Зачем надо ограничивать интернет в России: аргументы власти

Юлия Сунцова

Показать кузькину мать Твиттеру стоило россиянам еще 20 млрд рублей. На эту сумму закупили дорогостоящее оборудование ТСПУ (технические средства противодействия угрозам) – закон «об автономном рунете» обязывает провайдеров устанавливать его на своих сетях. Технология «глубокого анализа пакетов (DPI), работающая на этой базе, способна фильтровать трафик между оператором и интернетом. Устройства ТПСУ могут выявлять трафик конкретного ресурса, приложения или соцсетей - и либо полностью его блокировать, либо пропускать, либо замедлять, как в случае с твиттером – такая модель называется шейпингом.

Проще говоря, в распоряжении государства после некоторых усилий Минцифры и ФСБ появился рабочий инструмент, который позволяет в ручном режиме выпиливать определенные информационные площадки в соцсетях. Укрощение Твиттера – большой эксперимент, запущенный перед большими выборами, и идеологам процесса, конечно, важна реакция общества на завинчивание гаек в цифровом пространстве.

В конце прошлой недели эксперты, приближенные к чиновникам, ответственным за введение ограничений в рунете, дискутировали о цифровой цензуре на круглом столе в МИЦ «Известия». Тема встречи была обозначена как «Частная цензура в интернете: допустить нельзя заблокировать».

Почему именно Твиттер покатился пробным шаром? Одинаковые пояснения дали сразу несколько осведомленных участников круглого стола. Начинать с ютуба, который выводит людей на улицы, страшно из финансовых соображений. Ютуб сегодня – основной источник дохода многих российских граждан, и в качестве альтернативной бизнес-модели для этой прогрессивной части общества власти предложить нечего:

«Твиттер – самая некоммерческая из платформ, с точки зрения доходов наших граждан. Для коммерции используется Инстраграм, Ютуб, Телеграм. С этой точки зрения блокировка Твиттера – относительно безопасная возможность проверить, как оборудование будет действовать в экстренной политической ситуации, в час Х», - заявил один из спикеров.

Почему вообще мы позволяем себе цензурировать российский интернет? В объяснениях на публику хор спикеров всё еще не пришел к общей тональности и по традиции прибегает к универсальному для таких случаев гибриду. Здесь же и уже набившая оскомину борьба с террористами и экстремистами, наркотиками, проституцией и фэйкньюс, загадочные информационные угрозы и, конечно, вмешательство американцев в российские выборы.

«Не цензура, а государственная предфильтрация, - поправляет коллег в терминах член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Игорь Ашманов. - Никакое отключение от интернета у нас не обсуждается. Речь идет о создании суверенного интернета. Поставщик мирового интернета сегодня – американцы, и их попросили передать мировому сообществу права. Они не согласились. А потом они сошли с ума – даже своего президента заблокировали. Это сумасшествие вызывает беспокойство».

Ашманов попробовал объяснить метафорически: есть коттеджный поселок, который якобы олицетворяет Россия, и сошедший с ума город - американцы. В день Х город обесточивает коттеджный поселок.

«Что нам делать, если город «выключает свет»? Нам нужно купить свой генератор. Почти все игроки – американские, кроме Тик-Тока. У каждой из этих платформ здесь, в России, политические задачи. Во всех киберстратегиях США Россия - враг №1, и они не могут допустить, чтобы наша страна стала для них черным пятном, как Китай. Цифровые государства всегда управляются методичками, кураторами, темниками. Раз уж мы настолько пропитались интернетом, то у граждан должен быть запрос на свой, независимый интернет. Не можем сделать так, чтобы компании эти работали в российской юрисдикции, нужно создать свои коридоры, по которым водить их кураторов. Замедлять, блокировать, вот тогда кураторы начинают шевелиться, это становится их личной проблемой в курируемой стране. Газпром, ты сделал свой Ютуб? Показывай. Надо переезжать на отечественные платформы», - пояснил свою позицию Ашманов.

«Войны, когда махали оружием, прошли. Многие до сих пор не понимают, что информационная война – этот тоже вид вооруженного конфликта, информационные операции – это те же военные операции. В операции спецслужб входят агентурные, оперативно-розыскные методы и информационно-психологические методы. Последние – это комбинации на каналах телекоммуникационных сетей, и интернет входит в эти ресурсы. Цензурирование же в этой парадигме – это просто модифицирование скорости воздействия удара, замедление, ускорение. Чтобы закрутить гайку на твиттере, надо сначала сделать на нем резьбу», - привел теорию профессор МГУ им. М. В. Ломоносова, учредитель и президент Ассоциации специалистов по информационным операциям Андрей Манойло.

В выступающих на круглом столе отметился, собственно, и «виновник торжества» - представитель Рокомнадзора – начальник Управления контроля в сфере электронных коммуникаций Евгений Зайцев.

«Начавшуюся работу» с иностранными платформами он назвал зеркальными мерами - в первую очередь на цензуру в отношении материалов российских СМИ. По его словам, за год различные площадки заблокировали 37 материалов – «объективных материалов в российских СМИ».

«Мы действительно с 2020 года фиксируем случаи целенаправленной цензуры в отношении российских СМИ. Например, были заблокированы и ограничены материалы на Russia Today, России 1, Царьграде, Спутнике, РИА Новостях, ИТАР-ТАССе, Взгляде. В частности, Ютуб заблокировал фильмы про Беслан и Крым [авторами фильмов «Крым. Путь на Родину», «Беслан» являются сотрудники ВГТРК - первый замгендиректора канала Андрей Кондрашов, журналист Александр Рогаткин. Их фильмы были расценены видеохостингом как пропаганда]. У нашего государства имеются механизмы защиты от цензуры на глобальных иностранных платформах. Когда пытаются манипулировать общественным мнением граждан, тем более из-за рубежа, необходимо пристальное внимание государства», - заявил Зайцев.

