфотографировали кровати, потому что «красиво заправлены». Как сообщает источник, после проверки ОНК отчиталась, что содержащихся под стражей хорошо кормят, а медпомощь — высший класс.
В отдел Следственного комитета по Дзержинскому району следователь Чеботарев, не опросив свидетелей, не запросив журнал с регистрациями травм, постановил об отказе от возбуждения уголовного дела.
«После вынесения указанного постановления следователем Чеботаревым через 10 суток замруководителя следственного отдела Латыпов передал мне документ, в котором указал, что по моему заявлению все еще ведется проверка. Интересно получается: следователь отказывает в возбуждении дела, а его начальник даже не знает об этом», — рассказал Кобец.
Второй заключенный — 34-летний Дмитрий Клементьев. Он сообщает, что сотрудники СИЗО отказались вызвать медика перед этапированием в суд, где Клементьеву стало плохо, из-за чего вызвали бригаду скорой. Он рассказал, что Железнов и другие сотрудники СИЗО проявили излишнюю жестокость при заталкивании в одиночный отсек спецмашины, из-за чего заключенный повредил левое предплечье, получив рваную рану. Когда он указал на рану, Железнов ударил его по копчику.
По возвращению в СИЗО Клементьев написал жалобу на действия сотрудников. В обращении говорится, что узнав об этом, Железнов пришел в ярость, и дважды ударил заключенного кулаком в висок. На следующий день в суде Клементьеву опять вызвали скорую, которая зафиксировала ушиб.
В обращении говорится, что дело изучал все тот же следователь Чеботарев, но он не смотрел записи с регистраторов сотрудников СИЗО и камер видеонаблюдения. Говорится, что следователь приложил к делу справку от МСЧ-11, где указано, что заключенный сам себя порезал. Дело не возбуждено, но постановление находится на обжаловании. В это время сам Клементьев находится на учете как «склонный к членовредительству и суициду».
Третий заключенный — 25-летний Михаил Семенов. Он рассказал, что 12 ноября сотрудники СИЗО заперли его в комнате с тремя другими заключенными, с которыми у него были конфликты. Он заявил, что его полчаса избивали, а сотрудники учреждения наблюдали, но не реагировали на это. В обращении говорится, что сотрудники СИЗО просили заключенных бить аккуратно, чтобы не оставлять следов. По словам Семенова, фельдшер отказался оказывать ему медицинскую помощь по приказу врио начальника медсанчасти Зои Кречетовой.
15 ноября в зале суда заключенному вызвали скорую, которая диагностировала ссадины за ушами и переломы ребра. Судья запретил госпитализацию, и продолжил заседание, после которого Семенова вернули в СИЗО. Конвой суда написал рапорт о травмах этапируемого, после чего к заключенному пришли сотрудники медсанчасти с просьбой подписать заявление, где говорилось, что он получил травмы, потому что выпал из окна.
Семенов рассказал о произошедшем своей жене, которая начала отправлять жалобы в разные инстанции. В обращении говорится, что в итоге его заставляли писать «нужные» показания, иначе с ним «произойдет несчастный случай».
«Всё может быть по справедливости, если материалы проверки направить не в отдел СК по Дзержинскому району, а в другой правоохранительный орган, не относящийся к территории СИЗО», — говорит Семенов.
По словам заключенного, дела сотрудников СИЗО-1 о превышении должностных полномочий получают постановления об отказе в возбуждении «без выявленных нарушений». Как отметил Семенов, «в основном, следователем Чеботаревым почему-то».