20 лет спустя: как изменился мире после терактов 11.09.2001

...а спустя полчаса еще один - в здание Пентагона в Вашингтоне.

Четвертый самолет не достиг цели (ею был либо Белый дом, либо Конгресс) - пассажиры сумели помешать планам террористов, но лишившийся управления самолет рухнул в 10.03 недалеко от Шанксвилла в Пенсильвании.

По официальным данным, в тот день погибли около 3 тысяч человек, из них около 2,8 тысяч из 86 стран мира оказались погребены под обломками Всемирного торгового центра.

По поводу этого события, пользователи социальных сетей, невзирая на политические пристрастия, единодушны: 20 лет назад мир изменился навсегда.

Блогеры вспоминают его по-разному и порой изумляются реакции иных соотечественников. Так писатель Елена Иваницкая пишет:

«11 сентября двадцать лет назад своими глазами видела, своими ушами слышала. Сын хозяйки, у которой я снимала комнату, вышел с бутылкой и стопкой в коридор, налил, отсалютовал, выпил и сказал: «Так им и надо».

Журналист Кирилл Шулика сетует по поводу того, что за эти 20 лет отношения России и США столь кардинально изменились:

«Тогда Россия первой выразила сочувствие и поддержку. Теперь все иначе.

Но человечество помнит один из самых страшных терактов в своей истории. Тогда стало понятно, что с заразой терроризма в одиночку никто не справится.

А еще это хороший тест на мерзость, но стебется или даже пытается сказать, что нее все так однозначно, тот мерзавец…»

Политолог Дмитрий Травин анализируя события последних лет, приходит к выводу, что угроза терроризма, о которой весь мир заговорил тогда, была сильно преувеличена:

«Оглядываешься сейчас на эти два десятилетия, и видишь, насколько плохо мы тогда понимали, что происходит. Почти все прогнозы оказались ошибочными. Мир нынче совсем иной, чем представляли доморощенные футурологи той эпохи.

Сколько говорилось тогда, что 11 сентября начался настоящий, некалендарный XXI век! Но ничего тогда еще не началось. Несмотря на все слова о терроризме, ключевые войны эпохи – иракская и афганская – были унылым и бессмысленным продолжением типичных войн второй половины ХХ века: вьетнамской, где провалились США, и афганской, где провалился СССР.

Да и в целом представления о терроризме оказались сильно преувеличены. Число людей, погибших от терактов, ничтожно мало в сравнении с числом людей, погибших от ковида. Если 20 лет назад говорилось о том, как легко террорист XXI века проникает через границы в сравнении с армиями ХХ столетия, то сегодня мы видим, что по-настоящему легко проникает вирус. Скорее всего, ковид – это на самом деле настоящий, некалендарный XXI век. Но не исключено, что мы опять ошибаемся.

Однако, в чем мы, наверное, не ошибаемся, так это в том, что главные проблемы столетия приходят не из исламского мира, так и остающегося во всех смыслах периферией человечества, а из Китая. Не существует однополярного мира, на который покушаются ущемленные Америкой маргиналы. Существует биполярный мир, в котором Пекин с Вашингтоном бьются на равных. И то оружие, которым они, похоже, будут сражаться в XXI веке, намного страшнее всего, что мы представляли себе 20 лет назад, и о чем снимали фильм за фильмом в Голливуде.

Наконец, важно заметить: нынешние проблемы появляются вовсе не потому, что Америка навязывает свои режимы по всему миру. С режимами Вашингтон полностью провалился. Реальные проблемы последних лет выросли на фоне того, как Америка пыталась протекционистскими мерами защитить свою экономику от бегства капитала в Китай и от экспансии китайских товаров…»

Политолог Дмитрий Михайличенко тоже склонен считать, что за 20 лет парадигма кардинально поменялась:

«Мир-Система движется по пути усиления глобального неравенства, следовательно, спустя двадцать лет после трагедии 11 сентября 2001 г. потенциал для новых цивилизационных конфликтов сохраняется.

Талибы (запрещенная в России организация) отказались проводить 11 сентября инаугурацию нового правительства, так как рассчитывают на встраивание в существующий мировой порядок, в котором США по-прежнему выполняет роль мирового гегемона.

Афганскую операцию США и войск НАТО нельзя считать удачной с точки зрения цивилизаторской миссии. Институты демократии и дискурс прав человека чужд афганской архаике.

А вот с точки зрения геополитики США сделали все достаточно удачно.

Их уход из Афганистана означает дополнительную нагрузку на Китай, Россию и Центральную Азию.

В перспективе 10-15 лет конфликт воинствующего исламизма с Китаем или Россией кажется вполне вероятным. Афганистан, так или иначе, останется плацдармом для мирового джихада, борьба с которым будет отнимать много сил не только у Москвы, но и у Пекина.

Американская империя, как и любая другая, черпает источник консолидации в образе внешнего врага. За прошедшие с момента трагедии 11 сентября 2001 г. десятилетия произошла смена декораций и образ воинствующего ислама в американском обществе деактуализирован.

Вхождение Крыма в состав России, экономические успехи Китая последних лет и, наконец, фактор пандемии сформировал в американском обществе иную, неисламистскую, структуру фобий и внешних врагов. На первое место вышла синафобия, что в период пандемии стало очевидным.

С учетом острой экономической конкуренции США и Китая эта парадигма будет устойчивым образом фундировать имперский дискурс в США, как минимум, следующие 15-30 лет. Ну а борьбу с джихадистами США попытаются «передоверить» Китаю и России…»