Делиться надо... Государство доначислило бизнесу 170 миллиардов рублей

Виктория Павлова

Тогда налоговики нашли 60,2 млрд недоплаченных рублей. Но раньше власти относились к пандемии куда серьёзнее, чем сейчас и дали бизнесу некоторую поблажку, ограничив выездные проверки налоговых инспекторов. Теперь же ФНС навёрстывает упущенное, да такими темпами, что сразу на треть превысили показатели первого полугодия доковидного 2019 года, когда налоговая служба выставила претензии на 127,5 млрд рублей. Ситуация для бизнеса, мягко говоря, неприятная: федеральный локдаун (который, правда, предпочитают называть "каникулами") продляется во многих регионах (за исключением Москвы и области) вводятся новые ограничения в виде QR-кодов. Источников дохода всё меньше, а претензий от федеральной службы, которые могут привести к банкротству или даже уголовной ответственности – всё больше.

Но всегда ли доначисления от налоговиков обоснованы? Ведь помимо банальных ошибок никто не отменял палочную систему, которая вынуждает госслужащих руководствоваться в первую очередь красивыми отчётами, а не здравым смыслом. Выискивать нарушения налоговикам с каждым годом придётся всё активнее: в федеральный бюджет на 2022-2024 годы заложены доходы от штрафов, санкций и возмещения ущерба в объёме 255 млрд рублей. Это сразу на 15 млрд рублей больше, чем было заложено в бюджете на 2021-2023 годы. Кто виноват в растущих доначислениях – власти или сами предприниматели, и можно ли в России прожить без штрафов – «Новые Известия» обсудили с экспертами.

Кто виноват?

Человеческий фактор, приводящий к ошибкам, присутствует всегда и везде. Но одно дело, если он носит несистемный характер и причиняет ущерб без умысла, и совсем другое - когда реальная картина искажается намеренно. Вице-президент Ассоциации юристов в сфере регистрации, ликвидации, банкротства и судебного представительства Владимир Кузнецов отмечает, что некорректные претензии со стороны ФНС – не редкость:

- Количество неверных, ошибочных доначислений неизменно растет. Их масштаб иногда ужасает. В своей работе налоговики часто используют не доказательственную базу по налоговым правонарушениям, а так называемую понятийную базу. Если они для себя считают, что налогоплательщик нарушает, то не важно, какие у него документы, не важно, чем подтверждена реальность хозяйственных операций, и так далее.

По крайней мере это касается достаточно крупных и успешных компаний, у которых есть что взять – считает управляющий партнёр УК «Блохин & партнёры» Максим Блохин:

- У ФНС планы по собираемости налогов растут, а экономика сжимается. Поэтому инспекторы идут доначислять тем налогоплательщикам, у кого еще есть денежный поток, по принципу «за себя и за того парня».

Основная цель, которую преследуют налоговики, выискивания любой повод для начисления налогов и штрафов – это, как отмечает генеральный директора ООО "Рыков и партнёры" Павел Пенкин, пополнение бюджета в условиях кризиса:

- Мало того, что государству требуется собрать все начисленные налоги, а это с учётом пандемии не так уж и легко. Важно поддержать растущие обязательства (выплаты в связи с пандемией, рост пенсий и пособий) дополнительными налоговыми поступлениями. Именно с этой задачей и призваны справляться специалисты ФНС России.

Но за красивой ширмой порой прячутся совсем неприглядные кулисы. Такие примеры есть у Владимира Кузнецова:

- Одним из самых показательных случаев пандемического времени явилось доначисление налогов компании ООО «Дом Одежды», где налогоплательщику были доначислены налоги, штрафы и пени в размере нескольких сотен миллионов рублей. Налогоплательщик по результатам проверки уплатил эти налоги, штрафы и пени, оспорил все в суде, выиграв дела в двух инстанциях. Бюджет вернул эти деньги как переплату. Но несмотря на все это, было возбуждено уголовное дело и практически во всех регионах компании препятствовали вести бизнес, приходя во все магазины, не находя ничего противозаконного, но создавая препятствия в ведении торговли, возможно, из-за «несговорчивости».

С малым и средним бизнесом ситуация обстоит несколько проще. По заверению Павла Пенкина в последние годы есть тенденция к улучшению:

- Ошибочные, или скорее назовём их избыточными, начисления налогов имели место в моей практике, но очень давно - лет 5-7 назад, когда перед инспекторами стояла задача доначислить любым путём, а дальше, как говорится, "трава не расти". Потом концепция планирования мероприятий выездного налогового контроля стала меняться к категории - взыскать доначисленное, поэтому подобных проверок становилось всё меньше. Это происходило в силу того, что зачастую излишние доначисления бизнес отбивал в суде и статистика ФНС России (равно как репутация) были прилично подпорчены.

Если налоговые инспекторы иногда прибегают к «понятийной базе», то у предпринимателей такой возможности нет. И по заверению Максима Блохина, бизнес больше нарушать не стал – нельзя просто взять и безнаказанно не заплатить налоги, с современными IT-системами мониторинга такой вариант не пройдёт:

- С введением «электронного» НДС, с «антиотмывочным» законодательством, превратившим банки в филиалы ФНС, коридор для налоговых нарушений стал очень узким в пространстве и коротким во времени. Поэтому больше нарушать предприниматели не стали, потому как нет возможности.

