Тварь дрожащая или право имеет? Почему Россия так скупо отметила 200-летие гения

О межеумочном состоянии современной России красноречивейшим образом свидетельствует удивительный факт: страна умудрилась проспать 200-летний юбилей одного из величайших писателей в мировой истории – Федора Достоевского. Человека, книги которого издаются уже как минимум 100 лет миллиардными тиражами во всем мире, переведены на 170 с лишним языков, и до сих пор оказывают сильнейшее влияние на мировую литературу, философию и психологию. А ведь по сути России-то и нечем больше гордится, как классической литературой да классической музыкой, поскольку даже первый полет в космос имел в первую очередь пропагандистское значение для страны, население которой прозябало в рабстве и бедности.

Впрочем, такое отношение к Достоевскому можно объяснить его противоречивостью. С одной стороны, в прозе он безусловный гений, с другой же, в публицистике он часто бывал банален, и даже – как это ни парадоксально – неумен. Это ярчайший случай того, как талант наголову мощнее интеллекта. Недаром же все свои философские и психологические открытия Достоевский сделал именно в художественной, а не в научно-публицистической форме.

Но ведь сделал же!

Вероятно, эти противоречия и мешают государству дать однозначную оценку Достоевскому, а потому оно и уклоняется от какой-либо оценки вообще. Потому Путин и написал в книге почетных гостей о своем посещении музейного центра «Московский дом Достоевского» (обновленная музей-квартира классика): «Большое спасибо организаторам, подвижникам за сохранение памяти о Ф. М. Достоевском - гениальном мыслителе и патриоте России…» И не более того.

Замечательный русский поэт Алексей Цветков пишет в своем блоге:

«А у кого есть догадки, почему они 200 лет Федор Михалыча на тормозах спустили? Мне кажется, Москву бы очень украсили растяжки типа "Тварь я дрожащая или право имею", "Вы и убили-с" и "Или мне чаю не пить".

Двухсотлетие было отмечено очень нехотя, без всяких торжеств - а вспомним Пушкина, которым Лужков украсил все столбы, заборы и писсуары столицы. Пушкин, конечно же, наше все, но скорее для внутреннего потребления, а ведь Достоевский - самый популярный в мире русский писатель, упускать такую возможность казалось бы преступно. Твердый охранитель скреп, неиссякаемый фонтан пресловутой духовности, да еще и полонофоб, что сейчас очень кстати. Куда же они там все смотрят?

Но они, конечно, рассуждают правильно, хотя и спинным мозгом за неимением лучшего. Достоевский - очень сомнительная фигура для национального бренда, у него есть обширное двойное дно, обнуляющее всю пригодность к пропаганде. Его охранительство кристаллизовано в “Пушкинской речи”, изначально почти пародийной, и любят его в НАТО совсем на за то, за что хотелось бы кремлевским светочам культуры.

Начнем с того, что его атеисты и злодеи (дураки и паяцы тоже) - всегда убедительней его святых и подвижников, не оставляя автору выбора кроме принуждения их к самоубийству. Одно время было крайне модно потрошить романы в поисках пророчеств и прорицаний, но это уже в прошлом. Для меня, при всей любви к романам, в некотором смысле важнее три его основополагающих притчи. Это “Село Степанчиково”, для меня навсегда совпавшее с возвращением Солженицына, “Легенда о Великом Инквизиторе”, про советскую власть и любую утопию, и, конечно же, “Записки из подполья” - это уже про сегодня и всегда. Если у Фомы Фомича и Инквизитора есть худо-бедно проекты, во имя которых они совершают поступки, то у подпольного человека проекта нет по определению, он живет, чтобы оплевывать чужие. Чем он сегодня без устали и занят.

Урок Достоевского: в России убедительно только плохое, хорошее всегда полупритворно и быстро развеивается. Именно он первым и во всех подробностях описал исконную русскую забаву, показывать жопу на фоне храма. Вы как хотите, а не любить такого писателя невозможно.»

Поздравляю, тем не менее, от себя персонально!»

Драматург Марина Птушкина отвечает Цветкову:

«Ну не совсем на тормозах. По «Культуре» митрополит Илларион рассказывает, какой Достоевский был глубоко верующий, а Белинский, Герцен и прочие атеисты - супостаты и мерзавцы-революционеры. Несколько фильмов крутят по разным каналам: "Идиот" Пырьева, "Скверный анекдот" и пр. Но так чтобы в Большом театре, под фанфары, как столетие Сергея Михалкова отмечали - это нет. Илларион сказал, что Владимир Ленин узнал себя в Петруше Верховенском и невзлюбил Достоевского. Коммунисты его капитально задвигали, факт…»

Журналист Андрей Збарский остроумно отмечает:

«Если учесть, что вся нынешняя идеология/пропаганда сводится к двум фразам Достоевского, относящимися к Петруше Верховенскому («Бесы»).

