Виктория Павлова
Вопрос только – всегда ли этот новый уровень лучше предыдущего? Губернаторы получат и кнут, и пряник: им отменят все ограничения по количеству сроков нахождения в статусе главы субъекта РФ (после «обнуления» 2012 года действует правило – не более двух сроков), но зато расширяется список поводов для отстранения. Президент сможет снимать глав регионов не только в связи «с утратой доверия», но и из-за невыполнения KPI (ключевые показатели). Их утвердили ещё в декабре 2020 года: сюда входят объективные показатели достижения национальных целей и результаты социологических опросов населения. Но увольнение губернатора из-за невыполнения KPI – не обязанность, а право президента. С таким подходом есть вероятность, что у руля бесконечно долго смогут оставаться не столько эффективные, сколько крайне лояльные люди. «Новые Известия» взяли интервью у ведущих политологов страны, чтобы разобраться, зачем нужны были эти перемены, и что они дадут.
Все для Собянина и Кадырова
Первая и самая очевидная причина – необходимость оставить на месте глав регионов - тяжеловесов, у которых подходит к концу второй срок. В их числе Сергей Собянин, Андрей Воробьёв, Рамзан Кадыров – отмечает политолог Екатерина Шульман:
- В законопроекте видно тактическое инструментальное стремление избежать ближайших проблем в тех регионах, где заканчиваются вторые сроки у труднозаменимых губернаторов. Первыми приходят в голову Москва и Чечня. Кроме того, та же самая проблема в Московской области. И на самом деле многие губернаторы, которые сейчас переизбрались на второй срок, хотят получить уверенность, что этот срок у них не будет последним. Для других, надеявшихся по итогам своих административных успехов переехать в Москву на более высокий пост, это может стать, напротив, отрезвляющим напоминанием, что региональная командировка может затянуться на сколь угодно долго. .
Гарантии сохранения своих мест для наиболее ярких глав регионов видит также политолог и директор Института политических исследований Сергей Марков:
- Заканчивается второй срок у ряда ключевых губернаторов - таких глав регионов, как Собянин, Минниханов, Кадыров. Нужно принимать решения по ним. Понятно, что уход и Собянина, и Минниханова, и особенно Кадырова, мог бы означать дестабилизацию этих регионов. Критически важных, учитывая огромное значение Москвы, так сказать “огромность Татарстана” и большую пассионарность чеченского населения.
Но это лишь одна сторона вопроса. Ситуация в целом куда более многогранная. Сергей Марков считает, что снятие ограничений по числу сроков для губернаторов – это ответ на исходящую со стороны Запада угрозу, которая обострится к выборам президента в 2024 году. Всё ради сохранения целостности России:
- Впереди очень сложный период - 2024 год, когда по всей видимости власть ожидает резкое усиление агрессивности западных противников России, которые всячески будут расшатывать политическую ситуацию, и могут попытаться организовать массовые волнения в белорусском варианте с переходом на украинский вариант, который подразумевает государственный переворот, установление марионеточного режима, расчленение и ликвидацию России в том виде, в котором она существовала последние несколько столетий. Это очень большой и серьёзный вызов, власть вынуждена максимально усилить контроль над политическими системами в целом.
Верховный суд ещё в 2002 году постановил, что принцип сменяемости власти есть производная от конституционных принципов демократического правового государства с республиканской формой правления, что записано в ст. 1 Конституции. Но с новым законопроектом сменяемость оказывается под большим вопросом. Как у нас перед выборами умеют зачищать пространство от политических конкурентов – знают все. Вот и Сергей Марков признаёт факт ограничения прав. Но всё ради великой цели сохранения России:
- Действия российской власти зачастую противоречат духу конституции, но создаются в рамках её буквы. Да, это действительно является ограничением ряда правовых элементов, которые обычно свойственны демократиям. Без сомнения, у нас нет такого сильно разделения властей: законодательная и судебная власти у нас во многом подчинены власти исполнительной. Я думаю, что ограничение политических прав сторонников Навального и других выходит за рамки нормального правоприменения, нормального функционирования демократических устоев. Элементы цензуры тоже есть, я с этим согласен. Но они, эти ограничения, являются ответом на гибридную войну, которая ведётся против России.
