Виктория Павлова
Федеральный центр – главный в распределении денежных потоков. Все должны зависеть от Москвы. За последние почти что два десятка лет эти утверждения стали аксиомой. Зародилась она ещё в начале 2000-х годов, когда система российского госуправления ещё не была устоявшейся, но уже было понимание необходимости выстраивания вертикали власти. Дмитрий Козак предложил большую реформу местного самоуправления и межбюджетных отношений, которая чётко разграничила бы полномочия и доходы муниципалитетов, регионов, и федерального центра. Дополнительные полномочия дали регионам в 2003 году, а вот бюджетная реформа была реализована только в 2005 году, когда Минфин возглавлял Алексей Кудрин. И завернула она совсем не туда, куда ожидали.
Если в 1999 году в федеральный бюджет отправлялись 44% от налоговых поступлений, то к 2007 году доля центра выросла до 66,2%. В федеральный бюджет стали уходить самые стабильные налоги, которые почти не зависят от проходящих кризисов: налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и НДС.
И только последующие трансферты в виде субсидий, дотаций и субвенций позволяли регионам формировать 58,9% консолидированного бюджета. Вот и в первом полугодии 2021 года доходы федерального бюджета от налогов и акцизов выросли на 41,7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а доходы консолидированного бюджета субъектов РФ – только на 23,5%.
В эту концепцию усиления центра, например, идеально вписалось недавнее предложение вице-премьера Андрея Белоусова о повышении НДПИ для металлургов без дополнительных условий. Что должно было повысить поступления в федеральный бюджет, но снизить чистую прибыль компаний, с которой платятся налоги в бюджеты субъектов РФ.
Однако на этой неделе без лишнего шума депутаты Госдумы приняли в третьем финальном чтении поправки в Бюджетный кодекс, которые переворачивают всё с ног на голову. Теперь 17% доходов от НДПИ на черные и цветные металлы и минеральные удобрения, а также 17% доходов от акциза на жидкую сталь направятся в бюджеты субъектов РФ. Ещё регионы получат 25% от НДПИ на коксующийся уголь. Плюс к этому произойдёт рокировка с алкогольными акцизами: у регионов заберут их долю в 50% от акцизов на средние дистилляты, зато дадут 4% доходов от продажи алкогольной продукции крепче 9 градусов.
И это ещё не всё. Законодатели дали региональным властям некоторую вольницу в плане заимствований. Со следующего года объём госдолга субъекта РФ может превысить установленный законом предел на сумму бюджетных кредитов из Федерального бюджета.
Также поменялся статус Фонда национального благосостояния. Сейчас это не просто подушка безопасности, но и источник средств для инфраструктурных проектов. Сегодня в инвестиции можно отправлять ликвидные средства фонда, превышающие 7% ВВП. Уже в следующем году эта планка повысится до 10% - на новые инвестиции денег уже не будет.
Зато можно будет оперативно без принятия особых законов использовать ФНБ на покрытие дефицита федерального бюджета. Это позволит правительству по согласованию с парламентской комиссией без внесения правок в закон о бюджете выделять дополнительные межбюджетные трансферты 10 регионам с наименьшей бюджетной обеспеченностью.
Пока денег в стране было много, правительство могло закрыть глаза на то, какой долгий и тернистый путь проходят средства до тех пор, пока не попадут в региональные и местные бюджеты. Можно было не обращать внимание на появляющиеся кассовые разрывы – при необходимости регионы всегда могли или подождать, или занять необходимую сумму. Но пандемия, потянувшая за собой массу непредвиденных расходов, показала, что без собственных доходов областям, республикам и краям прожить очень сложно. Деньги нужны прямо здесь и сейчас без малейших проволочек. Более того, это вопрос жизни и смерти для тысяч людей, нуждающихся в дорогостоящей медицинской помощи.
Правительство, конечно, в прошлом году обеспечило дополнительные трансферты в объёме более 1 трлн рублей, но это стало шоком уже для федерального бюджета. Тут уже у министра финансов Антона Силуанова возникла проблема – как же латать дыры федерального бюджета.
Теперь главный вопрос: решатся ли власти на дальнейшие реформы? Принятые меры носят революционный характер, но применимы к небольшому числу регионов, где развита металлургия и горнодобывающая промышленность. А как же остальные?