Бесконечный тупик… Какое государство будут строить теперь в Афганистане

Общественный деятель Юрий Самодуров уверен, что такого вызова мир еще не встречал:

«И что мир может с талибами в Кабуле поделать? Ввести санкции? Не признавать? Не принимать в ООН? Не продавать им продовольствие, оружие и вообще никакие товары? Разве это может заставить их изменить режим? Нет конечно. Они лучше умрут, но сначала изуродуют жизнь миллионам и убьют сотни тысяч. Надеяться, что само "рассосется" и что афганцы как-то к ним приспособятся? Но что означает это приспособление для афганских женщин, девушек, молодежи вообще? Жизнь в средневековом "анклаве", когда в двух часах полета от них существует западный мир с совсем другими возможностями, правилами и проблемами? Мне кажется, такого вызова мир еще не видел и как отвечать на него тоже не знает. С Гитлером и Сталиным можно было воевать и с ними воевали. А с талибами? Воевали с 1978 года и оказалось, что бесполезно!»

Сетевой аналитик Дмитрий Милин вспоминает о такой тяжелой проблеме, как наркотрафик, в котором Афганистан играл одну из ведущих ролей в мире:

«Отдельный интересный вопрос, а что будет с героиновым наркотрафиком в Европу. В прошлый раз Талибан несколько негуманными и нецивилизованными методами свернул поставки афганских опиатов почти до нуля и центр производства героина переместился в Золотой треугольник, в основном Мьянму. После прихода американцев в Афганистан поставки афганского героина в Европу сильно выросли.

Ходили слухи, что наркотрафик из Афганистана в Европу контролирует ЦРУ, используя Косово, как транзитный хаб. Вот и посмотрим слухи это или реальность. Если возникнет дефицит героина в Европе и мире, значит это были НЕ слухи!»

Американский журналист Сабиржан Бадретдинов публикует в своем блоге серию фотографий, иллюстрирующих будущее афганских женщин при Талибане:

Известный российский политический аналитик Константин Сонин вспоминает, что за его жизнь, государство Афганистан рушится уже в третий раз. Когда же этому наступит конец?

«Во время первого крушения в 1970-е я был ребёнком и узнал только о советской попытке построить там современное государство - сначала с помощью советников, потом, как мы потом узнали, спецназа, обеспечивавшего переходы власти к всё более зависимым от России руководителям, а потом и нашей армии, без которой эти руководители не могли удержать власть. К концу 1980-х войска были выведены и то, что раньше было понятно теоретически, подтвердилось - без советской армии власть афганского социалистического правительства ничего не стоила. Началась гражданская война, которая кончилась захватом Кабула Талибаном, ультраконсервативной исламистской группировкой и публичным убийством бывшего руководителя. От советской (то есть российской) попытки построить в Афганистане современное государство не осталось и следа.

Талибан был связан с террористами, угнавшими пассажирские лайнеры в США и направившими их в небоскребы Нью-Йорке и госучреждения в Вашингтоне ровно двадцать лет назад, 11 сентября 2001 года. В ответ американская армия разгромила Талибан и установила в Кабуле марионеточное правительство. После этого началась долгая и кропотливая новая работа по созданию современного государства, с бюрократией, выборами, элементами федерализма, армией, устроенной по новейшим образцам и т.п. Сейчас, в 2021 году, видно, что вся эта работа пошла насмарку. 90 миллиардов долларов, потраченных на создание и вооружение афганской армии разлетаются как пыль при приближении бойцов Талибана.

Конечно, крах двадцатилетнего проекта - не следствие того, что администрация Байдена резко вывела последние американские войска. Скорее, наоборот - уже в начале 2010-х было видно, что проект не работает, а избрание президента Трампа чётко показало, что американское общество видит, что проект не работает и не хочет новых трат и новых завоеваний. Администрация Байдена только обеспечила прагматику.

