Спасское-Лутовиново: музейные страсти в тени тургеневского дуба

Людмила Бутузова, Орловская область

Каждый уход музейных долгожителей задевает в профессиональной среде больные струны: чем все-таки является музей – хранилищем артефактов, оберегом национального достояния или, в соответствии с современными трендами, необходимо превращаться в место более интерактивное и многофункциональное, брать на вооружение маркетинговый инструментарий, и тогда у музеев появится больше шансов на то, чтобы не сидеть на шее у государства, зарабатывать самостоятельно, расширяя туристические потоки?

Формально «смену караула» в Спасском можно объяснить этими трендами. По итогам проведенного в Минкульте конкурса место директора музея - усадьбы досталось Сергею Ступину -«эффективному менеджеру», успевшему побывать мэром Орла, затем замом губернатора (при Потомском), а еще раньше пиарщиком областной ячейки КПРФ. Писатель Иван Тургенев в сфере его интересов замечен не был. Если, конечно, не считать некоторую причастность к акции «Муму-фест», несколько лет назад устроенную местной пиарщицей Ириной Никишонковой. Сейчас она - зам. директора по развитию в музее-усадьбе, а тогда отличилась тем, что придумала в честь дня рождения Тургенева устроить в Детском парке парад орловских собак, наряженных в дворянские одежды. Предыдущего директора музея Николая Левина едва не хватил удар…

Тем не менее креатив с собаками был учтен. «Концепция открытости и гостеприимства», подготовленная Ступиным в соавторстве с Никишонковой и изобилующая подобного рода мероприятиями, показалась Минкульту самой подходящей. С новым директором заключили годовой контракт на преобразования в Спасском, а недавно продлили еще на три года.

Левины, тридцать лет выстраивавшие музей по кирпичику, исчезли из его жизни.

- Николай Ильич сам уволился, - рассказал корреспонденту «НИ» свое видение событий Сергей Ступин. - Что это за надуманная конструкция – президент музея? Она не нужна. Будем вносить изменения в устав и сокращать должность. Дочка Левина-Елена Николаевна могла бы работать и некоторое время оставалась моим замом по науке, но меня не устроили ее профессиональные качества. И как директор в прошлом она не соответствовала… Люди рассказывали: планерки с коллективом восемь лет не проводились, семейство вытворяло, что хотело… У меня другие подходы, несовместимые с прежним стилем. Елена с сестрой Натальей подали заявление по собственному, я не возражал.

Где сейчас Левины, Сергей Афанасьевич не в курсе – «не контактирую и не интересуюсь».

Один контакт все же был. В ноябре 2019 года в Ясной поляне Союз музеев России под председательством Михаила Пиотровского провел торжественное вручение Почетных знаков «За заслуги перед музейным сообществом» выдающимся деятелям на этом поприще. В числе награжденных (их всего 10 на всю Россию) был Николай Левин.

- Папа ездил в Ясную получать награду уже после того как покинул музей, - вспоминает его дочь Наталья Левина. - Да, было тяжело, и не так-то просто отделаться от впечатления, что отцу «подсластили пилюлю». Но музейное сообщество было бессильно что-либо предпринять в сложившейся вокруг нас ситуации. С назначением Ступина все было сделано тихо, подло, так, что до последнего все держалось под великим секретом. Мы сами чисто случайно узнали, что начальство из Департамента музеев едет в Спасское и поняли, что представлять нового директора. Когда это дошло до сообщества, все уже свершилось и музейщики были в шоке.

А чего еще можно ожидать от общественной организации? Простите, иногда они делают вид, что поднимают какие-то вопросы, но каждый из них обычный человек и боится прогневить высшее руководство, поэтому в конце концов принимается официальная версия, настойчиво продвигаемая министерством. Хотя официальную делегацию из Спасского в Ясной поляне приняли плохо – ни поздравлений, ни объятий. Ступин и его команда сидели тихонько, но было видно, что им не понравился наш приезд туда. К тому моменту им с нами уже было все понятно, и мы начали искать работу. На награждение ездили не как музейщики, а как частные лица, в свой выходной день. Лена на минуточку зашла в зал, когда чествовали отца, я до самого конца просидела в машине, не хотелось слышать ни сочувствия, ни слов поддержки, ни отвечать на вопрос «А за что вас?»...