«Кто не согласен с ним, тот у него подкуплен»

«Все они, от неумения вести дело, ужасно любят обвинять в шпионстве», то вполне понятно…»

Поэт Дмитрий Плахов приводит забавную свидетельство о «праздновании» юбилея:

«Всё же есть перегибы на местах. В Калининграде собрали экстренное совещание местной Думы с одним единственным вопросом: переименование городского бульвара в бульвар Достоевского. Цимес в том, что бульвар раньше был Мицкевича. Ну то есть удар по пшекам полонофобией ФМД. (в своих романах классик не щадил поляков, прим.ред.)»

Не в пример государству, популярные блогеры о Достоевском написали. Так, историк и общественный деятель Вера Афанасьева отметила противоречивость великого писателя:

«Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво»

Ровно 200 лет назад Федор Михайлович Достоевский осчастливил мир своим появлением.

Чем так хорош Достоевский? Ведь часто приходится слышать: «Достоевского я не люблю. Ну, нет таких людей, которые у него описаны! Все это чушь».

Думаю, что есть, - мало их, но есть. Сложные, мятущиеся, иногда нелепые, странные, страдающие, грешные, безумно любящие.

И сам Достоевский был такой - сплошной оксюморон.

Революционер, ставший лютый консерватором.

Очень образованный человек, порой доходящий до мракобесия.

Великий гуманист, ненавидевший западное христианство.

Непревзойдённый мастер слова, книги которого читаются с трудом, а иногда - и со скукой.

И тексты его такие же - несовершенные, стилистически неверные, слишком длинные - но дрожь от них иногда, грусть, тоска, восторг и слезы.

Именно потому, что он такой сложный, Достоевский не укладывается ни в какие «измы», течения, направления - литературные, политические, идеологические.

А сам он питает многое, является основанием для самого разного.

Философия жизни и экзистенциализм буквально вытекают из Достоевского - неслучайно Ницше считал его единственным психологом, у которого можно многому научиться.

Но националистическая «русская идея» - тоже дитя Достоевского, и черносотенцы всех мастей с удовольствием называют именно его своим предтечей. Не могу разобраться в Достоевском, не понимаю - просто люблю. Считаю его прозу невероятной и не читала ничего лучше, чем некоторые его строки.

И только он смог сформулировать самое заветное желание каждого: «Я хочу хоть с одним человеком обо всём говорить, как с собой» - это гимн человеческому одиночеству и человеческой надежде найти близкую душу в огромном мире…»

Писатель же Алина Витухновская не разделяет этого пафоса:

«Пошли вымученные рефлексии о Достоевском. Похоже литературоцентричная логократическая сатрапия трещит по швам.

Лично я чувствую Достоевского как автора актуального даже не 100 лет назад, а все 500. Это с точки с точки зрения современной цивилизации.

В России же вечно возвращаются к "истокам", пусть и изрядно загаженным. Особенно когда возникает необходимость припасть к очередным морализаторским скрижалям на фоне приближающейся реальной опасности, социального апокалипсиса.

Страсть по достоевским рефлексиям густо замешана на желании выглядеть хорошими, порицая других. Поэтому сейчас стали актуальны поп-психологические профанические сборища, где, например, все, собравшись, хором ругают "нарциссов" (как вариант, можно заменить на другое).

Один возникает вопрос — если все вокруг меня такие хорошие, практически святые, что происходит сейчас со страной? Кто создал эту авторитарную, дикую, жестокую Россию? Не вы? Конечно, "другие" — нарциссы, психопаты, инопланетяне, одним словом. Вот вы и создали!»

Оригинально предложил отметить юбилей писателя популярный канал «Толстые люди в просторных футболках»:

В честь двухсотлетия Федора Михайловича Достоевского, конечно же, нужно было построить тематический парк. Не в Петербурге. В Москве — потому что всё нужно строить в только в Москве. Лучше в каком-нибудь сакральном месте, которое будет демонстративно не жалко девелоперам и прочим… Перед Новодевичьим монастырем, например.

Нужно поставить много гнилых помещений в виде банек с пауками, беседок и пролетов чёрных лестниц. Оформление и декор нужно сделать из отходов сельскохозяйственного комплекса.

Вход по беспроигрышным желтым билетам.

В центре — огромный игровой стол. Все проигранные в рулетку посетителями деньги складываются в горящий камин Настасьей Филипповной, которую будет играть актриса Перисильд в стилизованном под бальное платье скафандре.

Из развлечений — тир со старушками, метание топоров, пришивание петли под пальто на скорость. Всё в очках виртуальной реальности, разумеется.

Вэбинар по зуму с Великим Инквизитором, тема — “Личностный рост дрожащей твари”.

Потому что, по сути, Достоевский давно стал частью популярной культуры, при этом оставшись и основой культуры элитарной. Уметь надо…»