Означает ли это, что все предприниматели белые, пушистые и кристально «чистые»? Генеральный директор ООО «АЛИР» и председатель Экспертного совета Комитета по финансам МРО «Деловая Россия» Александр Любосердов уверен, что это не так. Если предприниматели совсем уж откровенно не уклоняются от уплаты налогов, то ходят по самой грани, выискивая в законодательстве спорные моменты. Но тоже не от хорошей жизни:

- Проблема в том, что налоги, при существующей налоговой нагрузке, которая становится все больше и больше, в принципе невозможно платить «в белую». Для определенных отраслей, где большое количество персонала, налоговая нагрузка такова, что легальный бизнес вести невозможно. Редко так бывает, что сам налогоплательщик чист. Налогоплательщики используют разные схемы для того, чтобы уйти от налогов, используют разные отраслевые нормы, чтобы заработать деньги и выжить – сейчас, в условиях пандемии, это чисто вопрос выживания.

Что делать?

Если ФНС необоснованно с точки зрения бизнеса начислила налги и штрафы, то вариантов практически нет. Тут прямая дорога в суд. Опыт Владимира Кузнецова показывает, что урегулировать конфликт в досудебном порядке практически невозможно:

- Стоит отметить, что в последнее время позиция налоговых инспекций во время проверок стала еще более жесткой и категоричной. Часто от сотрудников органов звучат слова: «Не согласны – идите в суд». При этом разумные доводы далеко не всегда могут быть услышаны.

Но и в суде всё не так просто, даже если вы уверены в своей правоте. Шансы на победу в арбитраже минимальны. Почему так происходит – есть несколько различных факторов, дополняющих друг друга. Александр Любосердов акцентирует внимание на предвзятости судов:

- Пени и штрафы — это таковая мера наказания за неуплату вовремя налогов и сборов. Оспорить их в последние 3 года стало достаточно сложно, потому что налоговые органы достаточно хорошо подготовлены в этом плане и плюс еще существует некоторая презумпция виновности налогоплательщика, в рамках которой, конечно же, суды берут сторону федеральной налоговой службы. Поэтому в принципе, если вы дошли до суда, то оспорить что-либо достаточно сложно.

А Павел Пенкин указывает на рост компетенций налоговиков:

- Сейчас согласно статистике с сайта налоговиков на протяжении вот уже нескольких лет подряд они выигрывают у бизнеса минимум 8 из 10 дел об обжаловании решений о доначислении налогов. Это стало возможным благодаря более грамотному планированию и детальному отбору претендентов на проверку.

Вам улыбнулась Фортуна, и вы смогли победить Федеральную налоговую службу в суде? Рано открывать шампанское! Как рассказывает Максим Блохин, бесследно такие процессы не проходят:

- В тех случаях, когда арбитражный суд приходил к мнению о необоснованности налоговых претензий, решение о доначислении отменялось. Однако судебные издержки в размере фактически понесенных затрат на услуги налогового юриста в нашей судебной системе не полностью взыскиваются с проигравшей стороны. Суды взыскивают лишь некоторую часть фактических расходов на услуги юристов, опираясь на достаточно неясный критерий «разумных пределов». Не взысканная с проигравшей стороны часть судебных расходов – прямые убытки бизнеса. Государство в лице своей судебной власти не считает нужным стимулировать ФНС, как и всех иных ответчиков, к снижению количества судебных споров путем взыскания судебных расходов «по факту».

Мы делили апельсин...

Выводы неутешительные: если у налоговиков возникли к вашему бизнесу претензии, то обязательно получаете массу проблем, и заплатить в той или иной степени всё равно придётся. В условиях кризиса обострилась конкурентная борьба за капитал между государством и бизнесом. Но парадокс вот в ем: когда государство побеждает и начинает выкачивать больше денег из бизнеса, оно же начинает проигрывать. И, к сожалению, как поясняет адвокат и руководитель юридической фирмы "Стратегия" Дмитрий Краснощёк, власти идут именно по пути закручивания гаек, оказывающего негативное влияние в долгосрочной перспективе:

- Внутренними инструкциями ФНС было установлено что сумма доначислений не может быть меньше 10 млн руб. Если было доначислено меньше, то это тут же вызывало вопросы у Управления федеральной налоговой службы. На наш взгляд, сумма была достаточно сбалансированная, и количество клиентов, которые по итогам проверки уплачивали деньги в бюджет, росло. Они выбирали путь сохранения бизнеса, а не банкротства. С 2021 года сумма начислений по итогам налоговой проверки не может быть меньше 30 млн рублей. Количество клиентов, которые хотят сохранить бизнес, резко уменьшилась. Клиенты задумываются о том, как сохранить минимальные личные активы, а кто-то даже думает о смене страны проживания.

Да, сейчас ФНС на коне: начисления растут, но как долго это продлится? Закрыть бизнес, пройти процедуру банкротства – это неприятная, но всё же реальная альтернатива для предпринимателей. И кто потом тогда будет платить налоги? Останутся госкомпании, которые в силу бюрократических особенностей не способны создавать конкурентные продукты на свободном рынке.