«За что?» - вопрос щекотливый как минимум для половины сидящих в зале. Версия, вброшенная музейному сообществу,- желание уволиться у Левиных возникло по результатам министерской проверки Спасского, - не успокаивала, а напрягала еще больше. Было известно, что ничего криминального там не нашли, но министерство культуры неожиданно(?!) для себя выявило "семейственность" в музее. Вот уж и впрямь неожиданно!

Николай Ильич Левин, филолог по образованию, директорствовал в Спасском с 1989 года. Принял усадьбу с загаженным парком и парой разваливающихся строений, оставил процветающее хозяйство с десятком восстановленных и отреставрированных исторических объектов, поднял из руин родовую церковь Тургеневых, построил выставочный зал, вдвое увеличил музейные фонды… Все это строилось, тащилось и поднималось буквально на его собственных плечах, заповедник на десятилетия стал Левину и семьей, и домом.

Могли дочери, выросшие в музее и начинавшие тут с простых подсобниц, пойти каким-то другим путем? Маловероятно. Раньше это называлось «преемственность», музейные династии приветствовались и поощрялись. Елена несколько лет водила экскурсии по парку, выучилась, защитила кандидатскую диссертацию, в соавторстве с еще одним тургеневедом написала уникальную книгу «Твой друг и мать Варвара Тургенева» (первое полное комментированное издание писем Варвары Петровны Тургеневой к Ивану Сергеевичу за 1838–1844 годы). И не отец, а министерство культуры несколько лет назад выдвинуло перспективную ученую и знатока Спасского в директоры, предложив постаревшему Николаю Ильичу пост президента музея. Какая вожжа и кому под хвост попала, чтобы сделать «семейственность» главным прегрешением Левиных? И кого следующего из сидящих в зале «уйдут», поставив в вину музейное родство?

И все-таки, сдается мне, что Левина завалили не за это. Вокруг Спасского всегда плелись такие интриги и было столько скандалов и попыток туда внедриться, вытолкав даже самого Тургенева, что, честное слово, надо быть майором КГБ, как Левин в молодости, чтобы противостоять этому.

Я была в Спасском раз двадцать. Но главное достоинство мемориальной усадьбы – тишину, погружающую человека в другое течение времени, в другую эпоху и позволяющую пожить несколько часов той невозвратно тихой жизнью, так и не прочувствовала. Это проклятье профессии - не успеешь поклониться тургеневскому дубу, в голову лезет какая-нибудь музейная проблема. Вот и сейчас – по пеклу ехала 300 км из Москвы – в тень, в парк, но чуть-чуть не доехав, свернула налево, к «пчелкам КПРФ». Была такая история в далеком уже прошлом, но аукнувшаяся сейчас и Левину, и Спасскому. Зюгановский помощник построился и развел пчел в километре от мемориальной усадьбы, в самом центре исторического ландшафта, нарушив при этом сразу несколько федеральных и областных законов по охране объектов культурного наследия. Выкурить его оттуда пытался не только музей, помогала прокуратура, шли суды. А на стройку как ни в чем ни бывало шли стройматериалы из Орла, мценские власти помогали с рабочей силой.

Справедливости ради, какой музей ни возьми, везде так: закон защищает - законники растаскивают. У Левина бои за землю начались с первого дня, как его назначили директором. Область, на балансе у которой находился музей –заповедник, приглядывала за своим детищем плохо, районные власти по хронической нищете спали и видели, как бы приспособить тургеневскую обитель под дом отдыха и получить с этого хоть что-нибудь. Землю раздавали направо-налево, в основном «инвесторам» — типа «Люберецких ковров», что уже ошкурили колхоз им.Тургенева до нитки и теперь приглядывались к усадебному дому и парку с единственной целью — взять под контроль туристический бизнес в этих местах.

