«Прохожие затыкали носы…» Чем пахла Москва на рубеже XIX и XX веков

На любопытную особенность дореволюционной Москвы обратил внимание журнал «Дилетант», поставив в один ряд с велеречивыми эпитетами, которыми обычно награждали столицу Российской империи - первопрестольная, златоглавая и белокаменная – еще и зловонная… А ведь это было именно так до того, как в Москве была построена канализация, которая, кстати, далеко не сразу решила санитарную проблему. Справедливости ради стоит отметить, что подобные неприятные реалии были присущи и другим большим городам планеты. Журнал приводит несколько характерных свидетельств очевидцев и журналистов 100-150-летней давности

Знаменитый театровед Юрий Бахрушин: «На козлах, укрепленных длинными пластичными жердями к ходу полка, тряслись золоторотцы [ассенизаторы], меланхолически понукая лошадей и со смаком закусывая на ходу свежим калачом (пшеничная булка в форме замка с тонкой дужкой-ручкой была придумана московскими булочниками для «ночных рыцарей»: булка съедалась, а запачканная дужка-ручка выбрасывались) или куском ситного. Прохожие отворачивались, затыкали носы… Поглощающие колодцы были своеобразные скважины в земле, обладавшие способностью всасывать в почву все, что в них попадало. Благодаря этому владельцы участков с такими особенностями грунта были избавлены от трат по вывозу мусора со своего владения. Вся эта отвратительная грязь сваливалась в колодец и исчезала. А там дальше владельцу было наплевать, что впоследствии это попадало в подземные ключи, питавшие многочисленные тогда колодцы питьевой водой».

Журналист и писатель Владимир Гиляровский: «Кроме «законных» сточных труб, проведенных с улиц для дождевых и хозяйственных вод, большинство богатых домовладельцев провело в Неглинку тайные подземные стоки для спуска нечистот. Здесь была куча грязи особенно густой, и, видимо, под грязью было что-то навалено… Полезли через кучу, осветив ее лампочкой. Я ковырнул ногой, и под моим сапогом что-то запружинило… Перешагнули кучу и пошли дальше. В одном из таких заносов мне удалось рассмотреть до половины занесенный илом труп громадного дога. Особенно трудно было перебраться через последний занос… Что-то все время скользило под ногами. Об этом боязно было думать».

Юрист Николай Давыдов: «Многочисленные, примитивно организованные обозы нечистот, состоявшие часто из ничем не покрытых, расплескивавших при движении свое содержимое кадок, в лучшем же случае из простых бочек с торчащими из них высокими черпаками, движение которых по всем улицам, начавшись после полуночи, а то и раньше, длилось до утра, отравляя надолго даже зимой всю окрестность, — зловоние в большей или меньшей степени существовало во всех дворах, не имевших зачастую не только специально приспособленных, но никаких выгребных ям».

Историк Николай Кареев: «Я помню, как, подъезжая к Москве на лошадях, затыкали носы от зловония, распространявшегося свалками нечистот, и даже когда уже были железные дороги, в вагонах к этому случаю закрывались окна. Историк Соловьев в этом отношении сравнивал Москву с Сатурном, вокруг которого тоже есть кольцо».

«Русская летопись», 1871 год: «С какой стороны ни подойдешь к ней, страшное зловоние встречает вас на самом пороге. Идем по запаху. Вот Красная площадь и на ней монумент освободителей России в 1612 году. Вокруг него настоящая зараза от текущих по сторонам вонючих потоков. Около памятника будки на манер парижских писсуаров; к ним и подойти противно. Ручьи текут вниз по горе около самых лавок с фруктами… Отхожие места сколочены из дерева, насквозь прогнившего и пропитанного нечистотами, дезинфекции не проводится никакой…»

Из путеводителя 1880-х годов: «Каждый дворник обязан указать всякому это место, чего следует, однако, избегать, так как указываемые места большею частью неопрятны. Удобнее всего зайти в первую попавшуюся, только не 3-го разряда, гостиницу, дав предварительно швейцару или коридорному на чай 5 или 10 копеек. Ватерклозет общий, довольно чистый, на Ильинке против Биржи, сзади Новотроицкой гостиницы на узкой Певческой линии, в проходных сенях, где спуск в подвальный этаж».

«Красная Москва», 1920 год: «Что касается домовой канализации, то она в большинстве владений пришла к полному упадку: канализованные сооружения изломаны, трубы пробиты; пользование приемниками крайне неряшливое — клозеты загрязнены, в раковинах мусор, промывка почти не производится. При прочистках труб обнаруживаются камни, поленья, тряпки и др. твердые предметы. Минувшей зимой канализация бездействовала в 2000 домах с приблизительно 140 тысячами жителей».