Николай ВАРСЕГОВ, писатель, публицист
В 2007 году председателя профсоюза калининградских докеров и депутата облдумы Михаила Чесалина пытались зверски убить, - он пережил пять ножевых ранений и вернулся в строй, до сих пор пытаясь отстаивать права рабочих. Публицист Николай Варсегов решил выяснить, как сложилась жизнь Чесалина после покушения.
Почему не стал он адмиралом
В 1985 году Михаил Чесалин пришел молодым офицером на Северный флот, где сразу «ввязался в драку» с большим начальством, покрывавшим жуликов, что воровали продукты у моряков. В советские времена я сам служил на Северном флоте срочную, история с воровством продуктов мне хорошо знакома. Матросы недоедали, а интенданты с большим начальством жировали на воровстве. Младшие офицеры все это видели и терпели, но лейтенант Чесалин терпеть на стал. Даже писал в ЦК КПСС. Ему поясняли, что с таким характером военную карьеру лейтенант не сделает. Но Миша не шел на попятную. И флотское начальство относительно скоро от непослушного офицера избавилось.
Какое-то время Михаил еще работал на судоремонтном заводе. И там портил кровь местному руководству разными уже перестроечными разоблачениями в прессе. Посему даже гражданские корабелы отказались продлевать с ним рабочий контракт. Тогда собеседник мой уехал с семьей в Калининград, где встал в очередь на получение жилья, положенного ему, как военнослужащему запаса. Вместо положенных по закону 3 месяцев, пришлось ожидать квартиру 9 лет. Все это время они впятером: Михаил, жена, двое детей и теща обитали в «однушке» родственников.
По приезду в Калининград Михаил собрался было устроиться в таможню.
- Я подошел к их управлению, - вспоминает он, - увидел, на каких шикарных автомобилях подъезжают даже рядовые сотрудники. Вот, думаю, где хорошо зарабатывают! А главное и вакансия для меня есть. Спрашиваю, какая зарплата у меня будет? Отвечают, что хрен целых, хрен десятых, как и у всех. Так откуда, спрашиваю, столько дорогих иномарок у ваших сотрудников? А это, отвечают, они богатое наследство получили. ...И пошел я искать работу в других местах.
- Как ваша жена относилась к вашей, так сказать, неустроенности?
- Спокойно и с пониманием. А сама она работала воспитателем в детском саду. ...В общем, нашел я в морском порту работу грузчика. В том же 1993 году поступил на юридический. Первое свое судебное дело выиграл у своего работодателя, когда меня решили не отпустить на сессию, что незаконно. В 1995 году пришла в наш порт профсоюзная идея. И на собрании выбрали меня председателем профсоюза докеров. Это был уже не тот советский карманный профсоюз, а настоящий, независимый. И мы много чего добились в пользу рабочих.
И вот произошла смена собственников порта. К руководству Калининградского морского торгового порта (КМТП) пришли такие люди как Андрей Колесник - нынешний председатель совета директоров порта, гендиректор Калиниченко. Они решили порт поделить на части, на так называемые стивидорные компании. Для работников это деление выходило боком, и профсоюз выступил против. Дело дошло до забастовок. Работодатели, вместо того, чтобы пойти на разумные переговоры, пытались всячески на нас давить. Доходило до того, что на собрания профсоюза присылали бригады неких быковатых качков, которые ходили вокруг нас с угрожающим видом.
«Как стулья занесут, так и судит суд»
- А скоро со стороны работодателя началась форменная дискриминация всех членов нашего профсоюза, - продолжает рассказ Михаил Юрьевич. - Людей вытащили из тех бригад, где они работали, свели в одну отдельную бригаду - «резервацию» и стали давать самую худшую и низкооплачиваемую работу, вплоть до подметания порта. И профсоюзники резко потеряли в зарплате. Мы обращаемся в районный суд, а он полгода не рассматривает наше дело. Потому как этот суд на подкормке у нашего порта. Порт ему бесплатно отгружает уголь. Я иду жаловаться к председателю областного суда Фалееву на судью Долинскую, которая полгода не занимается нашим делом. Фалеев делает строгое лицо, подымает трубку и грозно так отчитывает судью Долинскую. А я смотрю и понимаю, что это спектакль, потому что весь кабинет председателя заставлен дубовыми немецкими стульями, которые я на днях видел во дворце культуры моряков, принадлежащем нашему порту. Директор дворца культуры еще мне хвастался, что это немцы недавно ему привезли и подарили. Потом я пошел жаловаться к руководителю Гострудинспекции Калининграда — и там те же стулья из нашего дворца культуры. Все стало ясно, почему нашим делом ни суды, ни инспекция не занимаются. А потому администрация порта только усиливала нажим. В результате из 292 членов профсоюза нас осталось с десяток человек, самых не поддающихся.
Покушение: «Было велено дело замять»
Михаила Чесалина долго еще пытались угомонить, сломить разными методами, но ничего не вышло. А летом 2007 года на него было совершено покушение.