— У меня на руках — только печать, — вспоминал Николай Ильич. — Не было никаких документов — сколько земли у памятника, где она, кто распоряжается. Короче, охранные зоны я, можно сказать, создавал сам. Были тогда толковые депутаты облсовета, очень поддерживали. Вместе мы все выверяли, прорисовывали на картах. Областной закон об охране музея-заповедника дал возможность по закону защищаться от посягательств. Но я, и не дожидаясь, взашей выгнал из усадьбы всех «спонсоров и инвесторов».

После того, как музей добился федерального статуса и федерального, независимого от области, финансирования стало чуть легче защищать государственную собственность от чиновников и проходимцев. Охранные зоны вокруг заповедника увеличились вдвое – до 9000 гектаров, изрядно парализовав районным властям коммерческую деятельность, любителям охоты – незаконный отстрел живности в заповеднике. Но и врагов прибавилось.

- Я даже предположить не мог, что у нас развернется война с Зюгановым, - рассказывал Николай Левин. - Он был здесь частым гостем. Как-то, летом 2002 года, звонит: помоги моему помощнику Тарнаеву поставить пасеку в Спасском. Я отказал. Мода нынешней знати громоздиться на плечи великих мне не нравится, а Зюганов еще и челядь за собой тащит. Предложил поставить ульи в любой пустующей деревне. Вокруг Спасского — восемь деревень, все «с историей», каждую поминал Тургенев в своих рассказах. Остались следы даже от хутора, где родилась Варвара Петровна, матушка Ивана Сергеевича. Правда, там ни света, ни воды… Геннадий обиделся. Помощник у него– заслуженный человек, значит, имеет право притулиться поближе к заповеднику. Короче, Зюганов Левину больше не звонил, а пообщался напрямую с главой Мценской районной администрации Иваном Грачевым. Знакомы еще с тех времен, когда первый возглавлял отдел пропаганды Орловского обкома КПСС, а второй заведовал чем-то идеологическим на районном уровне. Грачев уважил просьбу знатного земляка. В итоге жители села, чьих предков Тургенев прославил в своих "Записках охотника", глазом моргнуть не успели, как у них из сельскохозяйственного оборота изъяли кусок земли и передали помощнику Зюганова Александру Тарнаеву в краткосрочную аренду «для ведения личного подсобного хозяйства". Но в Спасском даже младенцы не сомневались, что оттяпанной землицы им теперь не видать как своих ушей. Так и вышло: вскоре аренду продлили до 2008 года, затем подоспела "дачная амнистия". Помнится, фракция Геннадия Зюганова в Госдуме на редкость активно поддержала правительственную идею об упрощенном порядке регистрации захваченных земель - как чувствовали, что товарищам по партии новый закон пойдет на пользу.

Расщедрившиеся мценские власти не обратили никакого внимания на протесты музея и выделили еще один участок по соседству с Тарнаевым жителю Орла, третьим "арендатором" стал некий москвич. Кто они такие и почему ради них "уплотнили" заповедник? По Спасскому ходили слухи, что орловец - родственник секретаря Орловского обкома КПРФ, а москвич - любимый зять Геннадия Зюганова. Слухи, вредные для имиджа самого правоверного в стране коммуниста, почему-то никто не спешил опровергать. Наоборот, по тому, как резво шло строительство "подсобного хозяйства"и внаглую, за домом, копали пруд, разворотив исторические овраги, крестьяне только укреплялись в подозрениях, что у Геннадия Андреевича имеется здесь свой интерес. К слову, природоохранная прокуратура из-за самовольногоо пруда судилась с зюгановским помощником почти год. И если это результат, то в пруду, зараженном фекалиями, издохла вся рыба прежде чем суд вынес решение закопать пруд.

