По ту сторону опричной гусеницы

Советский человек, поменяв «Жигули» на «Бентли», сохранил свою аутентичную психологию твари дрожащей. Поэтому Ксения Собчак в одежде от русских дизайнеров и певица Лолита в коротком платье на рыбьем меху с блестками выглядят как продавщицы из универмагов 70-х годов. А высшие чиновники напоминают гибриды какой-то экзотической морской живности и районных нотариусов в дешевых серых костюмах (хотя по цене они очень дорогие!).

На постсоветском пространстве, сужающемся подобно шагреневой коже, пышным цветом расцветает девиантное поведение в форме показной, гипертрофированной сексуальности. Словно персонажи Крафта-Эбинга восстали из могил и перевоплотились — кто в певичку Лолиту, а кто прямо в некрофилическую клоунессу Аллу Пугачеву.

Подобно количеству зубов на ожерелье дикаря, выставляют напоказ количество партнеров вместе с объемами выпитого. Эта вымученная декларация сексуальности есть фактически единственное проявление статусности в примитивных и архаичных сообществах.

Учитывая всеобщую пресыщенность, сексуальное долженствование напоминает принудработы заключенных на фабрике или крепостных крестьян в полях. В последнем клипе Лолита и вовсе превратилась в Гумберта на фоне юного полугея. «Господи», зачем вы так себя мучаете?

И что мы имеем в итоге? Советскую сансарную закольцованность, душную петлю скучных перерождений и мучительных садистских исторических повторов. И это уже не сорокинская опричная гусеница, и даже не печально знаменитая «человеческая многоножка», это кошмарное бытийное сочленение, непрекращающийся безумный ритуал, поддерживающий здешний авторитарный адат.

Не утихает скандал вокруг премии «Поэзия». К нему подключился Вадим Степанцов. Фотографии, которыми он сопровождает свои посты, напомнили мне такую же «старушечью» с одной из последних селфи Ксении Собчак. Нарочито поджатая нижняя челюсть словно бы игра в беззубых фриков. Еще недавно в «культурной» среде было модно высовывать язык «под Эйнштейна». Как это называется? Девиантное поведение, гримасничание.

Не в силах вынести собственное падение, собственную униженную, незавидную роль, здешняя культурно-кремлевская обслуга впадает в безумие как в спасение. Вспоминаются хармсовские старухи, летящие на нас из виртуальных окон останкинской иглы. «Куртуазный маньерист», по совместительству поэт в штатском, сочинил скабрезный стишок в попытке оскорбить победительницу «Премия Поэзия» Марию Малиновскую, а заодно и меня. Вышло жалко и неубедительно. Но госзаказ выполнен:

«Бело-красно-белую татушку —

Флаг свободы, грусти и мечты.

Ну-ка, Маша, поработай тушкой,

Королева была нынче ты.

Ах поэтки, сиськи, кровь и глина,

И пучок растрёпанных волос.

Где ты, Витухновская Алина,

С кем ты нынче, Верочка Полоз-

кова? А капризный старый Воланд

Королев суёт нам всё лютей:

То Монет-Очка, то Соло-Моно,

То вот Маш, без рифм и без затей.»

Увы, я не рефлексирующий Оксимирон, мне все равно. Меня задеть невозможно. Я пишу об этой ситуации исключительно с технической точки зрения. Все, буквально все слои населения включены в гибридную гражданскую войну. И с «той стороны» ни один из них не остается без работы.

Почему оформившаяся диктатура проигрывает самой себе в пропаганде? В отличие от гитлеровского и сталинского, нынешний авторитаризм содержит сам в себе много лазеек как юридических, так и технических. Современный человек в глобальном мире в той степени предоставлен самому себе, в которой ему хватает ресурса и воображения. Вот, например QR-код у меня теперь есть. Но руки не доходят его распечатать. Да и вряд ли он мне вообще понадобится! Пойду лучше обновлю загран.

Советские люди любят чуть что кричать «фашизм»! Это и впрямь единственное сакральное ругательство, бессознательно и онтологически роднящее их с нынешней властью, технически и морально снимающей с себя всякую ответственность, переводя стрелки на «другого» как носителя абсолютного зла. Ну как, например, с интерпретацией итогов Второй мировой войны.

Доходит до смешного. Одна дама написала пост отчаянья о своем знакомом, который пошел и напился с другом, а в процессе отвоевал себе место в баре, указав официанту на людей без QR-кода, которых немедленно выставили. Так, далее написала она, «из него вылез 37 год». Ну 37 год идет как-то суповым набором вместе с фашизмом. Волшебный год, когда все люди в один момент превращаются в злодеев! Но, друзья — это не фашисты, это вы. Вы такие были и такие есть. Что за проблемы с самоидентификацией?

В этой истории еще интересен подход к нелепой и в принципе безобидной выходке с моралистских позиций некой школьной учительницы. Эх, не люблю моралистов. Особенно душных советских. Они думают, что мир держится на том, что им все обязаны. А выяснилось — никто не.

Причем спроси этих людей, что такое фашизм, они и не ответят. Никакого адекватного научного определения данному термину на текущий момент просто нет. По той, в том числе, причине, что это явление относится к другому историческому периоду. Здесь правых-то от левых отличить не могут. Нет, понимаю, что деления эти также устаревают и становятся довольно условными. Но.

То есть, «фашизм» — это такое бытовое ругательство малообразованных людей. Вот здесь они кричат «фашизм», а там «ж..а». Ну ок. К слову, эта детсадовская фекально-анальная лексика и тематика — тоже своеобразный маркер. Ее становится очень много. На фоне сексуально-девиантных деятелей эстрады все это создает довольно странную картину. Фрустрированные взрослые с сознанием младенцев обиделись на мир и бунтуют как могут. (Спойлер — не могут никак. Не могут и не хотят).