Не на тех поставил: почему Владислав Сурков перестал быть главным идеологом режима

Дмитрий Шушарин, политолог - специально для "Новых Известий"

Для понимания происходящего в стране и мире в последние двадцать лет не хватает одной книги – сборника статей, интервью и выступлений Владислава Суркова, отличающегося редким номенклатурным долголетием, обычно не свойственным много о себе понимающим и много говорящим аппаратчикам. Но, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно.

Сразу скажу: главный принцип этих заметок – ничего личного. Это всего лишь наблюдения над функцией, именуемой «Владислав Сурков». Вот уже много лет за этой подписью появляются тексты, общей темой которых является русская идентичность и квазигосударственное устроение русской жизни. Многие из высшей номенклатуры, в том числе люди, близкие президенту России еще до его воцарения, высказывались на сей счет. Но все их выступления были предвестниками перемещения на иной аппаратный уровень. Идеологом пытался стать Виктор Черкесов. Щеголявший в императорской андреевской ленте Владимир Якунин прославлял русскую цивилизацию. Но они сейчас незаметны. Менявший должности Сурков продолжает свои труды, которые, к сожалению, не отслеживаются столь внимательно, как его послужной список, с которым можно ознакомиться в любом справочнике. Потому и не буду об этом, хотя, конечно, восприятие и оценка его выступлений связаны с его статусами.

Одно надо отметить: Владислав Сурков принадлежит к людям девяностых, вписавшихся в путинскую номенклатуру. Причем это люди заметные, некоторые начинали карьеры еще в перестройку – Олег Добродеев, Константин Эрнст... Всегда в обойме Сергей Кириенко. И это только несколько имен. Долго держался Чубайс, никуда не делись многие олигархи. Сурков проявлял себя и в работе с депутатами, и в строительстве псевдопартийной системы, и в проведении выборов, и в создании прокремлевских молодежек, прогремевших и ныне почти забытых. С молодежками он переборщил: возник вопрос, чья это гвардия - путинская или сурковская. Но обошлось.

Побывал Сурков и поэтом, и романистом, и драматургом, и покровителем искусств. Фигура яркая, что и говорить, но более характерная для переломных эпох, вроде двадцатых годов прошлого века, нежели пышной сталинской серости, на которую ныне ориентирован русский социум. И тем не менее, Сурков жив и активен, причем, помимо всего прочего, активен вербально, ничуть не вступая в противоречие с активностью Путина, который имеет обыкновение выступать со статьями по принципиальным вопросам. Согласованность очевидна.

Вот об этой – публичной - части деятельности Владислава Суркова и пойдет речь.

И сразу мы сталкиваемся с исключительным обилием текстов. Сурков – автор не только «суверенной демократии», «глубинного народа» «путинизма», «долгого государства», но и публицист, постоянно печатающийся в гламурном «Русском пионере», гордо называющем его своим колумнистом. И вовсю его лижущем:

«Трудно, а честно говоря — невозможно было даже предположить, что из-под пера административного работника может возникнуть столь поэтический и перфекционистский текст, как эта колонка Владислава Суркова.»

Сотрудничество началось еще в 2008 году и продолжается до сих пор. А это значит, что Сурков давно определил свою целевую аудиторию. Это считающая себя самой продвинутой, лоялистская гламурная масса. Сегмент ее потребления в массовой культуре я называю «бульвар с претензией». Таков, собственно, весь «Русский пионер», таково и творчество Владислава Суркова. Но от своих собратьев по перу (Дмитрий Быков, Б. Акунин, Вера Полозкова и прочие) его отличает высокий властный статус, превращающий все написанное им еще в судьбоносный мессидж из высших сфер. И потому совершенно неважно, кто ему пишет поэтические и перфекционистские тексты, ибо главное – подпись.