Что там сейчас, в этой партийно-пчеловодческой вотчине, оттяпанной у писателя Тургенева? Прыгаю возле глухого забора – за ним ни шагов, ни лая, а раньше 4 овчарки состояли на службе.

- Нету тут никого, - вышел на подмогу мужичок в тапках. - Я им по-соседски косил раза два за лето. Но давно уже не нанимают. Теперь им эти лопухи без надобности – Левина свергли, вся усадьба в партийном распоряжении.

Глубинный народ, сколько ни дурачь его современными музейными трендами и маркетинговыми инструментариями, по простоте зрит в корень. На родной Орловщине под контроль господина Зюганова отошел последний недоступный плацдарм. Ура, товарищи! Щас мы покажем кузькину мать вашим охранным зонам и научим уважать заслуженных людей второй по величине партии в стране!

- Геннадий Андреевич известный мифотворец,- на правах анонимности поделился с корреспондентом НИ старый товарищ Зюганова еще по КПСС (сидели в одном обкомовском кабинете). –Бывало на каком-нибудь заводе напишет рабочий заявление в партию, он уже докладывет руководству отдела: вступила целая бригада, пока отчет дойдет до первого секретаря, у него уже весь цех коммунистический. Он и сейчас такой же! Смешно слушать. На полном серьезе вещает: Орловщина – красный пояс, ударный коммунистический кулак. Да тут в областной организации, образно говоря, три калеки, два проходимца. На выборы в горсовет как-то собирали с миру по нитке – безработных, бомжей, родню и кого за полы схватят. Но это политика: есть у партии представительство в выборном органе – можно торговаться с исполнительной властью, выбивать ништяки и должности для своих людей. Еще лучше заиметь в области «своего» губернатора - вот тогда договорняки будут исполняться гарантированно. Центр к этому относится снисходительно: ну надо вам в красной области красного губернатора, - приводите на царство. Зюганов сюда кого уж только не проталкивал, от одного Потомского с ума сойдешь. Но кто-то и от Потомского неплхо выиграл. При нем взлетел в сенаторы первый секретарь обкома КПРФ Василий Иконников, преспокойно он там сидит и при Клычкове, который своим губернаторством также обязан Зюганову.

Похожим образом вспыхнула и тургеневская звезда Сергея Ступина. По словам собеседника, это вообще «человек с улицы» - несостоявшийся врач, в прямом смысле доморощенный пиарщик – на добровольных началах работал над партийным имиджем своего двоюродного брата - Василия Иконникова.

Ступин в разговоре с НИ опротестовал эту инфомацию: он не двоюродный, а троюродный брат. Более дальнее родство не помешало г-ну Иконникову протолкнуть Сергея Ступина в депутаты горсовета, а затем, в результате временного альянса коммунистов и единоросов, когда они дружили против неугодного мэра, угнездить на это место своего братца. Итог работы горсовета во главе с мэром Сергеем Ступиным – закредитованность города по полную макушку, дезорганизация управления муниципальным хозяйством. Последний гвоздь в крышку гроба вбила Счетная палата г.Орла, заявив, что муниципалитет недееспособен и в городе может быть введено внешнее финансовое управление.

Оставшегося без работы Ступина покровители пересадили в замы губернатора Потомского по социалке. Не прошло и года, был уволен без объяснения причин («Я уже собрал вещи и вывез их. Все произошло быстро. Вызвали и сказали, что есть необходимость мне написать заявление “по собственному”. Мол, накопились вопросы. Видимо, нашли кого-то более подходящего», - рассказывал „Ъ“ Ступин о своей отставке). Отставника пытались пристроить в пенсионный фонд, но руководство ПФР это «предложение» отклонило.

Оставалось Спасское. Уже тогда, в 2017 году, была попытка подсадить Ступина туда. Из обладминистрации в Минкульт ушло ходатайство о замене руководства музея и резюме нового претендента. Но не срослось – буквально через день освободили от должности самого губернатора Потомского, вопрос с музеем отложили.

