Война все спишет

Вхождение Дмитрия Мазепина в список Forbes обеспечила ему “спецоперация” по приобретению “Уралкалия”, пишет русская версия этого журнала. Показательное признание. Стоит только добавить, что спецоперации, больше похожие на захват вражеского объекта - вообще стиль олигарха. И как на войне без правил, пленных он не берет и милосердие ему не ведомо.

Выпускник Минского военного училища, участник войны в Афганистане, Мазепин в советское время мечтал о карьере военного. Но стать генералом ему не довелось: СССР распался, а Мазепин понял, что навыки военного разведчика (хотя официально, он был в Афганистане в качестве военного переводчика) могут здорово пригодиться в новом мире.

Первый этап бизнес-карьеры Мазепина был решен в стиле диверсанта, заброшенного в стан врага. В активе был диплом МГИМО, связи среди “афганцев” и умение заводить нужные знакомства, но не было ни денег, ни деловой хватки, ни хоть какой бизнес-идеи. Поэтому, сделав правильную ставку на заведение нужных знакомств, особых высот Дмитрий не достиг. Ну, удалось войти в круг Михаила Отдельнова, бывшего в те времена заметным бизнесменом, экс-владельца почившего ныне банка “Флора-Москва”. Банк работал с металлургами и Мазепина пристроили в соответствующую структуру - он стал замдиректора в компании “Разноимпорт”. Судя по тому, что особых сведений об этом этапе карьеры нашего героя нет, работа была не из престижных, да и об особых успехах его в сделках на рынке черных металлов и алюминия, гремевших в то время, ничего не известно.

Зато работа среди новой элиты новой России дала Мазепину гораздо более важное для его дальнейшей карьеры - связи. Их-то он заводить умел. Правда, следующий этап карьеры случился не в металлургическом секторе, как можно было ожидать, а в нефтяном: в сентябре 1997 года 29-летний Мазепин возглавил представительство ТНК в Нижневартовске.

Синекурой новая должность не была: в Нижневартовск Мазепин прибыл, когда неформальный хозяин города Виктор Палий, глава “Нижневартовскнефтегаза”, сражался с консорциумом компаний “Альфа”, Access и “Ренова”, создавшим “Тюменскую нефтяную компанию” (ТНК). Незадолго до приезда Мазепина ТНК приватизировала 40% “Нижневартовскнефтегаза” и пыталась сместить Палия. Мазепин должен был укротить “нефтяного генерала” - предприятие было основным добывающим активом ТНК. Война (иногда не только в фигуральном смысле), видимо, оказалась для Мазепина более привычным театром действий, чем хитроумные бизнес-схемы банкира Отдельнова, но по ее окончанию его отозвали в Москву. В Москве Мазепин из ТНК ушел. В интервью Forbes один из собеседников журнала утверждает, что Мазепин-де ушел потому, что хотел быть не наемным работником, а хозяином.

Верится в это с трудом, потому что ушел Мазепин не в бизнес, а в Российский фонд федерального имущества (РФФИ). Правда, перекантовавшись недолгое время в зампредом банка “Флора-Москва” давнего знакомого Отдельнова. То есть стал не просто наемным работником, а вообще государственным служащим. Кои в те времена отличались невероятно низкими зарплатами и низким общественным статусом. Но интересные перспективы на посту заместителя председателя фонда у Мазепина были.

Тут надо вспомнить, что главой РФФИ в те времена был Владимир Малин - фигура в истории российской приватизации весьма примечательная. Именно он в качестве еще зампредседателя РФФИ возглавлял конкурсные комиссии при скандальной приватизации “Связьинвеста”, той же ТНК и “Газпрома”, где и представлял затем государство в совете директоров компаний. Встав во главе РФФИ в 2000 году, Малин отметился в деле ЮКОСА, в результате чего был отстранен от должности в 2004 году и осужден на 4 года условно за продажу акционерам ЮКОСА по заниженной стоимости 20% акций АО "Апатит".

Неудивительно, что из кресла зама Малина наш герой попал прямиком в кресло главы компании “Сибур”. И не только потому, что это была дочка “Газпрома”, с приватизацией которого был связан Малий, но и потому, что кресло опять давалось Мазепину для руководства войной.

История “Сибура” примечательна. Дочернее предприятие “Газпрома” было создано для работы с газоперерабатывающими компаниями. В 1999 году автрийский бизнесмен русского происхождения Яков Голдовский получает контроль над предприятием, в течение пары лет в орбиту холдинга попали еще два десятка нефтехимических предприятий и в результате к началу 2000-х “Сибур” стал крупнейшим нефтехимическим холдингом страны. Справедливости ради стоит сказать, что специалисты отмечали талант Голдовского, сумевшего из непривлекательных тогда активов (доходы приносил экспорт газа, а не переработка его “хвостов”) создать эффективное и высокомаржинальное производство. Но бизнесмена подвела жадность: в 2001 году он попытался выкинуть из бизнеса “Газпром” с помощью размывания его доли. В результате в 2002 году Голдовский был арестован прямо в приемной главы “Газпрома” и, сложив свои полномочия, покинул Россию. Вот в этот момент на пост главы “Сибура” и был назначен Мазепин.

