Людмила Бутузова
За полтора года до смерти дело его жизни было поставлено под сомнение, сам он и его дочери – такие же музейные подвижницы – были изгнаны со всех постов, перед ними в буквальном смысле закрыли ворота тургеневской усадьбы.
Так случилось, что за два дня до смерти Левина в «НИ» вышла статья «Спасское-Лутовиново: музейные страсти в тени Тургеневского дуба». Напомним, речь шла о том, что новая музейная политика не только подвергает остракизму прежнюю функцию музеев как оберегов национального достояния и требует от них превращаться в развлекательные центры, но и вытесняет на обочину профессионалов музейного дела, заменяя их «эффективными менеджерами».
Формально «смена караула» в Спасском объяснялась этими трендами. Фактически Левина выдавили, чтобы подмять под себя усадьбу и поставить там на «царство» своего человека. Мы поименно назвали всех, кто, по мнению культурной общественности Орла, причастен к этому неблаговидному делу – от лидера КПРФ Геннадия Зюганова, подбиравшегося к музею Тургенева много лет, до прислуживающих ему первого секретаря Орловского обкома, сенатора Василия Иконникова с братом Сергеем Ступиным, ныне угнездившемся в Спасском в качестве директора, и до губернатора-коммуниста Андрея Клычкова, малодушно, из преданности старшему товарищу по партии, поддержавшего кадровые перестановки, вполне сознавая, чем они грозят федеральному музею. Жизнь поставила в этой истории еще более страшную точку –не выдержав навалившегося стресса, Николай Ильич Левин умер.
Это произошло в понедельник, 28 июня. Два дня накануне (после выхода статьи) официальный Орел бурлил и гневался. Из недр КПРФ доносились заклинания, что статьи в СМИ (в те же дни вышла еще и публикация в «Собеседнике» о том, как Зюганов, пользуясь своим политическим влиянием, прикрывает родню и соратников от уголовных преследований) - будто бы это спланированная провокация против партии, гнусная атака на лидера. Все как обычно. Весть о смерти Левина заставила прикусить языки. Губернатор Клычков объявил об этом на планерке и велел подчиненным помочь семье Левиных с похоронами. Семья ожидаемо отказалась от услуг.
В обладминистрации, как рассказывают «НИ» свидетели переполоха, стали изобретать некролог. Неожиданно выяснилось, что под рукой нет сведений о жизни Левина, а на официальном сайте Спасского отсутствует какое-либо упоминание о бывшем директоре и президенте музея. Ступин, похоже, затер все следы за предшественником. В итоге казенный некролог сочинили и даже собрали подписи соболезнующих утрате. Среди подписантов - Клычков, Зюганов, Иконников, Ступин… Правда, звонкие фамилии деликатно упрятаны среди нейтральных горюющих или вовсе незнакомых орловцам людей.
«Не могу уловить, по каким критериям выстраивалась очередность подписей скорбящих. И не по ранжиру, вроде как, и уж точно не по количеству пролитых слез. Но то, что не по алфавиту, это точно..., - прокомментировал казенный мартиролог известный орловский дизайнер и общественный деятель Victor Pankov - Лучше бы вы промолчали, господа».
Они и промолчали. На прощание с гражданином Орловщины, основателем и хранителем музея-усадьбы Тургенева не пришел никто из господ-гонителей.
«На отпевании в храме Троицы Животворящей и на кладбище собралось очень много народа, в том числе и из всего музейного сообщества России, - рассказал НИ правозащитник Василий Михайлович Паскару, долгие годы сражавшийся за музей бок о бок с Левиным. – У всех нашлись теплые, человеческие слова для друга и настоящего труженика музейного фронта. Подтянулись некоторые второстепенные клерки из областной и районной администраций. Но всего лишь, чтобы трусливо оставить свои цветы и венки, отметиться... К семье со словами утешения никто не подошел».
К слову, единственной организацией, которая приняла искреннее участие и оказала семье помощь в организации и проведении похорон, было областное Управление ФСБ. Николай Левин в молодости дослужился до майора КГБ - ну хоть об этом где надо помнят и не бросают.
А вообще прощание, из-за того, что на кладбище собралось большое количество музейщиков все время грозило превратиться в митинг. Статья в НИ настолько разбередила профессиональное сообщество, что и у гроба не утихали музейные страсти. И только похоронные приличия сдерживали людей. Эмоции выплескивались в Фейсбуке , на независимой площадке «Лаборатория музейного проектирования».
О чем говорят? А вот почитайте!
Владимир Дукельский: «Вот так надо писать о музеях и их проблемах, а не сюсюкать, пересказывая контент выставок и экспозиций. Ухвачена суть происходящего не только в Спасском, но и по всей стране. Особенно отвратительно, что всё это безобразие творится под знаменем инноваций. Плохо то, что при администрировании инноваций мы получаем двойную профанацию: и музейной деятельности, и инноваций. Музей просто разрушается, а новые тренды оказываются скомпрометированы».
Антон Лагутин: «Старая "добрая" советская традиция - отправлять на покой в музей отставных вторых секретарей».
Надежда Юрасовская:"Приезжать в музей для того, чтобы окунуться в такую же пошлую шумную развлекуху, как правило, рассчитанную на людей с очень умеренным интеллектом, какой и без того переполнены города, нет никакого смысла. Получается, что администрация просто хочет изменить качество туристов, заменив постепенно любителей изящной словесности на оголтелых почитателей разнообразного досуга," - как это похоже на то, что происходит во многих нынешних музеях, в том числе, и столичных…»
Lera Kagramanova: А где же Союз музеев с его авторитетом и возможностью влияния? Где этот общественный орган?
Они говорят о том же, что всю жизнь беспокоило Николая Левина. Может, его уход и станет началом каких-то разумных сдвигов в «заповедных болотах»? Правда, Николай Ильич оставил после себя крепкое хозяйство – «Ступину надолго хватит», - говорили его покровители. Но нам-то надо, чтобы осталось всё, и не для случайного Ступина, а для всей России. Это и будет светлая память о Левине - гражданине и подвижнике.