- Мы чувствовали: они идут на все, чтобы подмять Спасское под себя,- поделилась с НИ Елена Левина.- — Демонстративно, при полном игноре руководства музея возобновилось строительство «тарнавского пруда» в охранной зоне. И уже не «петушком», как раньше, -нагнали тяжелую дорожно строительную технику. Плодородный слой земли на площади около 0,5 га был снят и свален в овраг, разрушены склоны оврага. Документы на согласование и производства земляных работ отсутствовали. «Нам велели» - это все.

Практически в это же время в границах объекта культурного наследия в районе деревень Верхняя Зароща и Нижняя Зароща администрция района с разрешения областного начальства начала разработку карьера по добыче известнякового щебня, несмотря на то, что федеральными законами здесь запрещена разведка и добыча полезных ископаемых. Плодородный слой земли на большой площади был снят, на территории карьера появились несанкционированные свалки мусора. Борьба с этим безобразием накалила обстановку до предела. И тут подоспел скандал с «юбилейными» 160 миллионами… Деньги, которые предназначались Спасскому на реставрацию мемориальных объектов к юбилею Тургенева, пришли почему-то в администрацию области. С подачи «потомкинских» чиновников их распределили между орловскими музеями, и под эти деньги привели питерские фирмы. Они творили, что хотели. Спасскому достались крохи, на эти деньги только выпустили каталог тургеневских мемориальных вещей и провели какие-то мероприятия. Нас обвинили в провале тургеневского юбилея. Это цинизм высшей степени – нагадить в мемориальных зонах, отнять деньги у музея и его же сделать крайним.

Это тяжелое время Ступин пересидел в Совете Федерации, в помощниках у троюродного брата - сенатора Иконникова, и именно тогда, по его словам, у него зародились идеи, которые «дадут импульс к развитию и выведут музей-усадьбу на качественно новый уровень».

Продвижением ступинских идей в Минкульт, как рассказывают наши источники в этом ведомстве, занимался лично г-н Зюганов. Тогдашнему министру культуры Мединскому пришлась по душе генеральная линия концепции – «стратегия открытости и тактика доступности»

Сидим со Ступиным на лавочке в Спасском: «А нельзя ли простыми словами про открытость и доступность?». Легко! Помажем дегтем предшественников. К сожалению, говорит, возможности Спасского раньше ограничивались традиционными экскурсиями, практически не использовались современные формы обслуживания туристов, не удовлетворялись гастрономические потребности гостей, и это не способствовало приему и обслуживанию большого турпотока.

Сейчас в 50 метрах от главного господского дома появилось летнее кафе из металлоконструкций. При Левине кафе было открыто за пределами мемориальной усадьбы, на автостоянке, оно и сейчас работает. Но, согласитесь, попить-закусить с видом на музейные артефакты - это же для гостей гораздо больший кайф, чем пообедать в сторонке. К ужасу прежних хозяев, для проведения банкетов и партийных корпоративов был специально освобожден от голографической проекции лекционный зал музея (стоимость голографической проекции с роликами по произведениям Тургенева, закупленной для музея Минкультом к юбилею Тургенева, составляла 4 000 000 рублей). Сложенная на склад проекция вряд ли подлежит восстановлению. Но, похоже, голограммы сейчас – устаревший продукт.

Еще ближе к господскому дому эстрада из болтов и досок. Вроде временное сооружение, собрали по-быстрому к выступлению Симфонического оркестра Валерия Гергиева. Такой неожиданный подарок сделала администрация области, уговорив маэстро выступить в Спасском.Концерт прошел успешно, причем настолько, что «вставной зуб» решили не разбирать – мало ли кому еще придется концертировать у Тургенева в парке. Назвался экс-солист групп «Автограф» и «Ария» Артур Беркут. «Это был спорный момент и очень заманчивое предложение,- признает Ступин.- Но я за то, чтобы расширять границы, поэтому такая рисковая история нам показалась уместной. Мы назвали ее «Неформат», и она получилась – рок-баллады XX века убедительно звучали на фоне интерьеров века XIX».