С российскими интернет-площадками вообще проблем нет, контакт установлен. А вот с представителями крупных зарубежных площадок взаимодействие хоть и оперативное, но зачастую недвустороннее, добавил чиновник.

Твиттер представитель Роскомнадзора обвинил в неудалении запрещенного в России контента (по законам от 2017 года): «Нарушения - очень серьезные, вплоть до распространения детской порнографии, пропаганда наркотиков, суицидов. К другим площадкам тоже имеются претензии, но к твиттеру всего больше – мы не видим обратной связи», - сказал Зайцев.

Twitter же в своем отчете показал, что только в первом полугодии 2020 года ограничил доступ к 1400 сообщениям по заявкам российских властей. Это вдвое больше, чем в Великобритании (699 публикаций) и в Индии (377). Уровень исполнения требований при этом составил 26% и оказался близок к среднемировым значениям (31,7%).

На вопрос о том, какая соцсеть – следующая в списке на замедление, представитель Роскомнадзора с улыбкой ответил: «Не будем загадывать». Что будет дальше с Твиттером, он, похоже, и сам не знает – зависит от реакции социальной сети на ультитиматум: «Месяц подождем, а дальше уже будем смотреть», - резюмировал чиновник.

Патетику извечной борьбы с внешним врагом случайно уронил парламентарий, представитель «гласа народа» из Госдумы - зампред Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Андрей Свинцов. Из его слов стало, наконец, понятно, о каком часе Х все говорят.

«Раньше надо было всё это делать, на ранних стадиях, а не теперь, когда выборы на носу! Мы успели к этому году принять только часть законов. Теперь есть возможность фильтровать трафик, ограничивать скорость. Но почему так поздно зашевелились? Это недоработка, надо было раньше это делать, плавно, по примеру Китая. Сейчас у всех главный вопрос – смогут ли дальше продолжать очернять государство в соцсетях и как это повлияет на госвласть, на партии? Сейчас массовые блокировки вызовут еще больший революционный настрой, гостеррор мы проходили в 1917, 1991-ом», - сказал депутат.

Причину, по которой до выборного года не могли наладить рабочее взаимодействие с действующими на территории России представительствами цифровых платформ, находящимися в юрисдикции США, тоже озвучили сразу два участника круглого стола.

«В конце прошлого года Совет Федерации одобрил закон, дающий право Роскомнадзору блокировать интернет-ресурсы, если они допускают цензуру. Воздушный и морской кодексы есть, а цифрового нет. Надо его вводить, раз мы развиваем мысль о том, что это информационная война и что в этом пространстве нарушаются права человека. Но миллиарды выдаются на цифровые проекты, которые разворовываются, о национальной безопасности уже никто не заботится», - заявил член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Кирилл Кабанов.

«Что нам до этого мешало заставить соцсети регистрировать свои представительства на территории России? У нас было всё - свои соцсети, свои поисковики, триллионы денег в бюджете [выделено на эти цели] – часть, прямо скажем, разворовывается», - отметил депутат Андрей Свинцов.

Чего дальше ждать от тестировщиков из Роскомнадзора дальше и что может последовать за этими «подкручиваниями» интернета в России?

«Во-первых, навязывание сверху отечественных аналогов платформ будет иметь отрицательный эффект. Во многом введение каких бы то ни было ограничительных мер со стороны государства упираются в вопрос доверия к этому государству. В этом смысле Россия и Китай различаются очень сильно, поскольку в Китае другой уровень доверия властям. Мы усугубляем еще ситуацию своим отношением к пользователям соцсетей. Почему мы изначально считаем, что они не могут самостоятельно размышлять, что им опасно, а что не опасно, почему мы их считаем в этом смысле малыми неразумными детьми? С таким подходом все меры будут выглядеть смешно, и мы ничего не добьемся, - комментирует профессор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ Светлана Бодрунова.

Во-вторых, давайте различать попытки информационных угроз от попыток ограничить дискуссию в информационной пространстве, эти дихотомии должны быть определены четче. Действительно, цифровые угрозы существуют, и не только для России. В Австралии, например, Facebook недавно заблокировал все новости после принятия в стране закона о том, что соцсеть должна отчислять доходы австралийским издателям новостей. Но не выбросить бы нам ребенка вместе с водой, как говорится. Насколько наши блокировки направлены именно на отстаивание интересов граждан? Чтобы это понять, в дискуссии и законотворчество должны быть включены не только специалисты по нацбезопасности, но и лидеры общественного мнения, публичные деятели, социологи».

ВЦИОМ выпустило свежее исследование о необходимости цензуры в интернете. На вопрос о способностях отличать в интернете достоверную информацию от недостоверной, 52% опрошенных ответили, что такими навыками обладают. 51% процент считает, что нельзя блокировать личные страницы пользователей без решения суда – и 49% людей уверены в том, что блокировки – это цензура. 61% принявших участие в опросе полагают, что страховочные механизмы в виде суверенного российского интернета нужны (среди ответивших так в основном люди старшего возраста). 30% опрошенных против автономности интернета в России (ответившие так – в основном молодые люди).

Вместе с тем, 76% респондентов уверены, что все разговоры о суверенном интернете - от лукавого. Паники не счет того, что будут вырывать «российскую розетку» из «глобального штепселя», нет, говорит директор по работе с органами государственной власти ВЦИОМ Кирилл Родин.

По данным этого же исследования, самые используемые россиянами платформы в интернете – Вотсап, Вконтакте, Ютуб, Инстраграм. Не пользуются соцсетями и интернетом всего 5% опрошенных.