- Мы запустили кампанию за восстановление профсоюзной численности порта, - рассказывает Чесалин. - Это было не просто, часть докеров вышла из профсоюза под давлением. Людей фактически надломили и вернуться в профсоюз им было психологически трудно. Но тем не менее мы начали эту работу и собрали более 80 заявлений. И работодатель, естественно, занервничал, он думал, что профсоюз он практически уничтожил, осталось каких-то три калеки, которые вот-вот загнутся. А тут эта проблема возвращается с новой силой - в новом качестве и количестве. И вот после этого на меня нападают неизвестные, наносят удар по голове и 5 ножевых ранений.
Я очнулся только в больнице. Опытный начальник медицинской части сразу сказал следователям, что преступники меня собирались убить, судя по картине ранений. Но следователи этим делом всерьез не занимались. Двое убийц в кепках попали на видеокамеру. Следователи даже не стали определять их рост, что является обязательной процедурой в подобных случаях. Я же сам юрист, изучал в том числе криминалистику. Рост относится к так называемым устойчивым признакам личности. Бороду можно наклеить или сбрить, волосы можно покрасить, но рост изменить весьма-весьма сложно. Даже этого не было сделано. Не пытались выявить и прочие приметы. Уже потом оперативники в частной беседе с моими товарищами рассказали однажды, что убийц нашли, но сверху поступила команда не давать этому делу дальнейший ход. Видимо, хотели прикрыть тех, кто за ними стоял.
- Ничего себе! А ваше предположение — кто заказчик?
- А я сразу сказал следователям, что это руководство морского торгового порта, которое боролось с профсоюзом. Никаких иных недоброжелателей у меня не было в те времена. Но в облпрокуратуре сразу заявили журналистам, что версии о том, что преступление связано с моей политической деятельностью как депутата и профсоюзного лидера, даже не рассматриваются. Я даже не знаю, допрашивали руководителей порта или нет. Мне материалы дела не предоставили, ссылаясь на тайну следствия.
- С 2007 года многое поменялось. Почему бы вам сейчас не вернуться к тому покушению. Может ныне те следователи, которым было велено замять дело, уже не побоятся назвать истинных убийц?
- Ничего не поменялось. Правоохранительная система у нас деградирует. В качестве примера приведу историю. В недалеком 2018 году наши силовики решили упрятать в тюрьму редактора газеты «Новые колеса» Игоря Рудникова, посадили его в СИЗО, применив к нему абсолютно абсурдное обвинение по вымогательству взятки у генерал-лейтенанта юстиции, руководителя Следственного управления по Калининградской области. Все сразу поняли, что это абсурд. Мы начали проводить митинги в защиту Руднева. За первый же митинг, организатором которого я был, меня оштрафовали на 40 тысяч рублей, хотя митинг был согласован и надлежащим образом оформлен.
- Но как невиновному редактору могли предъявить такое обвинение? Или были какие-то улики?
- Были показания так называемого посредника. Причем посредником назначили зама Полпреда Президента по Северо-Западному округу Александра Дацышина. Представляете, на побегушках между генералом и журналистом заместитель Полпреда Президента! Полагаю, что у так называемых правоохранителей нашлось достаточно аргументов убедить Александра Дацышина исполнить такую роль. Так Рудников отсидел в СИЗО год и 7 месяцев. За это время мы провели 15 митингов, написали ворох писем в разные инстанции, подключили федеральную прессу, подключился Союз журналистов России. В результате добились, что дело Рудникова перенесли на рассмотрение в петербургский суд и по итогам процесса его освободили!
- Вы не доверяете местным властям и силовикам, но если бы дело о покушении на вас взяли в руки иные, скажем, московские правоохранители, им бы доверили?
- Если в Москве найдутся серьезные интересанты, честные и порядочные, которые смогут дать движение этому делу, то я, конечно же, за то, чтобы его расследовать до конца, готов написать необходимые заявления, если такие люди найдутся. К сожалению, у нас в Калининградской области таких людей не нашлось.
- После этого покушения что-то изменилось в ваших отношениях с работодателями?
- Ничего не изменилось, они как были мне, так сказать, заклятые друзья, так и остались. Впоследствии Колесник прошел в депутаты, через заднее крыльцо одного из дальних районов прошли в областную Думу его партнеры, и наше противостояние - собственники торгового порта и профсоюз - продолжилось уже на политическом фронте.
- Они как себя вели после того, как вы встретились после покушения? Как-то сочувствие выражали, еще что-то?
- Да мы с ними и до этого только на собраниях акционеров встречались, когда новые владельцы дербанили порт. Я пытался его сохранить в руках докеров, уговаривая их не продавать свои акции, чтобы самим руководить делом и получать дивиденды. Но, к сожалению, этого мне не удалось. Моя деятельность привела только к тому, что ценник покупки долей вырос и докеры меняли их на деньги, купили автомобили за 3 тысячи долларов.
- Что мешало тем же собственникам порта пойти вам на какие-то уступки, пусть не полностью, но все же таки можно было, наверное, как-то договориться. Если бы владельцы пусть частично приняли требования профсоюза и рабочих, то тем самым заслужили бы себе уважение коллектива. Сняли бы напряженность.