А что с молодежной аудиторией? – Рванули после этого на экскурсии? Перечитали Тургенева от корки до корки? «О нас стали говорить», - пояснил корреспонденту НИ Ступин. Вести о музее теперь не только разносятся, но и развозятся по всей стране, уверен он. Приютили под боком у Тургенева мотоотряд караванеров. Кто не знает, караванерами называют себя люди, чей образ жизни – автопутешествия в специально приспособленных для жилья машинах, останавливаются, где понравится, живут, пока не выгонят. Причалили во Мценске, но не задалось – из-за шума их оттуда быстренько попросили. 260 экипажей на автодомах и караванах приютило у себя Спасское. Уникальное событие назвали - стартом всероссийского слёта караванеров «ABUNA-FEST – 2021» и открыли для них автокемпинг «Отцы и дети». В полном соответствии с исповедуемой ныне концепцией гостеприимства. Толку от них – разве что 120 рублей за входной билет в парк. «Популяризация исторического места, - не соглашается Ступин. -Караванеров не так мало в стране, побывавшие у нас расскажут другим, как здесь хорошо, и к нам будут ездить».

Как коллектив воспринял новую стратегию и тактику музея по привлечению туристов?

- У нас 120 настоящих подвижников и профессионалов – их нужно было просто окропить «живой водой», и сразу все завелись, - рассказал в одном из интервью Сергий Ступин.

Культурная общественность Орла, земляки и почитатели Тургенева тоже на взводе.

- Громадьё планов по привлечению туристов вызвало у меня гомерический хохот, даже странно, что министерство не нашло в нём ни малейшего повода для смеха, - критически оценивает новую музейную концепцию известный художник и защитница культурного наследия Орловщины Людмила Парицкая. - Правда, что-то мне подсказывает, что никто ничего не читал, а просто поверили на слово господам, усиленно продвигающим на Спасское именно эту кандидатуру. Из всего написанного в «новой концепции», ясно только одно – перед новым руководством стоит единственная задача: зарабатывание денег любой ценой. И Тургенев здесь совершенно ни при чём, он даже мешает превращению усадьбы в торгово-развлекательный центр, но избавиться от «фирменного стиля» никак нельзя. Приходится притягивать за уши к чему попало. Ну, с этого и начнём.

Учреждение кафедры тургеневедения – апофеоз пустозвонства. Интересно, авторы этой эпохальной идеи проводили исследования, сколько нужно тургеневедов на душу населения и как, в связи с этим, они намерены трудоустраивать выпускников? По последним, вполне официальным данным, у нас в стране вообще слишком много гуманитариев. Турагентство, оранжерею и музей крестьянского быта смело можно причислить к плохо спетым ариям из той же оперы. А совершенно «гениальная» и, главное, «незаезженная» затея с использованием прекрасного, созданного в английском стиле мемориального парка, под проведение свадеб с шумным застольем, пьянством, матом и мордобоем (при том, что Иван Сергеевич никогда не был фанатом семьи), вызывает искреннее восхищение высочайшим уровнем заботы новой администрации об экономическом положении музея. Неужто ей даже в голову не приходит, что это почти также непристойно, как жарить яичницу на Вечном огне?

Приезжать в музей для того, чтобы окунуться в такую же пошлую шумную развлекуху, как правило, рассчитанную на людей с очень умеренным интеллектом, какой и без того переполнены города, нет никакого смысла. Получается, что администрация просто хочет изменить качество туристов, заменив постепенно любителей изящной словесности на оголтелых почитателей разнообразного досуга.

Вот хотя бы идея проведения охоты. Чудная мысль! Правда, Иван Сергеевич на косуль не охотился, предпочитая куропаток и вальдшнепов. Говорят, их в Орловской области почти нет. Ну ничего, для ублажения толстосумов, сойдут и косули. Но я совсем не уверена, что после охоты господа с просветлёнными лицами стройными рядами пойдут слушать лекцию о творчестве Тургенева, а после послушно разъедутся в своих роскошных автомобилях по домам.

