А почему не в прайм-тайм? Сеть обсуждает фильм «Гетто» Николая Сванидзе

Социальные сети обсуждают почти незамеченное событие: документальный фильм известного тележурналиста и историка Николая Сванидзе «Гетто», который тихо и почти стыдливо показал в ночь на 30 августа канал «Россия». В анонсе фильма сказано: «Гетто в Варшаве, Лодзи, Вильнюсе, Минске, Витебске, Терезине и в Царском Селе. Универсальный механизм создания гетто. В новом фильме Николая Сванидзе — всё о жизни и смерти в гетто: музыка, литература, театр, лекции, изучение языков, любовь и ненависть. Фильм основан на воспоминаниях выживших, дневниках погибших, архивных материалах».

Тем, кому удалось увидеть эту работу, называют ее выдающейся. Так, историк и общественный деятель Вера Афанасьева взывает к читателям своего канала:

«Друзья, не пропустите документальный фильм «Гетто» Николая Сванидзе, который был показан в ночном эфире канала «Россия-1».

Я вот только что посмотрела и даже пересматриваю отдельные фрагменты, не веря своим глазам. На главном пропагандистском канале!

Это фильм уровня «Обыкновенного фашизма», в нем только кадры хроники и закадровый голос автора.

Это фильм о преступлениях нацизма и о преступлении сотрудничества с нацизмом. Это фильм о бесчеловечности гитлеризма и о подлости сталинизма. Это фильм о фальсификации истории, демонстрирующий свидетельства дружбы и соития двух режимов, для которых люди, народ, население — просто куски мяса.

Посмотрите.

Посмотрите на эти объятия советских и гитлеровских дипломатов и генералов, посмотрите на кадры совместных советско-германских парадов в Бресте и Львове, посмотрите на уникальные кадры от 1 мая 1941(!!!) года с Красной площади — когда на торжественный парад в Москву прибывает официальная делегация нацистов.

Этот фильм должны увидеть. Хотя смотреть его страшно…»

Журналист Дмитрий Ежков тоже удивился тому, что фильм Сванидзе прошел почти незамеченным и добавил к увиденному интереснейших подробностей:

«Вы видели, чтобы о нем где-то говорили, обсуждали его? Я лично узнал о нем от украинца, живущего в Америке.

Оказалось, что на канале «Россия-1» иногда еще можно посмотреть что-то приличное. Это очень качественная, совершенно забытая сегодня ТВ-публицистика, абсолютно не политкорректная по нынешним временам, с прекрасной хроникой (где они ее взяли?) и очень точным и очень личным закадровым текстом Сванидзе. В общем, по мне так фильм этот - событие.

Сванидзе рассказывает о жизни в еврейских гетто во времена Второй Мировой - о Варшавском, Лодзинском, Минском, Витебском. Воспоминает свою бабушку, погибшую в оккупированном Минске. Но самые интересные кадры - про Терезин. Вы знаете, что это?

Терезин - это небольшой город неподалеку от Праги, во время войны целиком превращенный в гетто. По чистому совпадению буквально пару недель назад я посмотрел немецкий фильм 1944-го года, который вошел в историю под названием "Фюрер дарит евреям город" (официальное название другое). Фильм этот как раз про Терезин, и Сванидзе тоже о нем вспоминает.

Жизнь жителей терезинского гетто, если верить фильму, была не жизнью, а малиной. Вот они днем за работой: женщины - за швейными машинками, мужчины - в мастерских. Все улыбаются и выглядят даже вполне упитанными. Вечером одни садятся за книжки в чистеньких общежитиях. Другие, натянув белоснежные гольфы, играют в футбол. Лихо, кстати, играют. Не хуже, чем "Зенит". А мужчины постарше собираются в прекрасной терезинской библиотеке (город-то старинный, был раньше замком). Они беседуют, о чем-то спорят.

У Сванидзе я увидел кадры, которых в моей версии фильма не было (фильм целиком не сохранился, только отдельные части). На них прекрасно, даже модно одетое еврейское население гетто сидит в ресторане. Они что-то пьют, закусывают. И конечно, смеются. На их одеждах нет желтых звезд.

Разумеется, это все постановка: людей откормили, выдали хорошую одежду и заставили улыбаться на камеру. Режиссером фильма был Курт Геррон (настоящая фамилия Герсон) - немецкий еврей. Он и сам с 42-го года сидел в том же Терезине, про который снимал свой фильм. Сегодня о нем мало вспоминают. А зря. Как актер Геррон снимался в "Голубом ангеле" - первом игровом фильме Лени Рифеншталь. Как режиссер первым начал снимать Хайнца Рюмана, будущую суперзвезду Третьего Рейха. По сути, открыл его. Рюман, кстати, всех пережил и успел сняться даже у Вима Вендерса в "Небо над Берлином - 2". (Вы, кстати, знаете, что великий гуманист Феллини снимал Лиду Баарову, практически официальную любовницу Геббельса?).