В этом кресле он также не задержался надолго: уже в феврале 2003 года Мазепин был отправлен в отставку.

В 2004 году компания “Конструктивное бюро”, контролируемая Мазепиным, на открытом аукционе РФФИ приобрела контрольный пакет акций ОАО “Кирово-Чепецкий химкомбинат”. Приобретение было скандальным. На госпакет претендовал “Газпром”, но Мазепин перебил предложение газовой монополии. В своих интервью он утверждал, что не использовал инсайдерской информации от РФФИ или “Газпрома”, а победил исключительно за счет собственной интуиции и логики. Зная подробности биографии героя, нужна, пожалуй, исключительная вера в людей, чтобы принять эту версию, но важно то, что в результате Мазепин рассорился с “Газпромом”, который закономерно решил, что его бывший ставленник плюнул своим благодетелям в суп.

Покупка химкомбината определила дальнейших характер бизнеса Мазепина: он стал скупать химические производства, на базе которых в 2007 году создал ОАО „Уралхим”.

Покупки опять сопровождались скандалами и войнами. Так, приобретенные Мазепиным в 2005 году пермские «Минеральные удобрения» и березниковский “Азот” газовая монополия считала незаконно выведенными своим бывшим топ-менеджером Николаем Горновским активами. Кстати, коллегой Мазепина по РФФИ и, как утверждает Forbes, ставленником Сергея Лукаша, бывшего в 2001-2003 г.г. зампредом “Газпрома”.

Но самой затяжной войной стала борьба не с газовым гигантом, а с владельцами “Тольяттиазота”. Совладельцы завода Владимир Махлай и его сын Сергей устояли под натиском структур Виктора Вексельберга, и в 2008 году миллиардер продал свои 7,5% завода Мазепину. Новый миноритарный акционер начал привычно: валом исков и уголовных дел, альтернативными собраниями акционеров и прочими маневрами. Но наткнулся на упорство, которого не проявляли и гораздо более сильные противники. Возможно потому, что до той поры против Мазепина, по сути, были наемные менеджеры, а в этот раз люди отстаивали свое.

Война за “Тольяттиазот” не закончена и по сей день. За 13 лет этот конфликт, по признанию собеседников Forbes, стал для Мазепина уже личным делом. А если учесть, что знакомые олигарха характеризуют его как человека злопамятного, неудивительно, что эту войну Мазепин ведет уже вопреки всем разумным обоснованиям. В том числе таким, как невероятные долги: чистые долги его активов, прежде всего, “Сберу”, превышают их стоимость - $10 млрд против $8-9 млрд. И это на фоне невероятно взлетевших цен на калийные удобрения, крупнейшим экспортером которых является еще одно приобретение Мазепина - “Уралкалий”.

Потому что все покупки наш герой делал не на свои, а на заемные средства: воевать - не строить, на этом трудно заработать. Вопрос, каким образом “Сбер” мог выдавать кредиты, превышающие все активы заемщика, до сих будоражит умы общественности. Злые языки утверждают, что помогает ему в этом бывший первый вице-президент Сбербанка, ставший в 2019 году финансовым директором “Уралхима”. Но учитывая, что Мазепин, вслед за главой “Сбера” Германом Грефом завязал дружбу с индийским йогином гуру Садхгуру, можно ведь предположить, что все дело в невероятном эффекте медитаций, настраивающих должника на одну волну с кредитором?

Впрочем, сейчас Мазепин ввязался в войну с человеком, которого вряд ли можно победить йогическими практиками или исками. В декабре 2013 года Мазепин выкупил у Сулеймана Керимова “Уралкалий” - поссорившись с белорусским “батькой” Александром Лукашенко, тот поспешил избавиться от ставшего токсичным актива.

Вначале Мазепин пытался наладить диалог с белорусскими властями, даже вошел в Российско-белорусский деловой Совет. Но затем привычка воевать взяла вверх. Во время белорусских протестов Мазепин внезапно выступил в их поддержку, чем вызвал гнев “батьки”, который, по слухам, отличается не менее хорошей памятью. Намек арестованного белорусского блогера Романа Протасевича о том, что Мазепин может быть причастен к финансированию запрещенного в стране оппозиционного телеграм-канала Nexta, координировавшего протесты - это весьма недвусмысленный намек российскому олигарху от белорусского лидера. Мазепин намек вроде понял, хотя опровержение дал лишь на третьи сутки и, по информации Forbes, только после разговора с администрацией президента России. Однако, зная характер Мазепина, трудно поверить, что на этот раз он решит не продолжать конфликт.