О том, что в СССР был построен во всех смыслах людоедский режим, известно хорошо. Еще одно тому подтверждение, публикует сетевой журнал «Москвич», вспомнив о событиях ноября первого послевоенного года, когда перед главным праздником СССР Днем октябрьской революции в столице страны установилась пасмурная погода с отвратительной видимостью: 300-400 метров.
Уровень технической оснащенности самолетов тех лет был несравненно ниже сегодняшнего, а потому разрешать посадку их было нельзя. Однако ввиду того, что в Москву на праздник слетались делегации из разных концов страны и из-за рубежа, начальство решило положиться на русский авось и объявить, что с 15.00 до 17.00 аэропорт Внуково посадку разрешает. Как раз в это время над столицей в ожидании разрешения кружили сразу 17 самолетов, у многих из них топливо было на исходе.
Самолетопад начался в 18.07, когда лайнер Ли-2, на котором летела туркменская делегация начал садиться. К счастью, все его пассажиры были высажены заранее – в Воронеже, и пересели на поезд, а в самолете остались только пятеро членов экипажа. При развороте вблизи аэропорта самолет потерял управление и упал прямо на шоссе Москва—Минск. Погибли все пятеро летчиков.
Следом в 18.27 упал Douglas C-47, который летел из Берлина. Его экипаж, не дождавшись разрешения на посадку пошел на новый круг. Начав подъем на низкой высоте – около 15 метров – самолет слишком задрал нос, потерял скорость и рухнул. Итог: 13 погибших из 26 пассажиров и членов экипажа.
И, наконец, у третьего – тоже Ли-2 – летевшего из Вильнюса, отказал радиокомпас, так что ему пришлось садиться по командам диспетчера. Сперва он выработал топливо, кружась над Внуково больше часа, а потом попытался сесть, причем сделал четыре попытки, и все мимо. К пятой попытке топлива уже не оставалось, и потеряв скорость, в 18.55 самолет налетел на фонарный столб, рухнув на привокзальную площадь. Чудом выжили почти все, кроме одного человека.
Так окончилась эта страшная эпопея, вызванная исключительно идиотизмом советских властей, хотевших праздника «любой ценой». Разумеется, имена виновных огласке преданы не были, да и о самой трагедии в советской прессе не появилось ни слова.