Так вот, про Курта Геррона. В сентябре 44-го он закончил съемки. А в октябре был переправлен из Терезина в Освенцим с пометкой в личном деле: "Возвращение нежелательно". Он и не вернулся. В ноябре он улетел в одну из труб Освенцима.

А следом за Герроном в Освенцим уехали все, кто работал с ним над фильмом, и сотни людей, которые в нем снимались - все, до единого. И не потому, что они сделали плохой фильм, а чтобы не оставлять свидетелей этого пропагандистского шабаша. Представляете? Вот где драма-то: люди улыбались и танцевали на камеру фокстроты, надеясь, что это им зачтется, и они еще немного поживут. А получилось ровно наоборот.

А теперь мораль. Я думаю, можно ничего не знать про Терезин. Совершенно точно можно не смотреть "Фюрер дарит евреям город": за вас эти фильмы посмотрю я и все вам расскажу. Но вот, пропускать мимо крупицы чистого и настоящего, и как мне кажется, очень выстраданного лично, как фильм Сванидзе "Гетто", это не хорошо. Бегите скорей на Ютуб, смотрите, чтобы потом могли сказать, что посмотрели его ночью, на канале «Россия-1».

Свою оценку фильму дал и сопредседатель Научно-просветительного Центра «Холокост» Илья Альтман:

«Я смотрел этот фильм как зритель, очарованный проникновенным рассказом Николая Карловича, который появлялся в кадре на бывших улочках гетто, в музейных и архивных хранилищах Беларуси, Польши, Литвы, Чехии. Особый, вызывающий доверие голос, личная сопричастность (бабушка автора и его родные погибли в Минском гетто) чем-то напоминал (но не повторял!) стиль Михаила Ромма в «Обыкновенном фашизме».

Яркие факты персональных историй жертв перекликаются с тщательно отобранными фактами создания и обстоятельств повседневной жизни в гетто в разных уголках оккупированной Германией Европы. Автор старается избегать общеизвестных фактов и примеров, почти не звучат цифры, сохраняется динамика повествования, удачно вписываются в канву фильма неизвестные (по крайней мере, мне) любительские съёмки поездки семьи американских евреев к родственникам в Литву накануне Второй мировой войны. Очень интересен анализ автором деятельности совместной советско-немецкой комиссии по обмену населением после пакта Молотова — Риббентропа.

И всё же этот фильм вызывает не только эмоции и восхищение Сванидзе-журналистом, но и вопросы к Сванидзе-историку. (…)

Не избежал автор одного из самых распространённых и часто критикуемых приемов наложения кинокадров и фотосъёмок (в гетто Могилёва, расстрела в Виннице, казни евреек в Лиепае, захоронения трупов в лагере Берген-Бельзен) на рассказ о других населённых пунктах и событиях. (…)

По мнению автора, участие еврейских полицейских в гетто в облавах на детей — это пример убийства евреями евреев. Такой единственный случай действий еврейской полиции с оружием в руках действительно был — когда из гетто Вильнюса в Ошмяны был послан отряд, уничтоживший несколько тысяч местных евреев. Но не об этом говорилось в фильме. Все руководители юденратов представлены как пособники нацистов. И вряд ли из авторского текста зритель понял, что глава варшавского гетто Адам Черняков не просто покончил с собой, но сделал это узнав, что отобранные с его участием «для переселения на Восток» евреи уничтожены в Треблинке. (…)

Но главная наша претензия не в частностях, которые важны для профессиональных исследователей и педагогов. История гетто — это триединство: уничтожения, сопротивления, спасения. Удивительно, но ни о восстании в Варшавском гетто, ни подпольщиках Минского гетто, сумевших переправить в леса, в том числе с оружием в руках, несколько тысяч узников, ни о призыве к сопротивлению подпольщиков Вильнюсского гетто от 1 января 1942 года — «Мы не пойдём как овцы на бойню!» 3 не сказано ни слова… Как и сотнях Праведников народов мира, спасавших евреев из гетто, как и о Красной Армии, освободившей в ходе Битвы за Москву первые гетто в Европе — в Калуге и в Ильино, — а затем спасшей евреев Нальчика и Транснистрии. Уверен, что все эти факты хорошо известны Николаю Карловичу и для их освещения в фильме просто не хватило времени.

