На прошлой неделе Сахаровский центр и Немецкое Сахаровское общество провели дискуссию на суперактуальную тему «Авторитаризм наступает и выигрывает». В ее рамках выступила и профессор Свободного университета Татьяна Ворожейкина, рассказав о китайской модели авторитаризма и ее воздействии на страны Латинской Америки.
В том числе эксперт объяснила, каким образом Китай сумел опровергнуть казавшиеся незыблемыми либеральные теории:
«Опыт развития Китая в последние 40, а особенно в последние 20-25 лет серьезным образом подрывает основы либеральной теории модернизации в том виде, как она утвердилась в последние 50 лет. Теория модернизации базируется на двух основных постулатах.
Первая фундаментальная либеральная идея заключается в том, что успешное экономическое развитие, основанное на частной собственности, где рынок является главным экономическим регулятором, невозможно без демократии, политической конкуренции, сменяемости власти, независимого суда, который обеспечивает гарантии права собственности.
В Китае отсутствуют институты политической демократии. Это авторитарный, а в некоторых измерениях по-прежнему тоталитарный режим, который осуществляет эффективный политический контроль над населением.
Тем не менее уже более 40 лет Китай в высшей степени успешно развивается экономически. Устойчиво высокие темпы экономического роста сопровождаются глубочайшей структурной трансформацией. Из отсталой, бедной, аграрной страны Китай превращается во вторую или, по другим расчетам, первую экономику мира. Экономическое положение Китая все в большей мере определяет состояние мировой экономики, включая цены на сырье и энергоносители.
С 2000 года вклад Китая в темпы роста мировой экономики выше, чем вклад США, и на 50% выше, чем вклад Индии, Бразилии и России вместе взятых. Этот разрыв нарастает. Годовой прирост ВВП в Китае с 1978 по 2012 год составил в среднем более 9% в год. Это беспрецедентный феномен в мировой экономической истории. Ни одна страна Азии в период быстрого развития не достигала таких темпов и не сохраняла их в течение трети века. Экономический рост сопровождался ростом благосостояния, выходом из бедности десятков миллионов людей. Китай по размеру душевого дохода, по паритету покупательской способности за этот период переместился из категории бедных стран в категорию среднеразвитых.
Вторая фундаментальная либеральная идея заключается в том, что успешная рыночная экономическая трансформация неуклонно ведет к демократизации политической системы. Напротив, в Китае устойчивый экономический рост и глубочайшая социальная трансформация на протяжении 40 с лишним лет не ведет к сколько-нибудь заметной демократизации. Политическая система остается авторитарной, однопартийной. После единственного политического кризиса, связанного с массовым требованием демократии (события 1989 года на площади Тяньаньмэнь), в Китае на 2 десятилетия установилась довольно эффективная смена недемократической сменяемости власти в рамках одной партии. Никакой демократизации в Китае не происходило. С 2012 года, с приходом к власти Си Цзиньпина, Китай вернулся к модели единоличной несменяемой власти. Теперь есть лидер, который опирается на усиливающийся идеологический, политический и социальный контроль.
Китай успешно подорвал основания теории модернизации, и это не могло не сказаться на восприятии взаимосвязи “экономический рост – политическая демократия – социальный прогресс”. Китайский опыт разрывает эту связь. Поэтому обсуждать наступление авторитаризма в современном мире без Китая – значит уходить от центрального ядра этой проблемы…»