Что теперь будет? Афганистан вернётся в своё обычное, "непроектное" состояние, когда власть в столице принадлежит одним, а в провинциях и отдельных долинах - совсем другим, местным военным вождям. Собственно, легкие победы Талибана последних недель - точно так же, как их легкие победы в 1997-ом и легкие победы американцев в 2001-ом - это во многом "победы" в довольно специфическом смысле. Они просто означают, что местный вождь объявил, что теперь признаёт власть не кабульского правительства, а Талибана. Но в происходящее на контролируемой им территории вмешиваться Талибану будет так же трудно, как до этого было прежним правительствам и военным администрациям. Тем, кто изучал средневековый феодализм, это хорошо знакомо.

Сколько пройдёт времени до того, как какая-то мировая держава возьмётся за новый проект построения государства в Афганистане? Непонятно. Конечно, если будет новый теракт, подготовленный на территории, контролируемой Талибаном, американцы снова легко разбомбят Талибан и снова окажутся перед невыполнимой задачей. Но это возможно и без теракта - несмотря на то, что общественное мнение в Америке и Европе сейчас чётко против новых проектов государственного строительства, какие-нибудь зверства Талибана на телеэкранах и в видеороликах могут это настроение поменять. А военные и ВПК в любой стране тут как тут - кому война, а кому мать родна.

Я очень надеюсь, что Россия избежит соблазна заняться нерешаемой проблемой. (В России ничуть не меньше потенциальных бенефициаров нового проекта, а общественное мнение значит меньше - то есть меньше сдерживающих факторов). Может быть, Китай? Это будет не первая сверхдержава, решившая, что может справиться с построением государства, по собственному образцу, в Афганистане. Ну что ж, будет ещё один поучительный пример как не нужно строить государство, на этот раз на китайском опыте…»

Политолог Алексей Макаркин считает, что трагизм современной ситуации в Афганистане заключается в том, что на грани катастрофы оказался весь модернистский образованный слой страны:

«Он был куда меньше по численности в 1978 году, когда после Саурской революции раскололся на просоветскую и прозападную часть. Первая делала карьеры, вторая выбрала эмиграцию – внутреннюю или все чаще внешнюю. После краха Наджибуллы в 1992-м многие просоветские бежали из страны, а прозападные не вернулись из-за вспыхнувшей гражданской войны между моджахедами. К тому времени, когда в Кабул в 1996-м вошли талибы, этот слой в стране предельно истончился, старое размежевание стало терять актуальность. А Афганистан стал напоминать гипотетическую Россию, где в гражданской войне победили тогдашние отнюдь не травоядные «зеленые», и Коковцов, Милюков и Бухарин обсуждают в Париже, что будет дальше со сдуревшей страной.

Потом талибы зарвались, приютив и не сдав бен Ладена – и их легко разнесли американцы. Эмигранты в основном вернулись, за два десятилетия подрос новый, куда более массовый слой людей, ориентированных на ценности современного мира, который к тому же стал глобальным. И если талибы научились произносить слово «амнистия», то это не означает, что они стали более умеренными. И этот модернистский слой с ними совершенно несовместим вне зависимости от особенностей конкретных людей, входящих в него (их политических, религиозных, культурных предпочтений).

Что же случилось? Невежественная деревня пошла против просвещенного города? Но сторонников талибов немало и в городах. Афганцы, как часто бывало в истории, восстали против иностранцев? Раздражение в отношении американцев в Афганистане присутствует – как и во всем мире – но сводить дело только к этому было бы неверно. Верующие против неверующих? Но если доктор Наджиб, ставший президентом Наджибуллой, выглядел в мечети совершенно неорганично, но нынешние афганские лидеры – верующие мусульмане, некоторые из них воевали еще против Советской армии под лозунгом джихада. Только очень ангажированный человек назовет американскими марионетками местных варлордов, десятилетиями бывших на войне и обросших мощными клиентелами.

Вот тут может заключаться и наиболее вероятный ответ на вопрос, что произошло. Трумэну ставили в вину потерю Китая в 1949-м, Байден сейчас может потерять Афганистан. Причины – плохое управление и несправедливый суд, имеющие своим основанием коррупцию и помноженные на дефицит легитимности. Ни одни президентские выборы в Афганистане не были действительно легитимными, признанными обществом - на этом фоне действительно затоскуешь о монархии.