Фильм «Гетто» достоин не только серьезной дискуссии специалистов, но и показа в прайм-тайм…»

Читатель «Новых Известий» Владимир Лазарис попросил присоединить к обсуждению и его отзыв о фильме под заголовком «Взгляд из Израиля»:

«Посмотрев в YouTube документальный фильм Николая Сванидзе «Гетто», надо воздать ему должное за голую черно-белую правду в прямом смысле слова, в которой нет и намека на экзальтацию и штампы. С такой темой, как Катастрофа европейского еврейства, было легко скатиться к слезливой сентиментальности и спекуляции на ужасах, но автор успешно обошел эти ловушки.

Много лет занимаясь темой Катастрофы и побывав в Освенциме, я не могу сказать, что узнал из фильма что-то новое, но в том и состоит сила документального кино, что каждую фразу сопровождают кадры кинохроники. По большей части – немецкой. Они и делают погоду.

Кроме того, этот фильм определенно предназначен не для тех, кто знает, а исключительно для тех, кто не знает.

Название «Гетто» исчерпывающе определяет содержание: это – фильм о первом этапе «окончательного решения еврейского вопроса». Сначала – гетто, потом – лагерные крематории и газовые камеры.

В соцсетях «Гетто» сравнили с «Обыкновенным фашизмом» Ромма – и попали впросак. Помимо того, что Ромм подменил название (не фашизм, а нацизм), за 2 часа слово «еврей» мелькнуло всего один раз (!). Это был советский подцензурный фильм, в котором узников гетто и лагерей смерти даже не называли евреями – просто «люди».

Тогда как «Гетто» – только о евреях. О том, как они жили и умирали. Кажется, что у Сванидзе тоже стоит ком в горле. Но его сдержанный тон и негромкий голос – самый верный ключ для описания неописуемого. Сванидзе впервые показал фотографию своей еврейской прабабушки с внуками, погибших в минском гетто. Но сделал это без всякого нажима, включив их в шестимиллионный мартиролог убитых евреев.

В этом фильме метафора «на разрыв аорты» превращается в физическую боль. Вот он – избранный народ в самые жуткие минуты истории, когда он был снова избран – на погибель. Всех. Под корень.

Фильм Сванидзе весьма прозрачно говорит о частичной ответственности Сталина за гибель польских евреев, перед которыми он наглухо закрыл границу. Если бы не его антисемитизм, сотни тысяч евреев могли выжить, попав хотя бы в тот же упомянутый в фильме Биробиджан и превратив его в советский Гонконг или Сингапур.

За послевоенные годы словом «гетто», забыв о его еврейском происхождении 500 лет назад, стали называть места компактного проживания разных групп населения («негритянские гетто» в Америке). Фильм Сванидзе вернул этому слову его изначальный смысл, став откровением и ликбезом для нынешнего поколения российской молодежи.

Автор справедливо не стал перегружать фильм цифрами и хорошо известными историями (Корчак), а постарался собрать малоизвестные факты и детали. Но при всей его подготовке «Гетто» не лишен изъянов. Главный из них – доминирующий мотив еврейской покорности и беспомощности без всякого упоминания о героизме и вооруженном сопротивлении узников гетто. Ни слова о первом в оккупированной Европе восстании против немцев в гетто волынского города Тучин – за год до знаменитых восстаний в Белостокском и Варшавском гетто. Если Сванидзе счел нужным отметить, что поляки 20 дней обороняли Варшаву, тем более стоило напомнить, что бойцы Варшавского гетто потрясли немцев, продержавшись целый месяц.

Удивление вызвала сомнительная цитата Адольфа Эйхмана: «Терезин подарен евреям фюрером и станет маленьким сионистским экспериментом для будущего еврейского государства». Гитлер в роли Теодора Герцля? Да и не Терезин, а Терезиенштадт – образцово-показательное гетто, где евреи ежеминутно оставались смертниками, но никак не жителями «подаренного города».

При долгом показе счастливой истории американских евреев, которые за год до войны посетили в Польше семейные места и вовремя вернулись в Америку, Сванидзе вообще не упомянул неоднократные случаи спасения евреев из гетто Праведниками народов мира.

Он несколько поспешно назвал «подонками» всех еврейских полицейских в гетто, где «евреи убивали евреев». Да, было и такое. Но они также спасали евреев от очередной акции или предупреждали о ней, и сами погибли с остальными. И уж, конечно, следовало особо подчеркнуть всю трагичность положения председателей Юденратов, которые порой предпочитали самоубийство – выдаче на смерть других евреев.

О встрече Сталина в Москве с руководителями польского правительства в изгнании в декабре 1941 года сказано, что генерал Андерс был «известным антисемитом», считавшим, что «евреи в армии бесполезны». Но почему же не сказать, что освобожденные из сталинских лагерей польские евреи не без пользы пошли служить в армию Андерса.

Впрочем, даже эти замечания никоим образом не умаляют важности работы, проделанной журналистом и историком Николаем Сванидзе во имя единственного культа, имеющего право на существование – культа Истории…»