Елена Иванова, Наталья Сейбиль
Несмотря на падение доходов федерального бюджета и его превращение из профицитного в дефицитный, некоторые аналитики обратили внимание, что казна собрала налогов с населения на 7,5% больше, чем в предыдущий, 2019 год, в котором о пандемии никто и не слышал. Этот процент превышает даже рост номинальной заработной платы на 6%. Это говорит о том, что подросли зарплаты госаппарата и бюджетников, а также выросли доходы работников предприятий с государственным участием. Но и другая правда в том, что налоговые органы стали действовать значительно жестче, выжимая из налогоплательщиков все до последней копейки.
Другие эксперты рынка называют такую тактику «улучшением налогового администрирования». Просто налоговики стали аккуратнее и эффективнее собирать налоги. Это нормально в условиях кризиса. Если сравнивать год к году – да, произошло увеличение, подтверждает ведущий эксперт Института современного развития Никита Масленников. Но не только это. Сумма собранных налогов увеличилась за счет крупного бизнеса:
- Плюс пошло достаточно серьёзное обеление экономики. У вас растёт НДПИ, нефтегазовый сектор отдаёт налоги? Отдаёт! Акцизы как собирались, так и собираются. В чём тут проблема? Естественно, сумма увеличивается. У нас и администрирование больше, и растёт обложение по нефтегазовому сектору, потому что конъюнктура поменялась, особенно во второй половине года. Крупные предприятия проплатили налоги, заработали дополнительные налоги – «заплати пять миллионов и спи спокойно». Эти все вещи и дали эффект.
В малом бизнесе ситуация совсем иная. Прибыль малых и средних предприятий резко сократилась за 2020 год. Российский малый бизнес потерял за год пандемии 2,8 триллионов рублей оборота. Речь идет не только о самих бизнесменах, но и их клиентах. С другой стороны, на 1 миллион увеличилось количество самозанятых. Они заплатили налогов на 4% больше.
Но налоги - это доходы государства. Неизмеримо сильнее уменьшились доходы граждан. За реальной чертой бедности оказались около 50% населения России. Цифра людей, говорящих о своем материальном неблагополучии, еще больше – 65% живут либо в состоянии откровенной нищеты, либо бедности.
Из-за кризиса пострадали все те же – самые незащищенные. Аналитики говорят, что деловая активность в теневом секторе экономики сокращалась в прошлом году значительно быстрее, чем в белом. Напомним, что теневой сектор экономики России составляет 45% ВВП.
- Те, кто получал зарплаты в конверте, стали получать гораздо меньше или вообще перестали получать. Они же ничем не защищены. Их просто выкинули на улицу, - констатирует экономист Масленников.
Реально располагаемые расходы сократились за год на 3,5%. Это говорит о том, что реальная заработная плата уменьшилась, по сравнению с 2019 годом. Выросло на 3 миллиона человек число безработных. Эти показатели объясняют, почему растет количество бедных в нашей стране.
Несмотря на то, что поддерживали бюджетников, семьи с детьми, увеличили пособие по безработице, которое стали получать не только наемные работники, но и бывшие индивидуальные предприниматели, зарегистрировавшиеся безработными, Масленников называет эти меры паллиативными. Без них число бедных выросло бы еще сильнее. Однако часто возникали вопросы о том, как и кому помогали. Где-то людям помогли продержаться месяц или два. Однако это не снимает главного вопроса – что дальше?
Бедность становится политическим фактором не только в долгосрочной, но и краткосрочной перспективе. Предстоящие выборы в Государственную Думу будут для власти чрезвычайно болезненными, считает политолог Дмитрий Орешкин:
- У Кремля очень тяжёлая ситуация. Пожалуй, небывало тяжёлая за двадцать лет. Первые десять лет экономика росла, Путин был популярен. Ситуацию можно сравнивать с 2013 годом, перед украинскими событиями, когда рейтинг и Путина, и «Единой России» шёл под горку. Но тогда не было роста бедности, а падения рейтинга быстро компенсировали крымской эпопеей. Сейчас он выдохся, а нового всплеска нигде не видно – ни в Белоруссии, ни в Украине. Фокусом избирательной кампании будет экономическая проблематика, а это для Кремля очень болезненно. Ничего хорошего сказать не удастся.
Очевидно, что у государства в заначке достаточно много денег. Один Фонд национального благосостояния насчитывает на 1 марта 2021 года свыше 13,5 триллионов рублей, или 11% ВВП. Дмитрий Орешкин говорит, что деньги, конечно, начнут раздавать бедным семьям и семьям с детьми, но не через регионы, а через «Единую Россию», чтобы приподнять ее пошатнувшийся рейтинг.
Однако это тактика. Стратегия должна выглядеть совсем иначе.
Правительство не понимает, как расходуется помощь, которую бедные семьи получают от государства, поэтому первое, чем ему нужно заняться – повысить эффективность социальной помощи. Счетная палата провела анализ мер поддержки малоимущих и предложила рассчитывать помощь, исходя из доходов семьи. Об этом глава СП Алексей Кудрин говорил в Совете Федерации. То, что предлагает Кудрин – абсолютно верное решение, считает Никита Масленников:
- Поменяйте фокус, обратите внимание на реальное положение! И семьям с детьми вы можете дать пособие, но останется дефицит. Они тратят на другое, вы не понимаете, как расходуется эта помощь. Просто надо перезагрузить всю систему социальной помощи населению на основе создания социального казначейства. Создать интегрированную базу данных по доходам и расходам населения, для каждой семьи конкретный баланс.
Человек не должен никуда бегать и собирать какие-то справки, говорит экономист. Государство должно следить и отмечать дефицит личного бюджета и сообщать нуждающимся через Госуслуги о том, что он имеет право на помощь.
- Хотите прямой трансферт – вариант, хотите социальный контракт с кредитом на образование – тоже вариант. Давайте обсуждать, что вам выгоднее. Такая должна быть социальная политика, тогда у нас и число бедных будет уверенно сокращаться.
Но пока государство заботится не о бедных, а о богатых: с нынешнего года российские миллионеры через контролируемые иностранные компании имеют право заплатить готовой налог на все их десятки и сотни долларовых миллионов в размере 5 миллионов рублей, или чуть больше 70 тысяч долларов.
93 миллиона российских граждан, живущих в бедности, вряд ли могут назвать такое положение дел социальной справедливостью.