Гламурная масса – высший уровень целевой аудитории агитпропа. Интеллектуальная и культурная элита его не интересует: она малочисленна и невлиятельна. А вот в массу, окормляемую Сурковым, входит топ-менеджмент медиа- и шоу-бизнеса. И когда масса читает его установочные (как ей кажется) статьи уже не в «Русском пионере», то эти тексты воспринимаются как написанные «одним из нас». Точно так же, как для людей попроще статьи Путина написаны абсолютно своим человеком, ибо «любой из нас немного он». А содержательно тексты обоих высоких авторов не разнятся. И, разумеется, искать смысл и содержание их текстов следует, исходя из того, что это публичные акции, а не публикации, призванные приумножить знание и понимание страны, мира, самого себя. Ни авторы (райтеры), ни те, кто ставит свои подписи, ни потребители этой продукции – все они в знании и понимании, а тем более в рефлексии не нуждаются. Им нужно подтверждение своего статуса и надежды на перспективы. И их потребности тексты за подписью Суркова удовлетворяют – целиком или частично, не так уж важно.

Собственно, это один большой текст, будь то суверенная демократия, долгое государство, Россия-полукровка. И рассчитан он на сделавших карьеры гламурных нуворишей, на массу, считающей себя культурной и интеллектуальной элитой, а потому презирающей весь остальной социум – массу нищебродов. Так уж устроена Россия, где нет никакого гражданского общества, ибо нет индивидуальной субъектности, личностной автономии, где все строится на тысячелетней деперсонализации, сохраняющейся при любом правлении и при любом –изме.

Презрение к стране и людям, ее населяющим, - основное содержание всех текстов Суркова, так и не обзаведшегося собственной политической армией. Все «молодые гвардии», «наши» и прочие «местные» оказались слишком амбициозными, а культ «дяди Славы», которого воспевали юные публицисты и блогеры, опасным для Суркова. В конце 2011 года на фоне болотных волнений он совершил совсем уж странный шаг: в последний момент он попытался оседлать гламурное протестное движение. Сурков даже произнес слова «раздраженные городские сообщества», которое, с его точки зрения, должно иметь парламентское представительство, собственную либеральную партию. Он, судя по всему, планировал обрести в этом классе не то, чтобы опору, партию, но некий политический (и не только политический) капитал – точно. Но прошло то время, когда министерство правды, управляемое Сурковым, действовало без поддержки министерства любви, влияние которого с болотных времен выросло неимоверно.

И суверенная (она же суеверная и сувенирная) демократия, и долгое государство Путина, и путинизм, и глубинный народ – все это обращено к тому, прежде всего, столичному слою, который в равной степени презрительно относится и к абсолютному большинству населения, и к абсолютному меньшинству. Но если с толпами нищебродов никогда диалога у гламурных нуворишей не будет, то с властью, хошь не хошь, придется быть в контакте. Тем более что там вроде есть свой человек, который и про Миро может задвинуть, и текст для рок-группы написать, и пьесу тиснуть. И слабостям гламурным не чужд. А вот расширить аудиторию Суркову вряд ли удастся. Собственно, в гламур он ударился после потери невежественных малолеток, которые связывали с ним фантастические надежды на быстрое продвижение. Среди них, конечно, он был гением. И суверенную демократию всерьез обсуждали даже относительно независимые кандидаты. Его нынешние произведения номенклатурно меркнут перед статьями самого Путина, да и перемены в социальной жизни России произошли серьезные

Презрение Суркова к абсолютному большинству населения, к путинскому большинству, к глубинному народу разделялось и разделяется не только гламурной массой, но и интеллектуалами. Вот слова Льва Гудкова (Левада-центр), сказанные им зимой-2021:

«Почти две трети населения страны – это население малых городов и села, то есть бедное, депрессивное и консервативное, ориентированное на мифологизированное советское прошлое, чувствительное к демагогии государственного патернализма. Именно эти категории населения составляют социальную основу путинского режима, являются адресатом его идеологии и пропаганды.»

