Операция «Снег»: как Кремль спровоцировал войну США и Японии на Тихом океане

Сергей Крон

Спустя десятилетия первым нарушил клятву о неразглашении легенда советской нелегальной разведки и один из самых «закрытых» в России людей Виталий Григорьевич Павлов (1914 - 2005), который написал увлекательный документальный триллер «Операция «Снег».

А ведь еще до начала операции, в октябре 1940 года, Берия предупреждал участников группы: «Когда все будет кончено - забудьте о том, что вы делали. Под страхом смерти забудьте навсегда! Никаких следов ни в каких делах не должно остаться. Все документы уничтожить!»

Это был приказ, и чекисты его выполнили. Даже после войны, регулярно встречаясь 9 мая, о «Снеге» никто никогда не упоминал.

Кроме Лаврентия Берия в детали операции были посвящены начальник внешней разведки НКВД Павел Фитин, советский разведчик Исхак Ахмеров, в то время нелегально работавший в США (его считают автором идеи и ее разработчиком) и Павлов - исполнитель.

Накануне войны, вспоминал Виталий Григорьевич, перед советской разведкой Сталин поставил задачу: ликвидировать угрозу возникновения «второго фашистского фронта» на Дальнем Востоке. Для этого, считал вождь, надо предпринять все усилия, чтобы лбами «столкнуть» Соединенные Штаты и Японию».

В Москве решили воспользоваться связями Ахмерова в министерстве финансов США. У советского нелегала был выход на Гарри Декстера Уайта, сына еврейского эмигранта из Российской империи. Уайт тогда серьезно увлекался синологией (наукой об истории и культуре Китая). Ахмеров общался с ним под именем Билла, ученого и специалиста по Дальнему Востоку. На него и решено было оказать влияние. А секретная операция получила название по ассоциации с фамилией Уайт, то есть «белый» – «Снег».

Этот государственный деятель, известный в Вашингтоне как ярый антифашист, мог успешно влиять на министра финансов Генри Моргентау-младшего, а через него и на других высокопоставленных членов правительства, вплоть до президента Фра́нклина Делано́ Рузвельта.

Советская разведка присвоила Уайту кодовые имена «Кассир» и «Юрист».

Берия не доверял Ахмерову, и потому было принято решение направить в США молодого чекиста Павлова.

Добравшись в мае 1941 года под видом советского дипкурьера до Вашингтона, Виталий Павлов договорился о встрече с Уайтом в ресторане. Он отрекомендовался другом ученого-китаиста Билла – под этим именем Уайт прежде знал Ахмерова. По другой версии, разведчик выдал себя за белоэмигранта, живущего в Китае.

Виталий Павлов так описал свою встречу с Уайтом: «Я вошел в ресторан, который был почти пуст. Осмотревшись, положил на стол журнал «Нью-уоркер», так чтобы можно было заметить издалека. В дверях появился Уайт, которого я сразу узнал по описанию Ахмерова. Он окинул взглядом зал и направился ко мне, так как другого блондина в зале не оказалось. Пока Уайт делал заказ, я успел рассмотреть его. Это был человек лет тридцати пяти - сорока, с очень живым симпатичным лицом и проницательными глазами, которые прятались за очками в тонкой металлической оправе. Он производил впечатление скорее профессора, чем важного государственного чиновника».

Павлов рассказал Уайту, что его приятель Билл уехал в Поднебесную, но просил передать записку с рядом тезисов Ахмерова. Так как Павлов испытывал некоторые проблемы с американским английским, еще в Москве было решено оформить именно письменное послание. Записка содержала информацию о том, что происходило в Китае, пострадавшем от японской агрессии. Павлов заверил «Кассира», что полностью согласен со взглядами своего товарища.

Гарри Уайт в ответ признался, что и сам имеет опасения относительно ситуации на Дальнем Востоке и даже планировал, по его словам, проконсультироваться по этому поводу со специалистами.

Во время встречи Павлов действовал очень осторожно. Имея четкие инструкции из Москвы, он прекрасно понимал, что Уайт - ответственный сотрудник государственного учреждения США, и поэтому не собирался вербовать его или предлагать то, что выходило за рамки закона или ущемляло бы интересы его страны.

Кроме того, зная о твердых антифашистских убеждениях Уайта, в разговоре советский разведчик напрямую подчеркнул, что эти идеи продиктованы стремлением противодействовать германскому фашизму и японскому милитаризму.

После встречи в Москву ушла шифротелеграмма: «Все в порядке, как планировалось. Клим».

В июне 1941 года Уайт составил документы, содержание которых вскоре вошло в меморандум министра Моргентау для госсекретаря Хэлла и президента Рузвельта.

Павлов написал в своих мемуарах: «Сейчас, когда я смог ознакомиться с текстами записок, подготовленных Уайтом, мне стало ясно, что «тезисы Билла» автор развил в убедительные аргументы, которые принял на вооружение Белый дом».

На самом же деле, отмечал Виталий Павлов, тезисы содержали идеи и мысли, которые Уайт попросту переписал из бумаг, отредактированных Берией.

26 ноября 1941и года японскому послу в США адмиралу Номуре был вручен ультиматум с требованием немедленно отозвать японские вооруженные силы из Китая, Индонезии и Северной Кореи. Японскому правительству предлагалось также выйти из союза «Берлин - Рим – Токио», заключенного в сентябре 1940 года. Но самое главное – госсекретарь Хэлл потребовал разорвать все отношения с Германией.

Японцы категорически отвергли ультиматум. 7 декабря 1941 года они напали на Перл-Харбор - главную морскую базу США на Тихом океане.

Через два часа после начала боевых действий японские дипломаты вручили Госдепартаменту заявление о том, что Токио объявляет войну Соединенным Штатам.

Таким образом, операция «Снег» была успешно завершена. Опасность нападения Японии на СССР была ликвидирована.

Уже в наши дни, после публикации материалов по операции «Снег», газета «Майнити» писала: «Это - один из шедевров советской внешней разведки… Ультиматум Вашингтона перечеркнул даже теоретическую вероятность японской агрессии на советском Дальнем Востоке. По мнению многих японских исследователей, он спас Москву, позволив перебросить на Западный фронт свежие сибирские дивизии».

Что касается Гарри Уайта, то после окончания Второй мировой войны его заподозрили в симпатиях к коммунистическим идеям и подвергли травле. В 1948 году Гарри Декстер Уайт после очередного допроса в ФБР покончил с собой…

Американский историк Кубрик считал Уайта «скрытым коммунистом», работавшим на сталинскую разведку. Однако эта версия скрупулезно проверялась ФБР, и никто так и не доказал, что американский чиновник «продался большевикам». Со временем уголовные дела на Уайта были закрыты и о нем в Америке забыли навсегда.

«Я, наверное, единственный оставшийся в живых участник операции «Снег» и не открою большого секрета, если скажу: Гарри Уайт никогда не состоял с нами в агентурных отношениях», - заявлял генерал Павлов.