«Новые Известия» неоднократно публиковали материалы известного российского политолога Дмитрия Некрасова, посвященные такой животрепещущей теме, как социальное неравенство в мире. И вот теперь в издательстве «Альпина» вышла книга Некрасова «Социальное неравенство», в которой автор систематизировал и обобщил свои исследования по этой проблеме. Сам Некрасов коротко представил эту книгу в своем блоге:
«Рассказать, о чем книга сложно, перечислю лишь некоторые линии изложенных в ней рассуждений.
Первая линия строится на том, чтобы ставить под сомнение некоторые тезисы левой пропаганды, которые столь часто повторяются в медийном пространстве, что превратились в широко распространенные убеждения, кажущиеся многим бесспорными.
Например, абсолютное большинство современников убеждено, что последние десятилетия экономическое неравенство на планете растет. Однако это не совсем так (скорее – прямо не так).
Можно согласится с утверждением, что в НЕКОТОРЫХ странах неравенство ДЕНЕЖНЫХ ДОХОДОВ за последние десятилетия и правда выросло. Но к этому корректному утверждению прилагается длинный список различных «однако». Настолько длинный, что данное утверждение следует рассматривать скорее, как редкий пример того, где можно обнаружить рост неравенства в море данных о том, где оно снижается.
Вот лишь некоторые из этих «однако»:
Однако в ряде стран (Латинская Америка) неравенство денежных доходов последние десятилетия сильно снизилось, а в доброй половине стран неравенство денежных доходов скорее стагнирует;
Однако неравенство денежных доходов в мире в целом с 1980-х заметно снижается вследствие опережающего роста доходов в развивающихся странах. Если рассматривать не страны по отдельности, а всю планету в целом, то именно в 1980-х почти 200-летний тренд роста неравенства (обусловленного более быстрым развитием развитых стран) сменился его резким снижением. Главные выигравшие от глобализации последних десятилетий – 3-4 млрд представителей среднего класса среднеразвитых и бедных стран, чьи доходы за 20 лет почти удвоились. Доходы этой половины человечества выросли даже в большей степени чем у 300 миллионов самых богатых землян. Единственные проигравшие последних десятилетий – 300-400 млн нижнего среднего класса развитых стран, чьи доходы не изменились. Однако все эти проигравшие по мировым меркам очень богаты и располагаются между 80-м и 90-м процентами самых богатых людей планеты. Выигравших в десять раз больше и живут они гораздо хуже.
Однако, неравенство во времени, расходуемом на работу… растет, но совсем в другую сторону. Если 100 лет назад бедные работали много, а богатые мало, то сегодня все ровно наоборот. Богатые и образованные уже сегодня (в развитых странах уже 40 лет как) работают больше бедных и не образованных, и это неравенство продолжает стремительно увеличиваться.
Однако рост неравенства доходов конвертируется в неравенство номинальных расходов с кратным понижательным коэффициентом. А самое главное «однако» состоит в том, что номинальные денежные расходы очень мало говорят об объемах потребляемых за их счет реальных полезностей. Один из важных тезисов книги состоит в том, что наблюдаемый в развитых странах рост неравенства денежных доходов сопровождается ощутимым снижением неравенства в объеме реально потребляемых полезностей. Почему – очень подробно расскажу в книге, снабжая этот и иные тезисы обильными ссылками на фактическую статистику.
Тезис о росте неравенства - далеко не единственный миф левой пропаганды, который я попробую развенчать.
Вторая линия книги обращена в будущее, а также к тем моментам, в которых «религия всеобщего равенства» сдерживает прогресс:
как технологические изменения влияют на соотношение видов работ в экономике, а с ними на разницу между «звездами» и «посредственностями» в объеме реально создаваемых ими полезностей?
как стремительный рост диспропорции в создании полезностей, а также нарастание экспертной сложности вопросов государственного управления будет влиять на политическую систему?
если неравенство денежных доходов в развитых странах фактически не влияет на неравенство в реально потребляемых полезностях, то во что оно конвертируется?
как современная этика и «религия всеобщего равенства» будут реагировать на все новые и новые знания о влиянии отдельных генетических особенностей на стратегии поведения человека? А ведь таких знаний с каждым годом будет становиться все больше.
И так далее.
Третья линия повествования отталкивается от статистического факта – реальный уровень неравенства почти не влияет на то как население оценивает текущее неравенство. Иными словами, насколько неравенство фактически велико и что люди думают о масштабах неравенства – вещи почти не связанные. Есть сильно неравные страны, население которых считает неравенство в них низким, и есть очень эгалитарные страны, население которых считает неравенство в них высоким. Есть случаи снижающегося неравенства на фоне населения считающего, что оно растет и, напротив, повышающегося неравенства, когда большинство считает, что оно снижается.
Представления общества об уровне неравенства зависят преимущественно от господствующих в нем нарративах обсуждения данной темы, а отнюдь не от фактического распределения доходов. Из этого любопытного факта (повторюсь, это не мое суждение, а данные статистики) следует множество вопросов:
Как соотносятся негативные последствия неравенства per se с негативными последствиями представлений о неравенстве, господствующих в обществе? Иными словами, есть ли вообще негативные последствия у фактически высокого неравенства или все подобные последствия возникают лишь из того, что население считает неравенство высоким?
В каких ситуациях полезны или вредны преувеличения (преуменьшения) фактического неравенства со стороны журналистов и экономистов?
Каковы оптимальные значения фактического неравенства и в каких ситуациях нарратив обсуждения неравенства может способствовать росту (или снижению) общественного благосостояния?
Помимо этих трех линий книга затрагивает множество других вопросов от последствий деколонизации, до влияния образования на удовлетворенность жизнью, от причин относительного успеха определенных этнических групп эмигрантов в различных странах до сопоставления цензовых демократий с системами, основанными на всеобщем избирательном праве.
Чего в книге не будет (и это неожиданно даже для меня) так это российской повестки. Будут, конечно, ссылки на примеры из российской истории, но ничего современного. И даже от отдельной, почти готовой, главы про российскую специфику неравенства я по итогу отказался, ибо она неизбежно смещает акценты. Изучение магистральных тенденций развития человечества и обсуждение аномалий, свойственных эволюционным тупикам, – суть разные предметы интереса…»