Но решающий вклад в победу Путина на президентских выборах внесли города-миллионники. Голосование-2018 положило конец всем иллюзиям и фантазиям, мечтам и грезам о некоем "городском среднем классе", о "креативном классе", «раздраженных городских сообществах». Результат-2018 был полностью подтвержден триумфальным голосованием-2020 за поправки к бывшей конституции. Снова победа в крупных городах и негативный результат в депрессивных регионах. Опора Путина - те, кого фрондеры считали своим политическим резервом.

Итоги выборов-2018 показали, что «глубинный народ», о котором год спустя написал статью Владислав Сурков, имея в виду сермяжную правду исконно-посконно русского человека, обитает в мегаполисах. Этот человек за бессрочное правление Путина, за любые его правки так называемой конституции. Обитает этот человек в больших городах, бывших некогда опорой прорабов перестройки. Картина та же, что и в Германии начала тридцатых, - за Путина и его притязания на величие России и мировое господство выступают средние городские слои. И не стоит их отождествлять с малым и средним бизнесом, с экономически самостоятельными слоями. Это путинский, тоталитарный средний класс. И не надо считать его злодеем или, напротив, носителем сермяжной правды. Все проще и хуже.

Схема, которую Сурков отрабатывал, начиная с крушения молодежек, не работает. Все было просто: обращаясь к гламурным нуворишам, он сообщал, как Сталин Бухарину: мы с тобой, Бухарчик, Гималаи. Понятно, что за Путина быдло, но с этим приходится считаться и находить свое место при дворе. А Россия,,. Ну, что ж Россия – «западно-восточная страна-полукровка. С ее двуглавой государственностью, гибридной ментальностью, межконтинентальной территорией, биполярной историей она, как положено полукровке, харизматична, талантлива, красива и одинока.» Кудряво, бессмысленно, беспредметно и, несмотря на весь пафос, высокомерно и презрительно по отношению к массе, населяющей страну-полукровку.

И вся эта невежественная пошлятина все дальше и дальше от реальности, от новой социальной стратификации, от новой организации власти, от движения в сторону мобилизационной экономики, от военных угроз миру и от усиливающейся интеграции правящей элиты в элиту мировую за счет инвестиций в западную экономику, от наступления на права и свободы граждан, от нарастающей ксенофобии и агрессивности. Разглядеть адресную аудиторию Суркова все сложнее, а власть все тверже, и все надежнее ее социальная опора, которой все эти гламурные красоты ни к чему. И совершенно непонятно, кто будет допущен жадною толпой стоять у трона. До сих пор на это рассчитывала аудитория Суркова. Но близость к нему не спасла Кирилла Серебренникова от приговора. И на гламурных тусовках в сентябре-2019 прозвучало: «Если раньше налаженная связь с правящей верхушкой давала выгодные заказы и предложения, то теперь от нее лишь головная боль.»

Сурков стремился создать некое эстетическое оформление власти. Его украинская деятельность и прочие направления аппаратной работы с партиями и движениями не столь публичны и ясны. А вот покровительство над науками и искусствами было очевидным, но не удалось, как и создание собственной армии хунвейбинов. Не думаю, что его честолюбивые замыслы стали менее амбициозными, а политические притязания – скромнее. Пока ничто не говорит о том, что он намеревается выйти из подчинения Путину, но такие устремления не афишируются. И путинизм без Путина, долгое государство и прочая суверенная демократия вполне реализуемы под кем угодно. Но как будет изменяться глубинный народ и весь российский социальный организм, не очень понятно. Очевидно, что не в сторону демократии – об этом надо забыть. Скорее, потребуется куда более крутая, нежели нынешний политический режим, диктатура. И нечего гадать, кто впишется в новую конфигурацию. Кто, подобно Анастасу Микояну, проделает путь от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича, тем более что новым Ильичем может оказаться сколь угодно одиозный персонаж. Таких во все времена хватало – от Москвы до самых до окраин.