Ученые всего мира изучают влияние коронавируса на различные системы органов человека. Особый интерес вызывает воздействие COVID-19 на неврологические функции. Вирусам, которые могут повреждать клетки мозга и центральной нервной системы, механизмам и способам воздействия посвящен новый выпуск авторской программы Марины Аствацатурян «Медицина в контексте» с доктором биологических наук, профессором биологического факультета МГУ Вячеславом Альбертовичем Дубыниным.
- Насколько опасен коронавирус?
- Я уже более 15 лет читаю курс физиологии иммунитета, а последние полтора года этот курс очень сильно сдвинулся в сторону взаимодействия вирусов и мозга. Это стало актуально. Важно сравнить коронавирус с другими вирусами. Есть такой термин – «вирусы, которые активно взаимодействует с мозгом».
Первая картина такая: есть вирусы, гораздо страшнее коронавируса. Например, вирус бешенства, который, ежели попал, то без лечения вызывает стопроцентную смертность. Ну и полиомиелит, герпес, энцефалиты… хватает всего.
Вирусы похожи на живые организмы тем, что имеют свой набор генов, эволюционируют путём естественного отбора и способны размножаться, создавая собственные копии путём самосборки.
Когда начинаешь с этим всерьёз знакомиться, потрясает, как десяток белковых молекул способны подчинить огромный сложный организм, а в случае коронавируса – всё человечество и весь мир.
Самый яркий пример – вирус бешенства, который ориентирован на то, чтобы садиться на нервные клетки.
Если человека кусают, то вирус очень медленно движется по нервным клеткам вверх. Сначала спинной мозг, потом головной мозг... И, если не предпринимать никаких мер, то будет стопроцентная смертность. Зомби-апокалипсис – он про бешенство, потому что до появления вакцины, которую разработал Пастер, вообще было непонятно, что с этим делать.
Воспаление меняет поведение и заражённого животного, и человека. Возникает свето- и водобоязнь, затем – агрессия. К этому моменту вирус попадает на периферию, в слюнные железы. Представляете, вирус из пяти молекул добирается до мозга, меняет поведение на агрессивно-патологическое и при этом оказывается в слюнных железах, чтобы заражать дальше. Чудовищная специфичность. Единственное, что спасает, то, что это происходит медленно. Идёт вакцинация, идёт введение антител и, соответственно, всё это можно сдержать...
С коронавирусом совсем беда наступает тогда, когда барьер между воздухом и кровью нарушается, и вирус из эпителия попадает в кровоток. Лёгкое течение заболевания, когда присутствует повреждение альвиол, но они работают. Среднее – когда большой процент альвиол выключен, а тяжёлое, когда вирус прошёл в кровь. И в этот момент возникает риск повреждения мозга, неврологических симптомов.
Такое впечатление, что неврологические проблемы при коронавирусе возникают не в связи с прямым инфицированием нервных клеток, а с цитакиновым штормом. Описываются и галлюцинации, и нарушение сна, аппетита. Повреждается сосудистое русло. Повреждается эндотелий. Повреждение эндотелия в мышцах – ну, подумаешь, мышечные боли. Печень вообще регенерирует, как у Прометея. А в мозге любая такая проблема это, во-первых, сразу будет микро очаг воспаления, ни дай бог, микротромбы. Возникает риск инсульта.
Поэтому при тяжёлом течении коронавирусной инфекции мы ничего не можем сделать специфического, кроме как вводить донорские антитела. Это используется при самых тяжёлых случаях. Надо давить воспаление. Вначале речь шла о глюкокортикоидах, а сейчас речь идёт о моноклональных антителах, что дорого, но очень эффективно.
Отдельная проблема – что случится с нервной системой ребёнка (плода), если мама болеет. Пока существуют общие рассуждения. Есть серьёзная история, когда вирус через плацентарный барьер может инфицировать ребёнка, а в худшем варианте – его нервную систему. И тогда последствия, в том числе – аутическая патология. Существуют данные о том, что, если мама тяжело более чем-то инфекционным во время беременности, тогда нарастает вероятность проблем с нервной системой эмбриона. Сейчас, то, что мы знаем про ковид, получается, что он не проходит плацентарный барьер, он не обнаруживается в околоплодных водах, он не проходит в молоко. Вертикального заражения нет. Но если мама тяжело болеет коронавирусом, цитакиновое окружение может помешать. Это к тому, что даже беременным надо вакцинироваться. Риски велики.
Ковид опасен. Прежде всего, когда он пробивается в кровь и начинает поражать всё на свете. Но нервная система здесь, конечно, не главная мишень. Насколько длинными и отставленными будут эффекты, никто пока сказать не может.
- Насколько обратимы изменения?
- Те неврологические проблемы, которые возникают, это проблемы сосудистые и проблемы нейровоспаления. Если это не зашло слишком далеко, то, безусловно, это обратимо и ситуация может быть иногда похожа на ситуацию с микроинсультами. Тогда восстановление может длиться до года. Но наш мозг обладает потрясающими способностями к восстановлению, и, как всегда в постинсультной истории важно активнее эксплуатировать нервную систему.
Что касается отставленный последствий, то они выглядят не очень оптимистично. Серьёзное течение коронавирусной инфекции вполне может потом аукнуться через 10 – 30 лет самыми разными событиями, связанными с повышением вероятности нейродегенерации. Мы пока не имеем толковых данных, но то, что дают исследования по другим вирусам, выглядит достаточно тревожно. И лишний повод вакцинироваться. Даже, если у вас побочные эффекты, они несравнимы с последствиями заболевания. Даже с появлением новых штаммов, заболевание пройдёт легче.