Им бы выборы губернаторов взять и отменить
Генеральный директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков тоже видит в отмене ограничений по срокам залог безопасности для действующей власти. Но это безопасность не от внешней угрозы, а от внутренней:
- Каждые выборы делают из власти такую хромую утку. Если появится ощущение, что сейчас у Собянина срок закончится, ему уже ничего не интересно, всё не нужно, значит можно его мочить, можно ещё что-то. А тут получается всегда всё подвешено. Сейчас будут против губернатора работать, а он ещё останется… Это позволяет не раскачивать региональную лодку. Ну и вообще весь закон на мой взгляд говорит о том, что губернаторы - это винтики системы, корпоративная модель. Поэтому даже названия «губернатор», «президент» - атавизм. Глава региона, субъекта. Я бы даже сказал «объекта». В общем-то такой завхоз. Ну и что, сколько хочу, столько назначаю завхоза. Мне кажется логичным продолжением будет отмена губернаторских выборов.
Действительно, а почему бы вовсе не отменить сохранившиеся в 75 регионах выборы? Суть от этого сильно не меняется. Вот в Хабаровском крае протестного губернатора Фургала отправили за решётку, а во Владимирской области жители сами не рады, что выбрали альтернативного Сипягина – кардинальных перемен в лучшую сторону в области так и не произошло.
Но Екатерина Шульман поясняет, почему просто так взять и отменить выборы невозможно:
- Почему не отменить выборы навсегда?, почему не распустить парламент?, а почему не отключить интернет вообще, а также запретить электричество в России? Это всё хорошие, часто задаваемые вопросы. Один мой знакомый физик называет это вопросом типа “Вот ты физик, докажи почему нельзя сбить луну бутылкой?”. Для полноценного ответа нужна не просто лекция, но учебный курс. В самом общем виде: потому что режимный тип у нас другой, и называется он электоральная или конкурентная автократия. Режимы этого типа не могут ни избавиться от выборов, ни выиграть их честно. Это их проклятие. Регулярные выборы - источник подтверждения легитимности, ибо никакая власть не правит силой, она правит согласием. Согласие достигается различными способами. Главных два: электоральный и экономический, то есть демонстрация народной поддержки и экономических успехов. Чем хуже с экономическим способом подтверждения легитимности, тем меньше (а не больше, как многие думают) возможностей избавится от электорального способа.
Как режим не назови, авторитарная суть не изменится
Однако Сергей Марков считает, что народ не будет против такого электорального ущемления прав, никто не пойдёт на демонстрации за обязательную сменяемость власти и не проявит никакого недовольства. И вовсе не из-за смирения и покорности, а потому что народ сам этого хочет:
- Такие действия властей базируются на главном демократическом принципе - воле народа. Потому что именно воля народа является ключевым демократическим принципом. А воля народа такова: президенты должны меняться регулярно, а верховный главнокомандующие во время войны меняться не должны. Поскольку Россия находится в состоянии войны, она вынуждена отражать агрессию огромной коалиции, очень агрессивной, то и руководство сменяться не должно. Новый закон - это продолжение функционирования режима, я б назвал его “цезаризмом”, который хорошо известен в виде правления таких великих государственных деятелей как Шарль Де Голль, как Франклин Делано Рузвельт…
«Цезаризм» - звучит красиво и гордо. Но Илья Гращенков в этом не видит ничего выдающегося. Скорее даже наоборот:
- Если вспоминать самого Гая Юлия Цезаря, которого убили в парламенте, то да, какие-то общие черты есть. Что такое Цезарь? Это человек, который обуздал сенат. Все институты есть, но они настолько подчинены Цезарю, что исполняют фактически его волю, то есть марионеточные такие. В современном мире это называется “гибридный авторитарный режим”.
А Екатерина Шульман не согласна с тем, что у нас «цезаризм». С её точки зрения у нас всё куда банальнее:
- Таких политических режимов, как наш, на планете Земля очень много. Мы очень заурядны в этом отношении. Нет ничего оригинального в персоналистских автократиях, где власть и собственность концентрируются в окружении несменяемого лидера. Таких очень много. В Турции такой политический порядок, с некоторыми вариациями. Он был в Мексике, хотя с большей опорой на партию, чем на лидера. Он был и есть в большом количестве стран Юго-восточной Азии, в Индонезии, на Филиппинах, в Северной и Центральной Африке, на арабском Востоке. Многие такие страны постепенно демократизируются, другие застревают в своих режимах на десятилетия, но общий ограничитель срока их действия – физическое существование и/или персональная популярность лидера.
Единственное, в чём сходятся эксперты, так это в том, что нынешний режим – ни в коем случае не монархия. До неё ещё далеко. Может быть, это кого-то успокоит и вселит надежду. Но как бы ни назывался режим, ждёт нас одно – абсолютная стабильность до 2024 года. А там… либо продолжение стабильности, либо борьба за неё по белорусско-украинскому формату.