- По моему личному мнению, мешала исключительно ограниченность ума и высокое самомнение, жизненная позиция «я – начальник, ты – дурак», если я тут хозяин, значит никакое чужое мнение мы вообще не учитываем. Просто банально. Это с моей точки зрения. Будь они поумнее, то не бились бы с профсоюзом, а поддерживали его, потому как профсоюз мог стать их первым другом в борьбе с государственными структурами, регулирующими тарифы, процедуры таможенного оформления приема судов, фитосанитарные требования и т.д. - что тормозит работу и отворачивает грузоотправителей от российских портов. Если в иностранный порт пароход зашел, его через час-два начинают разгружать, а у нас полдня простоит, пока все службы пройдут.
- Как известно, чтобы стать депутатом, надо если не заслуги иметь перед Родиной, то - семь пядей во лбу. Идеи какие-то полезные в государственном масштабе. Но как писали СМИ, один из собственников порта, Андрей Колесник за пять лет нахождения в шестом созыве выступил на заседании Государственной Думы только 4 раза и то по процедурным вопросам...
- Ничего этого по нынешним временам не надо. Но даже если человек стал депутатом, это не значит, что он стал неприкасаемым.
«Жулики, как суслики. Их не видно, но они есть»
Офис у Михаила Юрьевича - крохотная квартирка, заваленная кипами бумаг. Там же трое помощников работают с документами. Спрашиваю собеседника, что думает он о личности легендарного здешнего губернатора Антона Алиханова.
Отвечает, что губернатор действительно легендарен тем, что едва расставшись с игрушками и повзрослев до губернаторского возраста - 30 лет, сразу стал губернатором! Подобного в России еще не было.
- Молод, красив, спортивный и энергичный, - перечисляет Михаил Юрьевич. - В публичной части своего жития производит впечатление эффективного управленца. Позиционирует себя как непримиримого борца с коррупцией.
- И есть у него успехи на этом поприще по борьбе с коррупцией?
- Лично я никаких успехов не наблюдаю. Нет ни отстранений от работы, ни уголовных дел, ни каких-то видимых системных расследований. То есть, борьба с коррупцией декларируется, но результаты ее не афишируются. Из чего можно сделать два предположения: губернатор не сообщает о результатах, потому что не хочет выносить сор из избы, чтобы не подставлять близкий круг и однопартийцев. Второй вариант: все ограничивается декларацией, что мы боремся, очень боремся.
Только реально такой борьбы не видно.
- Так может быть, в Калининградской области теперь вовсе и нет ни коррупции, ни коррупционеров? И губернатор напрасно их разыскивает?
На сей вопрос Михаил Чесалин привел весомые аргументы, которые изложу вкратце. По его мнению, коррупционеров несложно вычислить, как те невидимые космические тела, которые вычисляют ученые самым косвенным образом. Например, депутат Чесалин отправляет в мэрию письмо, указывая на безобразие в организации городского движения. Ему от большого чиновника приходит отписка, где говорится, что улучшить движение нельзя, потому как в указанном месте только 3 полосы движения. На самом деле там 4 полосы и они хорошо видны из окна чиновника. Отсюда у Михаила Юрьевича вопрос: как такой чиновник и ему подобные попадают на высокие посты? Ответ логический напрашивается: только с помощью коррупции.
- Мне, например, наиболее близка сфера здравоохранения, - говорит депутат. - Я ей занимаюсь с 2008 года. Там микроскопические по трудозатратам вопросы не решаются годами. Например, пять лет назад руководство нашего Минздрава решило ликвидировать такой важнейший социальный институт, как Дом ребенка в Калининградской области. Это медицинское учреждение для самых несчастных сирот от грудного возраста. В простонародье - Дом малютки. Это учреждение для грудничков и для самых ослабленных, больных. Но в Министерстве, похоже, решили, что Дом ребенка очень затратен, потому как детишек там пребывает около 30-ти, а персонала 80-90 человек. И вот задумали этот Дом передать Министерству соцзащиты, где медицинского и прочего персонала в разы меньше. А следовательно и заботы о самых больных детишках тоже меньше в разы. Тогда же пять лет назад я обратился к губернатору со своими негодованием. Он выслушал и сказал: конечно, мы не будем этот Дом закрывать. И не закрыл. Но его подчиненные дали указание органам опеки стараться не направлять туда даже больных детей. А везти их сразу в детдома. И теперь эти дети содержатся в значительно худших условиях, чем могли бы содержаться в Доме ребенка.
- А на кой вот вам, Михаил Юрьевич, далась вся эта яростная и опасная политическая борьба, которая несет, как вижу, больше проблем, чем выгоды. Которая чреватая для вас не только потерей здоровья, но и жизни.
- Вы далеко не первый человек, задающий такой вопрос. Обычно я отвечаю так. Скажем, выбрали вы себе такую-то жену, которая кому-то очень не нравится, которая вредит своим поведением большому начальству. И вам советуют от нее отказаться. Вы откажетесь? Так вот моя гражданская линия - это моя жена любимая, если хотите. И я никогда от нее не откажусь.