Американцы в 2001-м в Афганистане отказались от ставки на традиционную легитимность, на которую там исторически использовали англичане – с переменным успехом (если ошибиться, то можно было потерять не только военную миссию, но и целую дивизию, а конкретный неудачливый игрок мог в прямом смысле потерять голову, как Макнотен), но в конечном счете решая свои задачи.

Интересно, что во время арабской весны ни одна монархия не рухнула – вне зависимости от личностных качеств монархов.

Традиционная легитимность сильно дискредитировала себя в ХХ веке - от Вьетнама до Ирака. Но она же показала свою эффективность, к примеру, в Иордании. Различные кейсы отличаются друг от друга - но в результате в Афганистане американцы решили строить президентско-парламентскую республику (а в Ираке - парламентско-президентскую).

Но при этом в Афганистане не оказалось местной силы, которая бы обладала бы авторитетом среди населения и на символическом уровне была бы способна скреплять многосоставную страну. С которой связывалась бы хотя бы надежда на хорошее управление и справедливый суд – и прецеденты последнего, связанные с обузданием своеволия варлордов. Которая в традиционном обществе представлена королем, судящим под дубом, как святой Людовик.

В этой ситуации роль высшего авторитета вместо местного короля играла внешняя сила – американцы. И талибы не решались наступать, пока высший арбитр оставался в стране, пусть и в виде небольшого контингента войск.

А потом арбитр ушел – потому что перенапрягся. Уйти хотел еще Обама (не смог), потом Трамп (почти смог, но не успел). Байден мог отложить уход на пару лет, но это ничего бы не изменило, зато сказалось бы на промежуточных выборах 2022 года - так что уход был неизбежен. Но при этом арбитр ушел плохо – не так, как СССР в 1989-м, уходивший с развернутыми знаменами и торжественными церемониями. А как тать в нощи - соответствии с рекомендациями специалистов не по внешней политике и психологии афганцев, а по безопасности. С пониманием того, что если на торжественной церемонии в толпу затешется смертник, то все американские медиа будут рассказывать о погибших почем зря соотечественниках, которых дома ждали семьи – и это стало бы имиджевой катастрофой. В результате уход был идеально быстрым и бескровным – но позорным для традиционного менталитета, где большое значение отводится ритуалам. После этого произошла катастрофа – в стране образовался вакуум авторитета.

И его занимают сельские мужики, которые, как солдаты Мао, хотят справедливости. В виде не коммунистической утопии, а шариатских судов с быстрым судопроизводством и неотвратимым наказанием. И куда менее коррумпированной администрации, пусть и суровой, и архаичной. И эти мужики реально угрожают не просто слою, поднявшемуся при американцах – но всему процессу афганской модернизации, восходившему еще к Аманулле из рода мухаммадзай. И монархическая легитимность как подвид традиционной, несовместима с теократической, к которой апеллируют талибы. Причем, в отличие от Китая, где у Мао были локальные цели – и он был своего рода преемником Чжу Юаньчжана, мужицкого императора, основавшего династию Мин - талибы рассматривают занятую ими территорию как набор вилаятов, которых можно умножать до бесконечности. И это уже представляет реальную опасность для Центральной Азии…»

Сетевой аналитик Александр Розов, считает, что ничего другого и не следовало ожидать: «После 20 лет войны, в течение которой коалиция западных стран во главе с армией США, лениво, но практически непрерывно утюжила их с воздуха.

Но вот, без объяснения причин, войска западной коалиции бегут из Афганистана (именно бегут - это непохоже на организованное отступление), и сразу же все разваливается.

Что случилось?

У меня пока только одна гипотеза. Угроза срыва в инфляционный штопор заклинила денежный печатный станок глобальной элиты. И глобальная элита резко начала сокращать издержки.

Это значит: в ближайшее время они побегут из всех неспокойных полуколоний. И тогда мы окажемся в существенно ином геополитическом ландшафте…»