Врач-инфекционист: «Здоровых носителей вируса не существует, а ПЦР - это не диагноз »

«Его зовут Игорь Эмильевич. Он врач-инфекционист высшей категории с сорокалетним стажем (выпускник 2-го медицинского института имени Пирогова), успел повидать на своем посту столько, что не дай бог никому из нас. Инициатором общения выступила я», - пишет блогер imhotype.

«Как любой человек, следящий за темой (а за ней волей-неволей приходится следить всем нам) вынужденный бесконечно погружаться в помои из вранья, нелепостей, фейков, опровергающих самих себя тезисов врачей, экспертов ВОЗ, «светил» медицины, авторов статей, книг и т.д. я ищу опоры здравому смыслу и правдивой информации. Ишь, чего захотела! Да. Захотела.

Мой собеседник – из тех, чей профессионализм и порядочность не вызывает у меня сомнений. Работа научила меня тщательно проверять источники, да. Разговор шел под запись. Выкладываю расшифровку с разрешения собеседника, поскольку думаю, что рассказанное им важно не только мне», - отмечает imhotype.

"Я врач, а не диссидент"

И.Э.: Я не корона-скептик, не ковидо-диссидент, не отрицаю существование короновируса, он есть, вызывает заболевание, которое может дать серьёзные осложнения. Как и многие другие заболевания. Я против этого беснования, против безумного ничем не обоснованного преувеличения эпидемиологической опасности ковида, против нелепых и преступных полицейских мероприятий, выдаваемых за противоэпидемические, которые никак на течение эпид. процесса не влияют.

Про третью (или какую там?) волну

И.Э.: Нет никаких «плато», или «волн» – обывателям просто морочат головы. Эпид. процесс при эпидемии развивается по экспоненте, в геометрической прогрессии. Посмотрите официальную статистику: у нас довольно долго ежедневно выявляли примерно одинаковое (± несколько человек) количество больных – с точки зрения эпидемиологии, это смехотворно. Нынешний «рост заболеваемости» связан с ростом числа обследуемых. Это рост числа выявленных, а не заболевших.

Про здоровых, которые якобы переносят инфекцию и потому, дескать, должны носить маски

И.Э.: Когда слышите, что здоровый человек – привит он или нет – может быть переносчиком вируса, и потому, де, должен носить маску – перед вами либо невежда, либо манипулятор, которому зачем-то нужно, чтоб вы таскали на лице не только бесполезную, но и вовсе не безвредную тряпку. Здоровые в эпид. процессе участия не принимают. Здорового носительсва респираторных вирусов, что особо доказано, не существует. Только больной может заразить другого. Нет катаральных явлений (насморка, кашля, чихания) – нет заражения. Это насчет «бессимптомных».

ПЦР - не диагноз

И.Э.: ПЦР была разработана не для индивидуальной диагностики, а для мониторинга заболеваемости в популяции. Положительный тест, поймите это! – не доказывает наличия заболевания у конкретного человека. Это лишь повод к дальнейшему обследованию потому, что у нас постоянно циркулируют 4 типа коронавирусов, имеющих общие антигены, и непонятно, какой из них регистрирует ПЦР. При том, что погрешность метода – 30-40 %. Отечественные тест-системы для определения зараженных ковидом сделаны на виртуальном вирусе. Не понимаете? На основе виртуальной последовательности РНК. Из-за границы прислали последовательность «букв» РНК, и по этой компьютерной модели подобрали особые «крючки» для ловли штамма SARS-CoV-2. Информация из доклада главного санитарного врача РФ Поповой на общем собрании медицинского отделения РАН в апреле этого года. Можете поискать запись этого заседания на канале «Научная Россия» – там есть.

Между тем существует четко прописанный порядок, как действовать в такой ситуации. Он был грубо нарушен. И никто не проверял, действительно ли эта тест-система определяет коронавирус SARS-CoV-2 и только этот штамм. Или она цепляет другие коронавирусы и прочие организмы, в которых есть схожие последовательности ДНК? Ею пользуются до сих пор. Осознайте это: вся истерика вокруг ковида основана на показаниях этих тестов!

Про мазки ПЦР – зачем палочкой лезть «в мозг»?

И.Э.: Вирус тропен к слизистым оболочкам дыхательных путей и при заборе материал берется оттуда. Почему не просто из ротовой полости? Потому, что вирус во рту не живёт. Слизистые носоглотки и рта различны.

Вопрос: Получается, заразить других при общении можно, но при этом во рту вируса не найти?

И.Э.: Еще раз: если нет насморка, кашля, чихания – заразить/заразиться нельзя. У больных на последних днях инкубации или в острой фазе вирус может выделяться и при дыхании, но в ничтожных количествах и на маленькое расстояние. Заразиться от них можно только при очень тесном контакте, если не соблюдать правил личной гигиены.

Какой иммунитет сильнее?

И.Э.: Поствакцинальный (прививочный) иммунитет всегда слабее, чем после инфекции, перенесённой даже в самой легкой форме – банальность известная всем инфекционистам. Поствакцинальный же – это, по сути, обман иммунной системы. Организм быстро понимает, что это ложная тревога. Поэтому его нужно подтверждать регулярно.