Увы, всё будет по шаблону: после охоты – сытная трапеза с первоклассным алкоголем, бассейн, сауна и девочки по вызову. Тут, конечно, можно внести некоторую долю фольклора. Стилизовать номера под крестьянский хлев, девиц нарядить в крестьянские одежды, а еду готовить только по рецептам тургеневского времени. Итого, будет и этно-, и гастро-, и секс-туризм в одном флаконе. Деньги рекой потекут, будьте уверены. Только вот незадача, в охранной буферной зоне заповедника запрещено охотиться и вообще производить любые действия, опасные для окружающей природы.

Парицкая с неустанной критикой всего, что сейчас происходит или затевается в усадьбе, для Ступина персона нон-грата. Но она независимый человек, ей не скажешь «Пошла вон!» как подчиненным, хоть и окропленным «живой водой», но еще не забывшим, что можно и чего нельзя делать на мемориальной территории. Кто пытался протестовать, уже не работают в музее. Ступин говорит, что выгнал только четверых, трое из них Левины, еще одна ученая дама, по его словам, «плохо боролась с коррупцией».

- Вот только не думайте, что все остальные соглашатели, - отвела корреспондента в сторону, подальше от директорских глаз сотрудница Анна (даже имя просила изменить, чтобы не вычислили). – Но куда нам идти? На кассу в "Пятерочку" после 30 лет служения музею? С первого дня в глаза тычут: вашего профессионализма только на "Пятерочку" и хватит. А нам стыдно за многие их «профессиональные» проекты. Для колхозного дома культуры они, может и сойдут, но продавать продукты такого уровня в федеральном музее, по 1000 рублей за сеанс с выскакивающим из кустов мужиком, переодетым в «отца» Ивана Сергеевича, это ниже плинтуса. Самое унизительное, надо этим восторгаться и участвовать. Не знаю, насколько нас хватит…

Публика тем не менее если не привыкает, то присматривается. Два раза в месяц, как и прежде, привозит студентов в Спасское преподаватель Московского института культуры, искусствовед Дарья Агошкова. Пересеклись на аллейке, обменялись мнением.

- Моя душа лежит к классическим музеям, хочется дышать ни с чем несравнимой атмосферой и сохранить ее как можно дольше для будущих поколений, - поделилась она. – Но я вижу, что студентам этого уже недостаточно. Многих в свое время перекормили Тургеневым, и чтобы вернулся интерес, нужно какое-то новое его прочтение. Стариной и мемориальностью тоже нельзя перекармливать. Но тут очень тонкая вещь – не перестараться с осовремениванием. Что касается Ступина, то многое из того, что он делает, неоднозначно. Бывают достойные мероприятия, но большей частью - два притопа, три прихлопа- что совершенно не соответствует духу усадьбы. Мне кажется, он не понимает, что это музей и парк. Для него это площадка – для общения, танцев- плясок всевозможных мероприятий. По сегодняшним меркам такой массовик затейник и нужен: у нас же вся страна вся страна поет и пляшет… У меня студентка писала курсовую работу «Музеи в эпоху перемен». Там есть строки персонально о Ступине: «Если его сравнивать с приличными музеями – то, что он делает, это отстой. А если сравнить с умирающими орловскими музеями, то он - великий труженик».

Эпоху Николая Левина в Спасском студентка не застала.

А я заехала во Мценск- повидаться с Николаем Ильичем и рассказать усадебные новости. Он не был там с момента увольнения. И, наверное, уже не побывает. Свалила коварную болезнь после перенесенного стресса. Плох. Слаб. Не до гостей. Дочери неотлучно при нем.

Не могу отделаться от ощущения: все, кто ковал победу над Левиным, они в самом деле творили добро?