Старый (не)добрый миф о том, что якобы большинство граждан, населяющих Россию не любят и не хотят работать, не имеют достаточной мотивации к труду, и что их государственно-патерналистский настрой и есть главная причина низкого уровня жизни, в очередной раз развеян (надолго ли?) в докладе экспертов Института Народно-хозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН «Посткризисное восстановление экономики и основные направления прогноза социально-экономического развития России на период до 2035 г.». Основные тезисы его цитирует в своем блоге журналист Павел Пряников:
«В качестве показателя, который может косвенно характеризовать трудовую мотивацию, предлагается рассматривать уровни участия в рабочей силе по пятилетним половозрастным группам. Они определяются как соотношение численности рабочей силы (занятые плюс безработные по методологии МОТ) и совокупной численности населения для соответствующих половозрастных групп.
Межстрановые сопоставления показывают, что для большей части возрастных групп российские показатели уровня участия в рабочей силе (как мужчин, так и женщин) являются одними из самых высоких среди стран со схожим или более высоким, чем в России, средним уровнем дохода.
Уровни участия в рабочей силе российских мужчин в возрасте 25-49 лет равны 95%, женщин – 80-90%. Причём такие высокие значения этого показателя сохраняются уже в течение нескольких десятилетий.
Для большинства российских мужчин трудоспособного возраста – 25-49 лет – характерны такие же уровни участия в рабочей силе, как в Германии и Японии. У российских женщин этот показатель стабильно выше немецких и японских значений для 30-54 лет. В последние годы уровни участия в рабочей силе мужчин и женщин предпенсионного и пенсионного возрастов постепенно растут, но, тем не менее, остаются низкими на фоне многих других стран.
Сложившаяся ситуация отражает, прежде всего, крайне невысокие показатели продолжительности активной (здоровой) жизни россиян и отличающиеся от многих других стран границы пенсионного возраста.
Кроме того, низкая востребованность лиц этих возрастов может косвенно свидетельствовать об отсутствии в настоящее время значительного дефицита трудовых ресурсов. По нашим оценкам, за счёт сокращения смертности и повышения уровней участия в рабочей силе населения предпенсионного и пенсионного возрастов (на 5-11 проц. п. для разных групп) к 2035 г. может быть обеспечен дополнительный рост ВВП не менее чем на 8%, или на 5,5 трлн. руб. (в ценах 2016 г.). Это означает, что за счёт этих факторов в период 2018-2035 гг. может быть достигнут дополнительный прирост среднегодовых темпов ВВП как минимум в 0,5 проц. п.»