Кстати, никаких исследований эффективности поствакцинального иммунитета к ковиду ни одной из нынешних вакцин – не было. Просто по времени не могло быть. Неизвестно даже, предохраняет ли эта вакцинация от заболевания, не говоря уж о том, чтоб заявлять о защитном титре антител. Антитела не означают, что вы больше не заразитесь.

Про антитела

И.Э.: Как с ума посходили с этими антителами! Люди меряются титрами антител, вообще не понимая, о чем речь. Антитела не означают, что вы больше не заразитесь – это раз. Как и то, что их не нашли, не означает, что их нет – это два. У многих антитела в принципе не маркируются (они есть, но тесты их не показывают). А еще есть клеточный иммунитет, который действует без антител.

Только невежды воображают, что при первичном контакте с вирусным патогеном иммунная система тупо вырабатывает антитела. Да, они важны – как часть иммунного ответа. Но именно противовирусный иммунитет в большей мере зависим не от антител. Они просто маркёры других – более сложных процессов: подъема температуры, изменения кислотно-щелочного баланса крови, активации системы комплемента (через «е» – не слышали о такой?), выработки клеток-убийц вирусов и еще много чего. Оценивать иммунитет по самому грубому маркёру – уровню антител – признак невежества.

Успех зависит не от силы иммунитета, а от его адекватности. Важна скорость разворачивания иммунного ответа. И не менее, подчеркиваю, не менее важна быстрота его снятия, когда вирусная атака отбита. Вовремя убрать ненужные уже агенты воспаления, в том числе и антитела – это признак хорошего иммунитета.

Антитела, которые все еще в крови, спустя долгое время после болезни – могут быть знаком аутоиммунной патологии еще похуже самого вируса. Так что высокопоставленный дурак, который публично хвастает, что у него уровень антител «зашкаливает»… А вокруг него такие же «эксперты», дающие нам серьёзные прогнозы по «исчезновению иммунитета» в связи со снижением титра антител.

О том, как должна испытываться вакцина

И.Э.: Вакцина (как любое лекарство) от разработки до внедрения должна пройти многолетние испытания, методика которых отработана и признана во всём мире. Доклинические испытания на лабораторных животных – это обязательная стадия.

Вакцинируют тысячи мышей и полгода за ними наблюдают: как живут, чем болеют, от чего мрут, что с рождаемостью, смертностью новорождённых, какой процент мертворождённых (последних обязательно вскрывают на предмет выявления патологий). Через полгода всех мышей умерщвляют и вскрывают – исследуют все органы и системы, всё от и до. Если на этом этапе выявляют значимое расхождение по сравнению с контрольной группой, препарат возвращают на доработку.

Параллельно идут исследования на высокоорганизованных животных – кроликах, собаках. Затем на приматах. Их, вакцинированных, пробуют заражать разными дозами самого возбудителя и дальше исследуют так же, как мышей. Только после подробного исследования на животных можно переходить к клиническим испытаниям на людях. Для допуска к экспериментам над добровольцами в доклинических испытаниях существуют свои числовые критерии. Неукоснительно соблюдаемый метод клинических испытаний: двойное, слепое, плацебоассоциированное рандомизированное исследование – во всём мире принятое и утверждённое. Несколько тысяч добровольцев, делят на 2 группы идентичные по возрастному и половому составу. Одной группе вводят препарат А, другой препарат Б. Что из них лекарство, а что плацебо ни пациенты, ни врачи не знают. За добровольцами 2 (два) года наблюдают, раз в несколько месяцев проводят медосмотр, врачи собирают статистику. После этого – не раньше, запускается процедура лицензирования (через кучу бюрократических рогаток). Весь цикл от разработки вакцины до массового применения, должен занимать минимум 5-7 лет. Это отработано, записано во множестве нормативов.

Вопрос: И этот принцип никогда раньше не нарушался?

И.Э.: Нарушался. Были ВОЗовские программы вакцинации от полиомиелита в Африке, от лихорадки Денге на Филиппинах. Тоже вакцины-скороспелки. Это истории трагедий. Сейчас их по понятным причинам замалчивают.

Как испытывали вакцины против ковида

И.Э.: Доклинических испытаний – не было. Все вакцины были зарегистрированы за несколько месяцев. Клинические… Видел в журнале Lancet статью Гинцбурга – то ли 37 то ли 38 испытуемых, не помню точно. Может еще где было, не следил особо… Нет, не тысяч – 37 человек. Обещанный им отчет о лабораторных исследованиях так и не был опубликован.

Вопрос: Откуда тогда повсеместные разговоры, что вакцина чуть ли не двадцать лет в разработке, хорошо себя показала?

И.Э.: Нет, речь о самой системе создания векторной вакцины – она принципиально новая и действительно отрабатывалась десятилетиями. У центра Гамалеи это пятая попытка, четыре предыдущих успеха не имели. Это открытая информация, вы ее легко найдете в сети. Принцип такой: в аденовирус внедряют геном желаемого возбудителя – гриппа, лихорадки Эбола, короновируса, затем аденовирус внедряется в клетку, та начинает продуцировать антигены, на которые организм вырабатывает антитела. Клетки, вырабатывающие чужеродные антигены (не антитела – не путайте) – это вмешательство в геном человека, вы понимаете?

Вопрос: А этот «желаемый возбудитель» – ген белка коронавируса в Спутнике V – он тоже виртуальный?

И.Э.: Да.